— Ты куда? — спросила бабушка, — Опять на ночь колбасу будешь есть? Тебе будет нехорошо.

— «Докторская» колбаса, съеденная под покровом ночи, это не колбаса! — сказал дедушка, отрезая себе толстый ломоть и вонзая в него зубы.

— А что же это, по-твоему? — спросила бабушка.

— Это, — радушно ответил дедушка, тщательно работая челюстями и жмурясь от удовольствия, — ЛЕКАРСТВО! На вроде успокоительного…

— Вот и принимай его как лекарство, — парировала бабушка. — Понемногу, а не всё разом.

— Не могу, — сказал дедушка, быстро отрезая второй кусок колбасы и засовывая его в рот. — Я очень болен! О-чень!

Бабушка покачала головой и с улыбкой махнула в сторону дедушки.

— Не переделать его…

Дедушка что-то пробурчал, но колбаса помешала ему выразить свою мысль внятно, и он сделал большие глаза и погладил обеими руками свой живот. Варя с Серёжей засмеялись.

— А у нас есть для вас небольшая новость, — сказала мама и пристально посмотрела на папу.

Папа заёрзал.

— Да, — сказал он. — Есть одна…

— Что случилось? — встревожилась бабушка, которая, как всякая бабушка, всё время ждала, что должно случиться что-то плохое. — Вы заболели? Я говорила нужно одеваться теплее!

— О, нет, нет, всё хорошо, — поспешил успокоить её папа. — Всё нормально. Просто, тут такой случай… Словом, вам лучше один раз увидеть.

Он встал и быстро вышел из кухни, оставив там переглядывающихся и заинтригованных бабушку с дедушкой. Когда он вернулся, то нёс на руках Счастливчика. Малыш только что проснулся, и принюхивался к незнакомым людям, сонно моргая своими огромными глазами.

— Вот наша новость, — сказал папа, усаживая его на кресло, рядом со Степашкой. — Во всей красе.

Степашка облизнул малыша и тот радостно обнял его передними лапками и громко зевнул прямо ему в ухо.

— Ой, кто же это такой?! — воскликнула бабушка, умилённо сложив груди на руки. — Какой чудный малыш!

Дедушка ничего не сказал. Он, (Небывалое дело!) отложил в сторону недоеденный кусок колбасы и принялся недоверчиво разглядывать Счастливчика со всех сторон, словно пытаясь понять, не розыгрыш ли это, а потом глубокомысленно изрёк:

— Да-а-а… дела-а-а-а… И кто же это будет?

— Это Счастливчик, — сказал папа, — ребята нашли его в лесу и мы воспитываем его.

— Но что это за зверь? — спросила бабушка, глядя на пухлого зелёного малыша, который доверчиво смотрел на неё с кресла, втягивая воздух розовым носом.

— Этот вопрос остаётся открытым, — сказал папа, — и если у кого-то есть идеи, мы будем рады их выслушать. Пока что, всё, что мы знаем, это то, что он млекопитающий, всеядный и… необычайно хитрый малый!

— Похож на бобрёнка, — сказал дедушка, поглаживая голову Счастливчика. — Хотя нет… Скорее на енота… Так, где, говорите, вы его нашли?

И тут все разом заговорили и принялись объяснять, как всё было и разговорам не было конца и края. Ребята рассказали о спасении малыша и о тех перипетиях, через которые им пришлось пройти. История об украденном мыле страшно развеселила дедушку, а бабушка… бабушка просто не могла нарадоваться на малыша и нянчила его как маленького на своих коленях. Свет долго горел на кухне тем вечером, и дверца холодильник не раз хлопала во тьме, и Стёпа сыто облизывался и не отходил от дедушки ни на шаг, следя за каждым его движением… Что же до Счастливчика, то он, обласканный всеобщим вниманием, перебирался с одних рук на другие, пищал, мяукал, фыркал и полностью покорил сердце бабушки, обняв её лапками за шею и задремав так. Дедушка тоже быстро нашёл общий язык с малышом. Он чесал ему брюшко и щекотал задние лапки, заставляя Счастливчика смешно ими дёргать. Узнав, что всё нужно держать в секрете, он громогласно объявил, что будет нем как рыба. Когда же папа с сомнением покачал головой, он страшно возмутился и торжественно поклялся, что никогда не выдаст тайну Счастливчика и что если такое «совершенно невероятное событие» произойдёт, то он никогда больше не притронется к колбасе.

— Понимаете, что это значит?! — говорил он, косясь хитрым взглядом на ребят. — Это святое! Святое!

— Но что же вы будете делать с ним дальше? — спросила бабушка, когда восторги немного поутихли. — Лето скоро кончится. Где он будет жить? В Москве?

— Тут нам может понадобиться ваша помощь, — сказал папа. — Может быть, вы согласитесь держать его у себя на даче зимой? Вы почти постоянно живёте там. Мы всё устроим самым лучшим образом, на счёт этого не волнуйтесь. Ему не нужно будет жить в доме. Я сделаю ему небольшую пристройку и вольер, а мы будем приезжать в гости. С ним не так много забот, как кажется…

— Это немного неожиданно, — сказала бабушка, глядя на дедушку.

— Мы подумаем, — сказал дедушка, гладя малыша. — В любом случае, сиротой он не останется. А что касается пристройки, то у нас остался вольер Кромвеля и его будка. Правда она немного великовата для Счастливчика, но её можно перестроить и сделать в ней второй этаж. Это очень современно!

— Я думала, вы снова хотите взять собаку, — сказала мама.

— Мы так и сделаем, — сказала бабушка улыбаясь. — Но только в этот раз это будет не бернская овчарка, а кое-кто поменьше…

— Да, — сказал дедушка. — И наш дружок уже родился и отлично себя чувствует. Видели бы вы, какой он шустрый! Мы заберём его через пару недель, когда он окончательно подрастёт, и он будет жить в доме.

— И я уверена, — сказала бабушка, — что мы назовем его менее оригинальным именем…

— Жаль, — сказал дедушка. — У меня было несколько отличных имён на уме. Как вам Наполеон или Черчиль? Или, скажем… Сухарик!

— Сухарик, это чудесно, — засмеялась мама.

— Нет уж, — сказала бабушка, — хватит с меня твоих имён. У него будет нормальное собачье имя.

— А какое? — спросила Варя.

— Пока не знаю, — призналась бабушка, — но знаю, что наш очаровательный цвергшнауцер будет лапочкой.

— Говорят они очень храбрые и могут охотиться на крыс, — сказал дедушка. — Я как раз видел одну у нас в подвале.

— Это было пять лет назад, — сказала бабушка.

— Неважно, — сказал любитель колбасы и принялся тормошить Счастливчика. — Будет у тебя дружок, малыш, не переживай!

— И для Степашки, — обрадовалась Варя. — Они ведь не будут драться?

— Нет, — сказал папа. — Стёпа его не обидит.

— Ха, — сказал дедушка, — Наполеон сможет за себя постоять!

— Назови его лучше Сервелат, — сказал папа. — Или Балык!

— А что, — оживился дедушка. — Балык, ко мне! Отличный вариант. Я подумаю.

— Отличный то отличный, — сказала мама, — но, по-моему, мы засиделись. Варя уже засыпает.

— Ничего я не засыпаю, — сказала Варя, хотя действительно давно клевала носом. Ей очень нравилось сидеть допоздна, как делали все взрослые, но ей постоянно хотелось спать, и она никак не могла понять, что же в этом сидении такого интересного. Она решила, что когда вырастет, то будет ложиться спать поздно, а пока… Пока ей нужно было отдохнуть.

Они вышли из кухни и погасили свет. Ночь была облачной, и они шли к дому на ощупь, смеясь, и наталкиваясь друг на друга. Счастливчик ехал на дедушкином плече и в этой веселой сутолоке, с удовольствием жевал совершенно новое для себя лакомство, которое ему передал новый член стаи, который очень ему понравился. И колбаса тоже…

Дедушка бросил последнюю шишку в самовар и водрузил трубу на место. Густой, белый дым повалил из трубы и стал заполнять веранду, а потом и весь участок.

— Что такое? — выглянула в окно бабушка. — Пожар? Откуда столько дыма?

— Это дедушка самовар ставит, — сказал Серёжа, протираю слезящиеся глаза. Он стоял в стороне, но дым уже был повсюду, и скоро из кухни высунулась мама, чтобы узнать, в чём собственно дело.

— Горим? — спокойно спросила она, словно пожар случался у них в доме каждый вечер. — Где пожар?

— Дедушка топит самовар, — объяснил Серёжа.

— Но почему столько дыма? — удивилась мама.