Она решила увеличить ставки и вонзила нож еще глубже.

— Техас трахает меня в любое время суток. Ему приходится преодолевать много агрессии, — она жестоко улыбнулась.

Моя грудь болезненно сжалась при мысли о том, что он был с ней, чтобы отомстить мне своим извращенным способом, но я отказалась показать любой намек на слабость. Я имела дело с более крупными и подлыми людьми, чем она. Она была всего лишь крошечной точкой на моем радаре, раздражающей точкой, но все же точкой.

— А Келли, — она указала на одну из своих подруг, — проводит много времени с Престоном. Разве это не так? — обратилась она к своей подруге.

— Да, именно так. Я забочусь о его потребностях, — прощебетала Келли в подтверждение.

— А кто не заботится? — ответила я.

Престон был таким же плейбоем, как и Техас, но там, где Техас полностью владел этим статусом, Престон скрывал свои выходки, но люди все равно говорили. Я тоже не была слепой. Я знала, что не смогла бы сохранить их, во всяком случае, не так, как мне хотелось.

Келли усмехнулась, оглядев меня с ног до головы, прежде чем ее лицо преобразилось в ухмылке.

— О, у него такая маленькая татуировка. Знаешь такую? Странная штука со штрих-кодом. Рядом с его членом.

Татуировка представляла собой датированный штрих-код, который, казалось, имел смысл только для своего владельца, он никогда не был откровенен в том, что это означало, располагаясь чуть выше его подстриженных лобковых волос. Я никогда не спрашивала его, что она означала или почему он сделал себе там татуировку. Сейчас это вряд ли имело значение.

Похоже, она была достаточно близка с ним, чтобы заметить эту маленькую татуировку. Молодец. Мою грудь снова болезненно сжало, но я сделала то же самое, что и раньше. Не выдав ни единой эмоции. Похоже, им это не понравилось.

Эти девушки были подобны стае бешеных животных, следующих за своим хозяином, и хозяин в конечном итоге привел бы их к преждевременной смерти. Жаль, что Колдхарбор предоставил им место в своих престижных залах. Очевидно, что потребность в собственном уме не была существенной, чтобы быть принятым здесь. Кому вообще понадобилось использовать свой собственный мозг?

— А вы с Холлисом? — протянула я. — Аксессуары номер два и три наклонились, чтобы он трахнул их в одно и то же время, верно? Вот к чему все идет.

Я ухмыльнулась, заметив гнев, исказивший их лица дрянных девчонок.

Внезапно моя голова дернулась в сторону от силы полученного удара.

Она дала мне пощечину, она просто, блядь, дала мне пощечину.

Я мрачно усмехнулась. Воздух, казалось, был выкачан из комнаты, и эта девушка… Эта девушка, просто нажала на мои гребаные кнопки до такой степени, что, если она не ушла бы, для нее это добром не кончится. Вообще.

Гнев, который я слишком долго сдерживала, вырвался бы наружу, и где-то глубоко внутри маленькая часть меня не хотела, чтобы он вырвался на свободу. Когда это прекратилось бы? С какой целью? Насилие не было выходом из этого сценария, хотя я страстно желала его применить.

— Я дам тебе выбор.

Я уставилась на нее и потерла место, куда она нанесла мне удар, отметив укол боли. Ее смехотворно длинные накладные ногти, вероятно, впились в поверхность моей кожи. Сука.

Я спрыгнула с беговой дорожки и шагнула в ее сторону; она попятилась назад. Должно быть, она что-то увидела в моих глазах, возможно, их мертвенность, потому что я мысленно проверила их. Она забрала своих друзей и поспешно выбежала из спортзала, не сказав ни слова на прощание.

Глава 29

Милла

Пока я наслаждалась временем, проведенным с тремя мужчинами, и забывала о внешнем мире, Адам делал первые шаги. Неудивительно, что он оставил меня в покое, напал на меч моего собственного изготовления и атаковал, когда это пошло ему на пользу.

Я выскочила из такси и посмотрела на адрес дома, к которому он привез меня некоторое время назад. После поиска в Интернете с видом на улицу мне, наконец, удалось узнать его.

Такси с визгом отъехало, и я размеренными шагами приблизилась к современному бунгало, оставляя за собой гнетущую тишину. Посмотрев налево и направо, я заметила соседние дома с освещенными фонарями на крыльце. Я уставилась прямо на дом, к которому пришла. Не этот, он был погружен во тьму.

Я сглотнула, подойдя к одному из передних окон, прикрыла глаза руками и заглянула внутрь. Ничего. Мой пульс участился. Нет, нет, нет. Я подбежала к входной двери, дергая ручку и толкая дверь плечом. заперто. Я была в полной панике, когда обежала вокруг одноэтажного дома, заглядывая в другое окно. Спальня, пустая, если не считать мебели.

Я быстро направилась к задней части дома, открыла пластиковую дверь на веранду и, один раз не удержавшись, дернула за ручку и толкнула ее плечом. Черт. Она неожиданно распахнулась, и я споткнулась о собственные ноги, пытаясь сохранить равновесие.

Паника охватила меня, я металась из комнаты в комнату, не находя ни живых людей, ни предметов домашнего обихода. Осталась только мебель. Они ушли, он ушел. Так близко и в то же время так далеко.

Я направилась к задней двери, чтобы уйти, и заметила конверт, прикрепленный к стене так, чтобы я не заметила его, когда входила. Я сорвала его со стены, когда булавка упала куда-то на пол. Вскрыв конверт, все мое тело застыло на месте.

Маленький ангелочек.

Я не знаю, смеяться мне над твоей наивностью или радоваться ей. Ты всегда следуешь вслепую, не так ли? Ты думала, я настолько близорук, что не пойму, что ты начнешь копать? Ты просто ничего не можешь с собой поделать. Не волнуйся, скоро все это закончится. Мы все будем вместе.

A.

Волна горечи, такой кислой, поднялась внутри меня, уничтожая все теплое в моем теле. Мне было холодно, так холодно. Я скомкала записку, швырнула ее в стену и зарычала, когда она шлепнулась на пол с небольшим ударом. И все же слова подействовали на меня, как грузовик. Это было несправедливо. Когда это вообще закончилось бы? Я несколько раз провела руками по волосам, расхаживая взад-вперед по пустой гостиной.

Безнадежность пустила глубокие корни, чувство вины кольнуло меня, а ужас стал моим последним близким другом. Стены надвигались.

Позже той ночью я подошла к незнакомому дому с одной мыслью. Забыть. Тела были плотно упакованы в дом поменьше на Нижней стороне Ист-Бэй, обычные люди. Рабочий класс усердно трудился ради своих денег, отправляя своих детей в местную государственную школу. Они не были похожи на нас в Верхнем Ист-Бэй, где в наших домах могло поместиться около десяти таких же, как у них.

Я никогда не смотрела на них свысока, как и несколько других моих знакомых, но большая часть высшего общества верхнего Ист-Бэй отмахивалась от этой части нашего города, как будто это ничего не значило, как будто они были пятнистой точкой на их радаре. И этих людей мы называли претенциозными придурками. Они и дня бы не продержались, бегая по улицам Нижнего Ист-Бэй.

Я отчаянно нуждалась в том, чтобы вести себя как нормальная девятнадцатилетняя девушка, у которой нет глубоко укоренившихся проблем. Я никого не знала по эту сторону Ист-Бэй, но я всегда была счастлива в своей компании и, честно говоря, я приехала сюда не заводить друзей. Я приехала сюда развеяться и забыться.

Забудь обо всем, особенно о предстоящем свидании.

Я лавировала между счастливыми и пьяными телами в поисках определенного типа людей. Я всегда знала, что искать. Текущая рэп-песня закончилась, переходя к следующей. Ритм стих, и, казалось, вся комната сошла с ума, когда все больше людей направилось в открытую гостиную, которая на ночь была превращена в импровизированный танцпол. Я узнала песню "Act a fool" группы Ludacris и прикусила нижнюю губу, как удачно. По крайней мере, у них здесь неплохой музыкальный вкус, в этом нет ничего плохого. Я заметила его прежде, чем он взглянул в мою сторону, и уверенно направилась к его затемненному углу.