Счастливчик снова высунулся из-за дивана и осмотрелся. Незнакомец всё ещё был здесь, но не выглядел опасным, а просто нюхал воздух и искоса смотрел на него. Сделав несколько робких шагов, Счастливчик вышел на середину комнаты и замер в нерешительности напротив зеркала, готовы бежать в любую секунду. Но всё было спокойно. Повертевшись на месте, малыш сделал ещё несколько шагов и почти коснулся своим любопытным носом своего отражения. В этот драматический момент, Варя, которая уже долго терпела и перепробовала все способы, громко чихнула. Счастливчик взвился в воздух и бросился наутёк, едва не сбив стул. Он вскочил на диван, с него на папин стол, и прыгнул дальше, намереваясь попасть на книжную полку, но зацепил провод от папиного ноутбука и вместе с ним рухнул на пол, а следом туда полетела настольная лампа. Ещё больше перепугавшись, Счастливчик фыркнул как рассерженный кот и юркнул обратно за диван. Пока ребята хохотали лёжа на полу, обхватив животы, папа осматривал свой компьютер, который, к счастью, уцелел, чего нельзя было сказать о лампе. Но самое странное, случилось потом. Счастливчик, вместо того, чтобы испуганно отсиживаться за диваном, вдруг выскочил наружу и, встав на задние лапки и подняв вверх передние, громко зашипел и двинулся на своего обидчика. Новый приступ гомерического хохота напал на ребят, и они уже буквально катались по полу, не в силах остановиться. Не обращая внимания на царящую кругом суматоху, отважный малыш продолжал наступать на своего мнимого врага. Но тот не уступал ему в храбрости и тоже двигался навстречу, страшно шипя и размахивая лапками. В самый последний момент, нервы у Счастливчика сдали, и он снова бросился наутёк, найдя на этот раз укрытие на папиных руках. Папа погладил малыша, и крепко держа его за бока, сам поднёс к зеркалу. К всеобщему удивлению, в этот раз малыш повёл себя гораздо спокойнее. Он, правда, всё же попытался сначала вырваться, но быстро успокоился и обнюхал своё изображение. Незнакомец оказался совсем не страшным и не собирался кусать малыша. Папа осторожно поставил Счастливчика на пол и отошёл. Малыш немного напрягся, но потом, сел напротив зеркала и принялся скрести свое изображение обеими лапками, словно играя с ним в ладушки. Вконец осмелев, он лизнул зеркало и окончательно подружился с незнакомцем, который, как оказалось, тоже был не прочь поиграть и покривляться. Счастливчик заскакал вокруг зеркала, издавая странные звуки, похожие на сдавленное урчание и с трудом угомонился, когда папа взял его на руки и отнес в его вольер, который теперь соединялся с его кладовкой большим отверстием в стене, как раз на месте той дырки, которую он проделал.

— На сегодня всё, — сказал папа. — Пора на покой, а нам, на ужин. Полагаю, что самовар, несмотря на все усилия дедушки, всё же готов. Идёмте.

— А он понимает, что это он в зеркале? — спросил Серёжа, спускаясь по лестнице.

— Не думаю, — сказал папа. — Скорее всего, он увидел там другого Счастливчика, который, поначалу, напугал его. Видели, как он пытался напугать его? Но теперь они друзья.

— Как попугайчик с зеркалом? — сказала Варя.

— Да, — сказал папа, — нечто вроде. Только у Счастливчика всё немного сложней. Я думаю, что он скоро поймёт, что изображение не настоящее и потеряет к нему интерес. Помните, как он принюхивался? Очевидно, ему важно не только видеть, но и чувствовать запах.

— Поэтому Степашка не играет с зеркалом? — догадался Серёжа.

— Именно так, — сказал папа. — Хотя, когда он был совсем маленьким, то играл со своим отражением.

— Жаль, что он не будет с ним дружить, — печально сказала Варя. — У него был бы хоть кто-то похожий на него.

— Ничего, — успокоил её папа. — Не так важно быть похожим, важно быть настоящим и преданным другом. Мы же не похожи со Степашкой, но мы друзья и мы любим его, а он нас. Счастливчику повезло, что он встретил вас.

— Правда? — улыбнулась Варя.

— Чистая правда, — сказал папа, помогая ей сойти с лестницы. — Вы спасли ему жизнь, и вы заботитесь о нём, а остальное не имеет большого значения. Люди дружат с самыми разными животными и те отвечают им взаимностью. Животные всё чувствуют и многое понимают, просто они не умеют говорить на нашем языке.

— Значит, — спросила Варя, — мы его семья?

— Да, — сказал папа. — Мы его семья. И он даже спит в обнимку с твоим медвежонком.

— С Мишуткой?! — удивилась Варя.

— Да, — засмеялся папа, — с твоим Мишуткой. Я немного почистил его и Счастливчик обнимает его ночью так же, как это делала ты, когда была маленькой.

Варя мечтательно сложила руки.

— Ну, какой же он хороший!

— Пап, — спросил Серёжа, задетый за живое — а может ему предложить моих солдатиков? Вдруг они ему понравятся?

— Сомневаюсь, — сказал папа. — Но я вытащил твой детский спортивный тренажёр с брусьями и канатом и установил его в кладовке. Правда, мне пришлось здорово укротить его, но он всё равно понравился ему, так что, твои вещи тоже пригодились.

— Эй, на палубе! — раздался дедушкин голос. — Всё давно готово! Где вы бродите? Живо на камбуз!

— Кажется, наш дедушка становится пиратом, — сказал папа. — Хотя, после того как он взял на абордаж самовар это не удивительно. К тому же, у него есть попугай.

— Мы идём, дедушка, — закричала Варя, спешно надевая ботинки.

— Пошевеливайтесь! — кричал дедушка. — Корабль не будет ждать вечно!

— И правда пират, — засмеялся Серёжа. — Мы готовы!

— То-то же! — сказал дедушка при виде ребят. — Где вы были? Наверху? Смотрите, если я узнаю, что вы обижали моего друга, громилу Грина, то я вам уши надеру от мачты до киля!

— Дедушка, а ты так и будешь ходить с одним усом? — спросила Варя.

— Я не дедушка, а капитан Чёрная голова, — сказал дедушка, подхватывая Варю. — А мой ус был срублен вражеской саблей и я намереваюсь отрастить новый, не менее блистательный и дерзкий!

— Скажи уж лучше, — засмеялся папа, — что его опалил огонь орудия Самоварного фрегата, когда ты пытался взять его на абордаж.

Варя захихикала.

— Карамба! — взревел дедушка. — Я не потерплю таких разговоров! Придётся бросить девчонку акулам, тысяча чертей! А ну ка, иди сюда!

Варя взвизгнула и побежала на кухню, а старый пират пустился следом, тряся кулаками и ругаясь на тарабарском языке.

— У дедушки отлично получается, — сказал Серёжа.

— Да, — сказал папа. — И это пугает…

Неделя пролетела весело и незаметно. К восторгу ребят и к ужасу мамы с бабушкой, ребята, объединившись с папой и дедушкой, каждый день придумывали новую игру, в которую оказывались вовлеченными все обитатели дома. История с пиратом имела продолжение, когда папа объявил, что у него есть старая карта, на которой указано место, где спрятаны сокровища. Карта подозрительно пахла свежими папиными чернилами, но была достаточно измятой, закапанной воском и даже, слега обожжённой по краям. Ребятам пришлось повозиться, прежде чем они разгадали все условные обозначения на ней и поняли, что клад находиться под домом. Однако, Старый пират тоже хотел заполучить сокровища и едва не выкрал карту во время обеда, а когда ему это не удалось, взял в заложники маму и угрожал защекотать её до смерти. Но друзьям удалось таки отвлечь внимание разбойника колбасой и освободить пленницу, а после, внезапно напав на пирата вечером, запереть его в бане и откопать большую жестяную коробку под домом, в которой оказались чудесное маленькое ожерелье и складной нож. Потом была охота на человека-невидимку, который коварным образом поедал варенье на кухне и пересыпал содержимое маминых коробок с крупами, так что вместо риса, в банке оказывалась гречка, а вместо вермишели горох. На ночь, по всей кухне были натянуты нити с колокольчиками и хитроумные ловушки, в которых невидимка должен был запутаться. Но невидимка был неуловим целые сутки, пока следующей ночью на кухне не раздался жуткий звон и грохот, а утром, прихрамывающий дедушка объявил, что бросившись на шум первым, практически схватил коварного врага, но тот вырвался, разорвав свой невидимый плащ, и теперь вряд ли осмелиться появиться вновь, так что что ловушки нужно убрать… Потом они запускали змея и дедушка сказал, что это не змей, а просто малютка и что он, может сделать настоящего воздушного змея, который может унести Варю в небо. Он трудился в сарае всё утро и действительно соорудил монстра с него ростом. Они попробовали запустить его на переулке, но ему не хватало ветра. Тогда папа забрался на крышу бани и запустил его оттуда. Гигант взмыл в небо под радостные крики дедушки и ребят, и стал стремительно набирать высоту, выбирая леску с катушки. Вскоре он стал еле виден, и Варя с Серёжей смотрели на него, запрокинув головы. Но едва дедушка попытался подтянуть его обратно, как леска зазвенела и лопнула, змей закружился, стал терять высоту и, великому сожалению дедушки, рухнул в лесу за рекой, там, где начинались болота. Потом все играли в молчунов — тот, кто первый произнесёт хоть одно слово, проигрывал. До обеда на участке было необычайно тихо и маме с бабушкой даже начала нравиться эта тихая игра, но очень скоро, они устали от того, что на любой вопрос все вокруг что-то мычали и показывали какую-то странную пантомиму. В конечном итоге проиграл дедушка, когда пытался объяснить бабушке что хочет на обед щи, а не борщ. Потом все загадывали загадки. Потом делали кроссворды. Потом сооружали ветряную мельницу. Потом принялись делать домик на сосне и уже начертили на песке его чертёж и стали вынимать старые доски из-под дома, но вмешалась мама и сказала, никакого домика на дереве не будет, потому что она знает, что кто-нибудь обязательно оттуда свалиться. Потом они лепили из глины посуду и обжигали её в печке, отчего в доме было так жарко, что на ночь открыли все окна и двери, и комары и прочая летающая живность заполнила дом и ползала по потолку и стенам. И, наконец, накануне отъезда, решили ставить пьесу в два действия, про ребят потерявшихся в сказочном лесу, которые встретили на своём пути колдуна (дедушку) и доброго волшебника (папу). В эпизодической роле лесной феи была занята мама, так что в конечном итоге бабушка оказалась единственным зрителем. Представление, как и положено, состоялась вечером, на свежем воздухе, на подмостках бани, в ослепительном свете фонаря и двух керосиновых ламп. Все кроме мамы забыли свои роли и импровизировали на ходу, так что хохочущему папе в конце первого действия пришлось прятать ребят от разыгравшегося колдуна на кухне и представлять случайно выбежавшего на «сцену» Степашку как «ужасного, но очень маленького волка» во втором. В конце бабушка аплодировала, а «колдун» сам себе кричал «Браво!» и трижды выходил на поклон, посылаю воздушные поцелую в несуществующие ложи. Ну, и, конечно же, каждый вечер после чая Счастливчик кочевал с коленей на колени, резвясь и забавляя всех своими выходками. К примеру, к ужасу мамы, он спокойно открывал нижнюю дверцу серванта, где хранился сахар, мука и варенье и с интересом обнюхивал его содержимое. Папа клялся, что никогда не учил его ничему подобному, но, кажется, сам себе не верил. Любимым же занятием Счастливчика было изучение карманов того, у кого на коленях он в данный момент сидел. Он ловко управлялся с пуговицами и кнопками, и быстро научился управляться с молнией. Понравившиеся ему вещи он тщательно осматривал и перепрятывал в другой, «более надёжный» карман, предварительно всё из него вычистив. Дедушка называл его «Потрошителем» и нарочно набивал свои карманы всякой всячиной, чтобы малыш как можно дольше находился у него на коленях. Особым интересом у Потрошителя пользовались ключи и крупные монеты. Он пищал от восторга, когда выуживал из дедушкиного кармана десятки старых ключей, которые тот откопал в сарае, и подолгу перебирал их, обнюхивая и пробуя на зубок. Странную реакцию у него вызывали канцелярские скрепки. Отчего то они страшно его возмущали, и он с фырканьем отбрасывал их на пол и словно вытирал после них руки, быстро-быстро потирая свои лапки друг о друга. Смеха ради, папа прикрепил несколько скрепок на связку с ключами и Счастливчик, поначалу обрадовавшийся такой находке, вдруг зафыркал и стал гневно срывать все до единой скрепки, покуда от них не осталось и следа. «Чистую» связку он ещё раз тщательно осмотрел и спрятал во внутренний карман папиной куртки, а потом чихнул и старательно вытер руки… Но главным сокровищем его коллекции был мамин фамильный золотой кулон, на тонкой цепочке. Он зачарованно перебирал его в своих лапках, подолгу не мог найти достойного места, чтобы спрятать такую восхитительную вещь. Все карманы казались ему недостаточно надёжными и он обегал всех собравшихся, пока, наконец, не останавливался на папином внутреннем кармане пиджака или дедушкиной куртки. Он с сожалением опускал туда кулон, тут же вынимал его обратно, трепетно ощупывал и снова прятал, беспокойно попискивая.