— Справиться то ты справишься, — сдержанно сказала мама, продолжая вытирать посуду, — но кроме скворечника ты покрасишь весь сарай и себя самого.

— Я буду очень педантичен, — сказал папа, нахохлившись, как воробей на морозе. — Подумаешь, большое дело, покрасить скворечник. Я всё аккуратно расставлю, надену старую рубашку и бумажную шляпу. Вы ещё удивитесь, как я всё быстро и замечательно сделал.

Папа встал и сделал несколько быстрых шагов по комнате. Его глаза горели.

— Так, решено — сказал он, — я иду красить скворечник! Дорогая, где мои старые рубахи?

— В шкафу на веранде.

— Варя, принеси краски в сарай… Нет, я сам принесу краски и выберу самые яркие. Я всё сделаю сам, вот увидите!

Мама с улыбкой покачала головой, но ничего не ответила.

— Все, я пошёл, — сказал папа, чмокая в щёчку маму и Варю. — Это будет лучший скворечник в мире! Я полон идей! Полон!

Насвистывая триумфальный марш, он бодро вышел из кухни, но через минуту вбежал обратно, и немного сконфуженно взял со стола забытые очки.

— Рассеянность гения, — сказал он, закрепляя сломанную оправу на носу. — Но теперь, всё пойдёт как по маслу!

Когда он окончательно ушёл, мама обняла Варю и Серёжу.

— У вас точно всё хорошо?

— Да.

— И вы точно хорошо себя чувствуете?

— Отлично себя чувствуем!

— Ну, тогда бегите и, пожалуйста, не мешайте папе, пусть он всё сделает сам… Хорошо?

— Хорошо.

Ребята выбежали с кухни и, обогнув дом, притаились за сосной. Вход в подпол находился совсем рядом, но папа стоял вполоборота у сарая, колдуя с красками, и они ждали, когда он отойдёт или отвернётся, что бы незаметно пробраться к малышу. Степашка, чувствуя, что идёт игра, стоял рядом, поглядывая по сторонам и весело поблёскивая своими хитрыми глазами. Он помнил про молоко, которое ему досталось, и рассчитывал поживиться ещё раз. К тому же, ему было весело красться по участку вместе с ребятами, и он внимательно следил за каждым их движением, готовый присоединиться. Папа, одетый в старую синюю рубаху и шляпу, сложенную из газеты, неторопливо разложил краски, кисти и придирчиво повертел в руках скворечник. Потом отложил его и открыл дверь сарая.

— Приготовься! — сказал Серёжа.

Как только папа исчез внутри, ребята подбежали к дверце, быстро открыли её, и едва успели её затворить, как папа вышел обратно, держа в руках банку с лаком.

— Успели, — радостно зашептала Варя.

— Да, — сказал Серёжа. — Слышишь?

Тоненький писк донёсся до них.

— Проснулся, — сказала Варя. — Пойдём скорее.

Они подползли к домику малыша и откинули покрывало. Кроха лежал внизу и беспокойно тыкался носом в стенки своего домика и тихонько скулил. Его шерстка высохла и стала ещё ярче и гуще. Варя снова наполнила бутылочку молоком, но малыш, пососав немного, снова закапризничал. Девочка взяла его на руки, и он сразу же прижался к ней и уснул.

— Он не голодный, — сказал Серёжа, а почему же он плакал?

— Ну, как ты не понимаешь? — сказала Варя, — Он искал маму! Малыш мой хороший, спи, спи. Мамочка тебя не бросит.

— Но ты не его мама! — сказал мальчик.

— Ну и что! Я буду о нём заботиться, и любить и он меня полюбит!

— Я не об этом, — смутился Серёжа. — Просто, ты же не можешь постоянно быть с ним рядом. Ночью он будет спать один.

— Надо что-то придумать, — сказала Варя, укачивая малыша как младенца.

Мальчик насупился. Потом его лицо просияло.

— Кажется, я знаю… Точно! Ему нужна грелка.

— Грелка?

— Да, я вспомнил. Так делают с малышами в зоопарке, если у них нет мамы. Им кладут грелку на ночь.

— Хорошо, — заулыбалась Варя. — А у нас есть грелка?

— Не уверен, но я знаю, как её сделать, — гордо сообщил Серёжа. — Но нам нужен будет твой шарф.

— Ладно, — легко согласилась Варя, готовая на любую жертву для малыша.

— И ещё, — сказал мальчик, чувствуя себя немного не в своей тарелке. — Я придумал ему имя…

— Ой, какое?

— Давай назовём его — Счастливчик, а? Как тебе?

Варя подумала немного и улыбнулась.

— Мне нравиться. Счастливчик. Счастливчик, а тебе нравиться?

Но Счастливчик спокойно спал и только немного морщился, когда Степашка, не нашедший в этот раз молоко, и подошедший посмотреть, чем заняты ребята, несколько раз лизнул его в мордочку.

— Ой, как здорово у нас всё получается, — сказала Варя.

— Да, — сказал Серёжа. — Мы молодцы.

Но тут ребята услышали, как чьи-то шаги приближаются к дверце подпола. Серёжа быстро выключил фонарь, и всё вокруг погрузилось в темноту. Дверь открылась, и папин голос с раздражением произнёс:

— Ну, и как же я тут буду искать в темноте скипидар?

Ребята почти не дышали, стараясь не выдать своего присутствия. Варя крепко прижимала к себе Счастливчика, а Серёжа держал Стёпу, который рвался к папе.

— Дорогая, — услышали они, — ты не видела мой фонарь? Он был в сарае, а сейчас его там нет.

Они не разобрали, что ответила мама, но догадались по звуку, что папа, несмотря на темноту, принялся ползать под домом в нескольких метрах от них, натыкаясь на всякий хлам и шурша полиэтиленом. В какой-то момент, он был так близко, что если бы не фундамент, они могли бы дотронуться до него. Варя даже прекратила дышать на время, и сердце гулко стучало у неё в груди. Наконец, папа издал довольный возглас и пополз к выходу. Ребята вздохнули с облегчением, и Серёжа немного освободил свою хватку. В туже секунду, Степашка, которому наскучила эта странная игра, когда нужно долго и неподвижно сидеть в темноте, вырвался из его рук и кинулся к папе. От неожиданности папа вскрикнул, и что-то упало и забренчало, словно ударили по пустому ведру.

— Степашка, ты меня напугал! — засмеялся папа. — Ты как здесь оказался, а, разбойник? Тебя здесь ребята закрыли, да? Вот сорванцы! Ну, пойдём, пойдём мой хороший, я тебе брошу твой мячик, пойдём.

Папа выбрался на свет, выпустил радостно прыгающего Степашку, который обожал играть с мячиком и притворил за собой дверь.

— Чуть не попались, — сказал мальчик. — У меня аж сердце в пятки ушло!

— И у меня, — призналась Варя.

— Как он, спит?

— Спит, — сказала Варя, поглаживая сопящего малыша.

— Хорошо. Пойдём наружу, а то нас искать будут.

— Пока, Счастливчик, — сказала Варя, с неохотой укладывая малыша обратно в коробку. — Не скучай. Я скоро вернусь!

— Будем приходить по очереди, — сказал мальчик, — а то нас быстро сцапают. И Степашка, ух, поросёнок! Не будем его брать больше.

— Но ему же интересно, он же его тоже спасал, — заступилась за Степашку Варя.

— Это неважно, — сказал Серёжа, — нужно уметь себя вести.

— Но он же маленький совсем, — сказала сестра, ползя на четвереньках вслед за братом, — ему же только два годика.

— У собак всё по-другому, — сказал Серёжа. — В два года они уже взрослые, мне папа сказал.

— Не взрослый, не взрослый! — расстроилась Варя.

— А вот пойдём, у папы ещё спросим?

— Пойдём! Только он всё равно маленький, вот!

Серёжа вздохнул и попробовал открыть дверь, но она не поддавалась.

— Вот дела! — сказал он.

— Что случилось? — забеспокоилась Варя.

— Кажется, папа закрыл за собой дверь на крючок.

— Он что нас запер?! — испугалась Варя.

— Похоже на то… — ответил мальчик.

— А если подёргать, не откроется? — предложила Варя.

— Нет, не откроется, — сказала мальчик. — И слышно будет по всему участку. Вот мы влипли!

— Как же мы выберемся? Тут пыльно и темно… Я не хочу тут сидеть.

Серёжа подвигал немного дверь и посмотрел в щель.

— Поищи кусок проволоки, — сказал он. — Там, в углу должна быть.

Варя послушно пошла в угол и, пошарив руками среди разного хлама, нашла кусок медной проволоки и принесла его брату.

— Вот, держи. А зачем это?

— Сейчас увидишь!

Серёжа смастерил на конце проволоки нечто вроде крюка и просунул его в щель. После третьей попытки, ему удалось подцепить крюк, который закрывал дверь, приподнять его и откинуть его в сторону. Путь был свободен.