К тому же у Императора была, так сказать, припрятана в рукаве козырная карта. Имперская наука на шаг опережала таанскую. Поэтому властитель имел возможность связаться со своим дворцом даже из такой “радиоямы”, какой являются окрестности пульсара. Император отчаянно надеялся воспользоваться этой линией связи в ходе переговоров. Точнее, этой связью должен был воспользоваться Стэн. Если капитан сумеет вывести на чистую воду и назвать главного заговорщика, повинного в смерти Алэна, переговоры пойдут как по маслу и таанским лордам придется идти на уступки.

“Нормандия” и сопровождающие ее военные корабли засекли таанский флот несколькими часами раньше. Такое преимущество объяснялось существованием еще одного бережного хранимого секрета. Не только тайна топлива драйва АМ-2 свято хранилась Императором, но все топливо перед продажей “кодировалось”. Космические корабли в Империи ходили на чистом топливе, а в другие миры продавали топливо меченое. Благодаря этому, имперские корабли-разведчики за многие световые годы могли обнаруживать и идентифицировать неимперские корабли.

На экранах “Нормандии” таанские корабли, которые приближались к месту встречи, пульсировали фиолетовым свечением. Император выключил экран в своем рабочем кабинете, глубоко вдохнул и сказал сидевшему рядом Лидо:

– Ну, готовься, сейчас пойдет-поедет...

Стэн должен был почуять опасность еще тогда, когда они с Алексом проходили через ворота Арунделя. Его сознание никак не зарегистрировало странный факт, что на проходной дежурили двое преторианцев не в привычной полевой пятнистой форме, а в парадных боевых мундирах. Да и ничто другое во дворце не указывало на совершившийся государственный переворот. Служащие привычно сновали по коридорам, сановники беседовали на кушетках в холлах, и дворцовая жизнь, казалось, текла по-прежнему.

Это впечатление было нарушено только тогда, когда Стэн и Алекс вышли из лифта на этаже, где находились апартаменты Императора. Лишь там Алекс подметил непорядок.

– Капитан, – удивился он, – а где же гурки?

Тут и Стэн насторожился. Те гурки, которых властитель не взял с собой на “Нормандию”, должны были патрулировать коридоры на этом этаже. Вместо них друзья увидели преторианцев – в полной боевой форме.

Но осознание беды пришло слишком поздно – на Стэна и Алекса уже надвигались четверо преторианцев, нацелив виллиганы.

– Ребятки, – сказал Алекс, – вы делаете нехорошую ошибочку...

В этот момент из кабинета обер-гофмейстера вышел Каи Хаконе. Он вежливо кивнул Стэну и Алексу и произнес:

– Капитан Стэн, вы арестованы.

NG 467Н представляла собой вихрь слепящего света – интерференция создавала чудовищные помехи на радиочастотах, что исключало возможность радиосвязи между имперскими и таанскими космическими кораблями, которые зависли на стационарной орбите вокруг нейтронной звезды.

“Нормандия” и таанский огромный боевой линкор замерли на орбитах, а вокруг них сновали аппараты размером поменьше. Поскольку близость к пульсару исключала возможность применения привычных навигационных методов, то маневрирование космических кораблей производилось с помощью компьютерных вероятностных программ – такие программы обычно использовали лишь для обучения будущих пилотов и – опять-таки в учебных целях – при разыгрывании космических боев. А связь между кораблями обеспечивали крохотные боевые катера или беспилотные коммуникационные торпеды. Пилоты – как имперские, так и таанские – несомненно, поднаторели в искусстве управлять кораблями исключительно с помощью приборов. Однако возле NG 467Н все надежные обычно инструменты оказались неприменимыми. Таким образом, пилоты были вынуждены полностью доверяться своим бортовым компьютерам – те определяли координаты корабля и ближайших к нему объектов, после чего корабль начинал движение. Однако при неработающем экране радара компьютер не мог учитывать перемещение других объектов после того, как его корабль уходил из начальной точки. Поэтому все пилоты договорились о примерных маршрутах, приняв за ориентиры три ближайшие звезды. Но в общем-то приходилось больше уповать на правильность компьютерных расчетов и счастливый случай. В избытке света вблизи NG 467Н два левиафана и окружающая их мелкота были все равно что в непроглядной тьме океанских глубин – их пилоты ощущали себя мальчишками, впервые севшими за пульт управления.

Стэн лежал на диванчике и продумывал план дальнейших действий.

Арестовав, Алекса с заломленными за спину руками увели под конвоем в подземную тюрьму – туда, куда уже бросили гурков. А Стэна, к его несказанному удивлению, отвели в его рабочий кабинет и выставили охрану у дверей. Но по размышлении Стэн понял, что такая мягкость по отношению к нему не лишена логики; по крайней мере у Хаконе есть серьезные причины поступать именно так.

Хаконе, несомненно, просчитывал все на много ходов вперед. Тем не менее Стэн, в прошлом участник не одного и не двух государственных переворотов, считал мягкотелость Хаконе головокружением от быстрого успеха. Он бы на месте Каи Хаконе незамедлительно поставил и Стэна, и Килгура, да и всех гурков к стенке – позже можно лицемерно пожалеть, что это было сделано сгоряча и понапрасну.

Предварительно его кабинет обыскали, забрали все оружие. Трое вооруженных до зубов бывших преторианцев охраняли дверь. У Стэна остался только кинжал в рукаве, незамеченный при обыске.

На душе капитана кошки скребли – он понимал, что часы его сочтены. Не расстреляли сразу, так догадаются прикончить в ближайшие сутки. Он уже справился с огромной картой дворца, стоящей в углу, но ближайшая комната, из которой можно было попасть в разветвленные коридоры подземелья, находилась метрах в пятидесяти от него.

О бегстве через окно Стэн даже и не помышлял – Хаконе не дурак и наверняка поставил внизу парочку снайперов.

“Предположим абсурдное, – думал Стэн, – что тебе удастся пройти через дверь, уложить трех преторианцев и юркнуть в дворцовые катакомбы. Хрен получится, но вдруг. Тогда ты сможешь добраться до радиорубки, где находится единственный канал связи с “Нормандией”. Предположим, у тебя будет достаточно времени, чтобы передать предупреждение Его Величеству. Предположим, это сообщение достигнет адресата, что его не отловит по пути чертов Лидо. Ну ладно, предположим немыслимое, приятель. Итак. Император получает твое сообщение. Что дальше?

А дальше Хаконе сделает из тебя решето. Ну а потом Император (будем надеяться на лучшее) вернется на Прайм-Уорлд, отвоюет дворец, перевешает заговорщиков. Если все закончится благополучно, тебя наградят – посмертно. Самой-рассамой почетной медалью”.

Стэн почему-то никогда не мечтал носить на груди самую-рассамую награду – Галактический Крест. Тем более получить ее посмертно.

Он силой заставил себя вернуться мыслями к своему настоящему положению. Что предаваться пустым мечтам – ведь на самом деле он даже из этой комнаты не сможет вырваться...

Кулак громыхнул по двери, Стэн вскочил с диванчика, и грубый голос приказал:

– Встать спиной к дальней стене, точно напротив двери! Стэн подчинился.

– Стоишь у стены?

– Да.

– Я открываю дверь. Если сразу не увижу тебя – бросаю внутрь гранату.

– Дверь резко распахнулась. За ней стоял мужчина, который, как догадывался Стэн, был старшим охранником. В руке у него была боевая граната. Шагах в двух за его спиной маячили двое преторианцев – с поднятыми на уровень груди виллиганами.

Еще дальше стоял Каи Хаконе.

А Стэн не сделал ни одного движения, пока охранники заходили в комнату и располагались по бокам от него. После этого в кабинет прошел Хаконе.

– Поговорим, капитан?

Стэн ухмыльнулся – будь его воля, он бы многое сказал этой скотине.