Он вдруг вспомнил.

– Вы оба, – проговорил Стэн, неожиданно повысив голос. – И все, кого это интересует, внимательно послушайте меня. Обстоятельства изменились. Я только что объявил Императору войну. А это означает, что я стал изменником. Я не требую от вас исполнения моих приказов. Никому из тех, кто пожелает сохранить верность присяге, не будет причинен вред. Мы...

Его речь была прервана воем сирен – Ренци выполнила приказ.

Один ответ он получил.

Следующим был Фрестон.

– Простите, сэр, заряды статического электричества помешали мне как следует разобрать ваше распоряжение.

Стэн жестом попросил Фрестона встать рядом.

– Лейтенант Ренци, я хочу, чтобы "Кали" и "Гоблины" были готовы к запуску. Возможно, кто-нибудь из наших имперских дружков захочет прибрать их к рукам и разобраться с предателем. Кроме того, "Калигулу" сопровождало четыре истребителя. Если какой-нибудь из кораблей начнет атаковать нас, взорвите ракету где-нибудь неподалеку от них – в качестве предупреждения.

– А если их это не остановит?

Стэн колебался.

– В таком случае свяжитесь со мной. Никаких запусков "Кали" без моего приказа не осуществлять, руководить запуском буду я сам или мистер Килгур.

– Это не...

– Это приказ. Выполняйте.

– Слушаюсь, сэр.

– Командор Фрестон. Подберите какую-нибудь надежную линию связи и соедините меня с генералом Сарсфилдом – на каком бы корабле он ни находился.

Сарсфилд командовал Первой гвардейской дивизией, выше его по званию был только сам Стэн. Фрестон коснулся кнопок.

– И вот еще что, – проговорил Стэн, – вы ведь учились в Высшей летной школе?

– Да, сэр.

– Ваше прошлое омрачают какие-нибудь страшные грехи? Которые могут помешать вам стать образцовым капитаном военного корабля? Может быть, вы хотя бы разок протаранили адмиральскую баржу или надраили корабельные орудия карболовой кислотой? Занимались тайным ввозом пива? Злословили или участвовали в драках? Может, вы педик?

– Не-е-ет, сэр.

– Вот и отлично. Говорят, пираты быстро продвигаются по службе, прежде чем их успевают повесить. Теперь "Победа" – ваш корабль.

– Да, сэр.

– И не надо меня благодарить. Это означает только то, что вы, вероятно, покинете наш мир следующим за Килгуром... Мистер Килгур?

– Сэр?

– Соберите всех, кто свободен от вахты, в главном ангаре.

– Слушаюсь, сэр.

Тут Стэн заметил, что Килгур опустил руку. "Наверное, потирал шрам от старой раны на пояснице", – подумал он и ошибся – рука Килгура лежала на рукояти мини-виллигана, спрятанного под ремнем. Алекс не хотел рисковать: верность Императору – дело, конечно, хорошее. Однако если кто-нибудь попытается буквально исполнить свою клятву "защищать Империю и ее благополучие до самой смерти", их ждет малопривлекательная участь мученика. А уж потом Килгур станет громко восхищаться благородством и верностью своему слову.

Экран засветился, и на нем появился Сарсфилд.

– Генерал, вы знаете, что произошло?

– Да.

– Прекрасно. Учитывая то, как сложились обстоятельства, вы теперь возглавляете флот. До тех пор, пока вы не получите какой-нибудь другой приказ от Императора, я советую вам отправиться на ближайший из миров Империи. Должен с сожалением предупредить вас, что любая попытка помешать продвижению "Победы" встретит максимальное противодействие. Вместе с тем ни один из ваших кораблей не подвергнется опасности до тех пор, пока вы будете следовать моим инструкциям.

Старый солдат нахмурился. Сделал глубокий вдох, хотел что-то сказать. Потом передумал.

– Я вас понял.

– Конец связи.

Экран опустел. Интересно, что собирался сказать Сарсфилд? Что ни один из имперских судов не обладает и четвертью огневой мощи "Победы" и что на его борту нет ни одного самоубийцы? Или – Стэн проклинал себя за то, что все еще оставался в душе романтиком – старый вояка хотел пожелать ему удачи? Впрочем, какое теперь это имеет значение?

– Джемедар Лалбахадур?

– Сэр!

– Разверните своих людей, я хочу, чтобы они защищали нас с флангов.

– Есть.

– Капитан Синд, ваши люди должны быть в полной боевой готовности.

– Можете не беспокоиться, сэр, – ответила Синд.

– Командор... простите, капитан Фрестон, подготовьте к старту адмиральский катер. Мы для вас своруем другой где-нибудь по дороге.

"Забавно, – подумал Стэн, – как быстро человек расстается со смирительной рубашкой дисциплины, которой гордятся военные моряки".

– Есть, сэр.

– Мистер Килгур? Вам не кажется, что пора пойти поговорить с командой и выяснить, кто что думает?

Алекс колебался.

– Ну, если вы так считаете, сэр. Но только вот одна крошечная мелочь... проблема безопасности... Пожалуй, я...

– О Господи!

Стэн не имел ни малейшего понятия о том, что беспокоило Алекса, но вдруг вспомнил о двух козырных картах, имеющихся в его распоряжении. Если они, конечно, еще чего-то стоят. Стэн расстегнул ворот своего военного кителя и достал маленький мешочек, который висел у него на шее. Вынул оттуда два пластиковых круга.

– Оставайтесь здесь, – приказал он и поспешил в центральный компьютерный зал. Попросил операторов выйти, выставил вокруг станции защитный экран и сел за главный компьютер. Прикоснулся к клавишам.

Эта станция была одной из трех на борту "Победы", которая имела доступ к ВСЕ/ОБ – центральной имперской компьютерной сети, которая действовала на всех мирах и кораблях Империи.

"Должна иметь", – подумал Стэн. Почти наверняка "Победу" лишили доступа ко всем компьютерным сетям, точно так же, как Император перекрыл прямую линию связи, соединявшую Стэна непосредственно с его дворцом.

Прошли недели. Месяцы. Десятилетия. Стэн не сомневался, что его тело уже начало превращаться в прах, когда неожиданно экран засветился и на нем появилась надпись "ВСЕ/ОБ", а потом быстро исчезла.

Затем:

"ПРИНЯТО".

Стэн ввел код "Победы". Прождал еще несколько сот лет.

Теперь он, вне всякого сомнения, увидит схематичное изображение принятого в прежние времена непристойного жеста и слово "ОТКАЗ".

Вместо этого он прочитал: "АТЕЛЬЕ".

Стэн ввел программу первого пластикового чипа. Еще немного подождал. На экране появилось: "БОРРУМБАДА". Принято! И снова: "АТЕЛЬЕ". Стэн вставил второй чип. И вновь имперский компьютер принял его программу. Теперь оставалось только молиться, чтобы эти пластиковые крошки сотворили обещанное чудо.

Они были подарком маршала Яна Махони, прежнего командира Стэна по спецотряду "Богомолов", бывшего на протяжении многих веков ближайшим другом Вечного Императора. Но Махони умер – Император обвинил его в измене и казнил.

"Очень жаль, Ян, что ты не смог воспользоваться такой же штукой, прежде чем этот Вечный кретин сумел с тобой расправиться... На подобные мысли у меня нет времени", – рассердился на себя Стэн.

Затем он отодвинул защитный занавес и увидел, что его ждет Алекс.

– Спасибо, что согрели для меня стульчик, босс. А теперь – не пора ли вам отвалить отсюда?

– Слушаюсь, сэр, мистер Килгур, сэр. Убираюсь с вашей дороги, меня уже нет, сэр. Вы позволите послать вам чашечку чая, сэр?

– Еще чего не хватало, эта мерзость годится только для того, чтобы течь в жилах слабаков! Я сам о себе позабочусь. – И Килгур опустил защитный занавес.

Стэн же направился к проходу, соединяющему капитанский мостик с центральным коридором. Он спешил в ангар, расположенный на корме. Не дожидаясь приказа, гурки с виллиганами на изготовку затрусили вслед за ним.

Синд и бхоры ждали на перекрестке. Капитан жестом показала им и гуркам, чтобы они шли вперед. На короткое время она и Стэн оказались одни за поворотом коридора.