Я делаю несколько глубоких вдохов, чтобы успокоиться. Мне нужно ясно подумать и выработать план. Собравшись с силами, я поднимаюсь на ноги и тщательно оцениваю свое окружение. Деревья нависают надо мной, а темнота затрудняет определение каких-либо ориентиров или тропинок.

Я понятия не имею, какое направление может привести к безопасности или даже где я нахожусь.

— Привет, Малышка.

Я не могу сказать, с какой стороны доносится модулированный голос. Оглядываясь по сторонам, я по-прежнему никого не вижу в тени, а голос, казалось, доносился со всех сторон одновременно.

Я останавливаюсь; бесполезно искать их, если они не хотят, чтобы их нашли. Я делаю глубокий вдох, стараясь говорить как можно громче.

— Что я здесь делаю?

Смешок эхом разносится вокруг меня.

— Мы чувствуем, что пришло время для ролевой игры, Малышка. Вместо того, чтобы ты охотилась на нас, мы будем охотиться на тебя. В этом лесу. В темноте.

Мое сердце пропускает удар, затем ускоряется в груди.

— Что произойдет, если вы поймаете меня?

Смех наполняет воздух, посылая мурашки по моей спине.

— Хммм, может быть, мы убьем тебя…

Говорит второй голос, все еще модулированный, но в нем есть небольшая разница, позволяющая мне уловить изменения.

— Или, может быть, мы тебя трахнем…

Раздается гудение, прежде чем голос заговаривает снова.

— Может быть, мы тебя трахнем, а потом убьем.

Еще один смешок.

— Черт возьми, может быть, мы убьем тебя, пока будем трахать. Кто знает…

— Зависит от нашего настроения. — Их смех сливается воедино, создавая тревожный саундтрек к биению моего сердца. Это продолжает отдаваться эхом вокруг меня, и я не могу избавиться от ощущения, что меня полностью окружают.

Мой разум лихорадочно работает, пытаясь придумать план побега. Темнота и неизвестная местность затрудняют даже начало формулирования стратегии. Мои инстинкты говорят мне бежать, попытаться найти выход из этого, но со связанными руками я чувствую себя уязвимой и беззащитной.

Я делаю еще один глубокий вдох, пытаясь сохранять спокойствие. Они же не убьют меня на самом деле, правда? Зачем им было прилагать все усилия, если они просто собирались убить меня?

Они просто пытаются напугать меня. Заставить меня бежать, как испуганного кролика, прямо в их объятия. В эту игру могли бы играть двое. Ну, вообще-то, трое.

Прочищая горло, я оглядываюсь на деревья. Они где-то там, вне поля зрения.

— Едва ли кажется справедливым заставлять меня пытаться сбежать от вас со связанными руками.

Раздается еще один смешок, эхом разносящийся по поляне.

— Ну, ты доказала, что не можешь контролировать свои руки, Малышка. Я сказал тебе не шевелить ими, теперь это твое наказание.

Ну и блядь.

Меня предупредили.

— Как насчет такого, Малышка, если ты выберешься из этого леса, мы отвезем тебя домой, как будто этого никогда не было.

Я прищуриваюсь, глядя на тени.

— Нет, вместо этого у меня есть для тебя другое предложение.

Один из них напевает, прежде чем снова звучит голос.

— И что бы это было за предложение, Малышка? Здесь у тебя нет на руках козыря.

— Я подыграю вам, я буду вашим маленьким кроликом, я даже буду приятно и громко кричать для вас, но я хочу взамен чего-то большого.

Снова раздается смешок, но на этот раз в нем слышатся более серьезные нотки.

— Всегда нужно договариваться, Малышка.

Я вызывающе поднимаю подбородок.

— Вы чего-то хотите от меня? Что ж, я кое-что хочу от вас.

Проходит едва заметное колебание, прежде чем снова раздается голос.

— Хммм, хорошо, Малышка. Будь хорошим маленьким кроликом, и мы дадим тебе то, чего ты действительно хочешь.

Я хмурюсь при этих словах.

— Разве я не могу уточнить, чего я хочу?

На этот раз смех звучит почти злобно, и от него у меня по спине снова пробегает дрожь.

— Нет, малышка.

— Теперь беги.

Мне не нужно повторять дважды. Мои ноги начинают двигаться прежде, чем я даже думаю об этом.

Я благодарна полной луне и моему неплохому ночному зрению, которые не дают мне врезаться в первое попавшееся дерево.

Мое сердце бешено колотится, когда я бегу по темному лесу. Каждый хруст ветки под ногами, каждый шелест листьев доводит мои чувства до предела. Я не могу позволить себе издать ни звука, так быстро выдать им свое положение.

Тени деревьев вытягиваются, как грозные когти, угрожая поймать меня в ловушку в любой момент. Мой разум лихорадочно соображает, пытаясь оставаться сосредоточенной на пути вперед, в то же время прислушиваясь к любым признакам их движения.

Я останавливаюсь за деревом, чтобы перевести дыхание и сориентироваться; такое чувство, что лес надвигается на меня.

— Не останавливайся сейчас, Малышка, ты только начала.

Голос звучит со всех сторон, но я не знаю, откуда он на самом деле исходит.

Но я делаю именно то, чего хотел голос: я бегу.

Ветки и подлесок царапают ткань моей одежды, и я внезапно радуюсь, что они не сняли их. Но я знаю, что больше не смогу использовать эту одежду для работы; она, без сомнения, уже испорчена. Случайное покалывание в коже головы заставляет меня пожалеть, что я не зачесала волосы на работу.

Лунный свет просачивается сквозь листья, отбрасывая жуткие тени на лесную подстилку. Мой разум мчится с каждым шагом, пытаясь составить карту местности, выискивая любое преимущество, которое я могу получить. Я должна быть умной, перехитрить их в их собственной игре.

На бегу я мысленно просчитываю свои варианты. Мои связанные руки все еще являются помехой, ограничивающей мою способность защищаться в случае необходимости. Но я не могу позволить этому остановить меня. Я должна оставаться ловкой, стремительной и сосредоточенной.

С каждым мгновением лес, кажется, становится все темнее, и их смех продолжает эхом отдаваться вокруг меня, сопровождая каждый мой шаг.

Пробираясь сквозь подлесок, я замечаю слабый отблеск лунного света, отражающийся от небольшого ручья. Это могло бы подсказать путь, по которому нужно следовать.

Без колебаний я меняю направление и следую за потоком. Прохладная вода успокаивает мою кожу через одежду, когда я плещусь в ней, звук заглушает мои шаги. Я знаю, что не могу позволить себе быть слишком громкой или слишком беспечной.

Я начинаю улавливать особенности леса, то, как лунный свет просачивается сквозь ветви, и тонкие звуки ночных существ. Я стараюсь использовать эти знания в своих интересах, чтобы оставаться на шаг впереди них.

Темнота, кажется, теперь мой союзник, скрывающий меня, пока я продолжаю двигаться через лес. Время от времени я мельком вижу фигуру в тени, но я отказываюсь дать им понять, что я их вижу. Вместо этого я делаю быстрые обходы, меняя свой путь, заставляя их гадать.

Я снова останавливаюсь и приседаю за деревом, когда вижу одного из них впереди. Фигура выглядит так, словно он прогуливается, не заботясь ни о чем на свете. Я не спускаю с него глаз, пока он продолжает идти, удаляясь от того места, где я спряталась.

— Бу, Малышка.

Голос раздается слева от меня, полностью застигая меня врасплох, но я уже двигаюсь. Ноги быстро несут меня в направлении, противоположном голосу.

Мое сердце колотится в груди, когда я пытаюсь подавить свое неровное дыхание. Каждый нерв в моем теле находится в состоянии повышенной готовности, и адреналин бурлит во мне, побуждая меня продолжать двигаться, продолжать бежать.

Я не могу их видеть, но я знаю, что они где-то там; наблюдают, ждут. Их голоса и смех продолжают отдаваться эхом вокруг меня, насмехаясь и мучая меня.

Пока я бегу, мой разум перебирает возможности. Лес, кажется, длится вечно, и я заблудилась в его лабиринте деревьев и теней. Я не знаю, приближаюсь ли я к краю или глубже проникаю в его сердце.

Я замечаю вдалеке большое скальное образование, его темный силуэт контрастирует с бледно-лунным небом. Это могло бы стать выгодной точкой обзора, местом, где я могла бы лучше понять свое окружение.