– В вашей семье кто-то умер? Я вам сочувствую, – сказал Стэн.

Мениндер снял очки, вытер несуществующие слезы, а потом снова надел очки на нос.

– Очень молодой кузен... Погиб в Пушкане.

Стэн собрался еще раз выразить сочувствие, но тут заметил циничную усмешку на губах Мениндера.

– Он вам был близок?

Мениндер снова ухмыльнулся.

– Не очень. И тем не менее мы все пережили большое потрясение.

– Могу себе представить, – проговорил Стэн.

– Я так несчастен, – продолжал Мениндер, – что, боюсь, пройдет не меньше года прежде, чем я снова смогу появиться среди людей.

– Вы считаете, что на Алтае к этому времени все успокоится? – поинтересовался Стэн.

– Если этого не произойдет, – ответил Мениндер, – у меня будет рецидив. Горе – весьма сложная болезнь. Возникает и исчезает. – Он вытащил удочку и опять забросил ее.

– Как лихорадка, – подсказал Стэн.

– Угу. Только у депрессии нет никаких симптомов. Человек может горевать и одновременно ловить рыбу.

– Рыбалка вообще забавная штука, – заметил Стэн. – У человека с удочкой в руках всегда такой серьезный, занятой вид. Разве можно нарушить уединение человека, сидящего на берегу с удочкой?

– Насколько я понимаю, господин посол, не я один занимаюсь тут рыбалкой, – сказал Мениндер и забросил удочку в другое место.

– Я пытаюсь найти правильную наживку, – ответил Стэн.

Мениндер твердо покачал головой.

– И не мечтайте. Вряд ли вы сумеете выманить меня отсюда обещаниями славы или денег. Я прожил долгую жизнь. И хочу умереть своей смертью.

– В наше время это сделать не просто, – заметил Стэн.

– Тут вы правы. – Крючок зацепился за что-то. Мениндер с силой дернул, и удочка высвободилась. – Лично я не считаю, что станет лучше. По крайней мере, не при моей жизни.

– Проблема будет решена, – пообещал Стэн. – Так или иначе.

– Значит, у вас есть на мой счет какие-то планы. Вы хотите, чтобы я принял участие в решении наших проблем?

– Да.

– Потому что я был настолько глуп, что высунулся в самом начале?

– Вам удалось убедить некоторые существа вступить в переговоры в то время, как их обычная реакция на кризис – применение силы.

– Раньше я думал, что такие вещи у меня получаются весьма неплохо, – сказал Мениндер.

– Они у вас и сейчас получаются. С моей точки зрения.

– Бесполезный, дурацкий талант. Если это вообще талант. Сам я считаю себя вруном. Просто врать я умею очень правдоподобно.

– Скоро здесь начнут происходить серьезные события, – сказал Стэн. – Давным-давно – при похожих обстоятельствах – я посоветовал человеку вроде вас убраться подальше с линии огня. Сказал, что для него будет лучше, если он неожиданно заболеет чем-нибудь серьезным.

– Он воспользовался вашим советом?

– Воспользовался.

– И остался жив?

– Да. Все у него было хорошо.

– Однако вы хотите, чтобы я поступил как раз наоборот?

– Угу.

– Тому типу вы дали хороший совет.

– Время было другое. Сейчас все изменилось.

– Не обижайтесь, сэр, но ведь я не нахожусь под крылышком Империи. Мои владения надежно защищены. Но несмотря на это, именно сюда наш милый доктор пошлет отряд с дубинками или чем еще похуже.

– Вы не считаете, что у Искры получится что-нибудь путное?

– Нет, конечно! Больше всего меня огорчает то, что я однажды сам привел его имя. Отозвался о нем положительно. Скажите вашему боссу, что с этим политическим деятелем он промахнулся. Только не ссылайтесь на меня. Если не возражаете, я намерен привлекать к себе как можно меньше внимания.

– Я не стану лгать и говорить, что вы единственная надежда, – сказал Стэн. – Но вы могли бы сыграть очень важную роль.

– Вы считаете, что мне следует рисковать своей жизнью – и жизнью моей семьи – ради войны с ветряными мельницами? Чтобы спасти созвездие Алтай?

– А по-вашему, это не достойная цель?

Мениндер задумчиво посмотрел на поплавок. Затем вздохнул.

– Не знаю.

– Вы мне поможете?

– Может быть, потом, – ответил Мениндер.

Стэн поднялся на ноги. Посмотрел на зеленую воду пруда и подумал о том, что не видел в нем рыбы.

– Здесь что-нибудь водится?

– Раньше водилось, – ответил Мениндер. – Потом погода стала переменчивой. Это я вам говорю на случай, если вы еще не заметили. И с водой что-то произошло. Баланс изменился, что ли... ну, не знаю. Вся рыба сдохла.

– Однако вы продолжаете сидеть на берегу с удочкой.

Мениндер рассмеялся и снова забросил удочку.

– Конечно. Никогда не знаешь, что можно поймать в пруду.

Стэн нашел Кейбак, министра иностранных дел богази, на территории посольства. Она спускала флаг. Все остальные уже отправились в космопорт. Кейбак планировала присоединиться к ним, не теряя ни минуты драгоценного времени.

– В этом нет необходимости, – сказал Стэн. – Я могу гарантировать безопасность вашего посольства.

– Богази в безопасности не нуждаются, – ответила Кейбак. – Страха в нас нет. Гнев есть. Суздали забыли гнев богази. Мы сожалеть их заставим об этом.

– А почему вы считаете, что во всем происходящем виноваты суздали? Их дети умирали в Пушкане рядом с вашими.

– Ха! Это ложь. Суздалей пропаганда. Обвиняют богази за свои поступки плохие. Все повод. Они войны хотят. И получат.

С точки зрения Кейбак разговор был окончен. Она села в свой транспорт, но Стэн решил попытаться еще раз.

– Давайте поедем со мной в имперское посольство. Я покажу вам данные моей разведки. Вы поймете, что суздали – такие же марионетки в чужих руках, как и вы.

Мотор заурчал. Стэн сделал шаг назад. Кейбак высунула клюв из окна.

– Обманули они и вас тоже. Нет нужды на ложь суздалей смотреть. Я отправляюсь домой. Помогу приготовить собачье жаркое.

Невезенье преследовало Стэна до конца этого дня и не покинуло его на утро следующего.

Он все время пытался дозвониться до Вечного Императора. Каждый раз ему отвечали одно и то же – Император плохо себя чувствует, и никто не знает, как долго он пробудет в таком состоянии.

Стэну просто необходимо было посоветоваться с боссом, потому что теперь он брел вслепую, плохо понимая, что же делать. Положение на Алтае постоянно ухудшалось.

Стэн был совершенно уверен, что Искру необходимо сместить. Но только один человек мог принять это решение. На карту была поставлена судьба Алтая.

Стэн предпринял еще одну, последнюю попытку.

– Мне очень жаль, господин посол, – услышал он спокойный голос секретаря Императора. – Я уверен, Император свяжется с вами сразу, как только сможет. Да, я передал ему ваше сообщение. Да, я передал ему, что у вас дело чрезвычайной важности. Прошу простить за причиненное неудобство, господин посол. Не сомневаюсь, что вы все понимаете.

Стэн сжал зубы. Где же, черт побери, находится Император?

– Я уже давно собирался с вами встретиться, – проговорил Император. – Очень жаль, что не смог сделать этого раньше. Поскольку я многим обязан вам и вашей организации.

Старуха хихикнула в ответ.

– Мы гордимся (хи-хи), что служим (хи-хи) Вашему Величеству. Ведь разве не в этом (хи-хи) заключается Культ Вечного Императора?

– И тем не менее. Вы не забывали... меня в трудные времена.

– Не бывает трудных (хи-хи) времен, – ответила Зоран, – потому что вы с нами (хи-хи) всегда.

Император даже и не стал пытаться ей отвечать. В неприветливой комнате повисло напряженное молчание. Властитель постарался создать обстановку, соответствующую его целям: он хотел, чтобы женщину окутало, словно темным, тяжелым покрывалом, ощущение мрачного величия повелителя Империи. Но дурацкое хихиканье Зоран разгоняло сумрак. Император сердился. Отвратительное начало.

Какая странная старуха! Лет сто пятьдесят или больше... а под оранжевым одеянием соблазнительное тело молодой женщины. Будучи верховной жрицей (выборная должность) культа, она должна была оказаться – по крайней мере, так предполагал Император – немного с приветом, его предположения вполне подтвердились постоянным хихиканьем – пока он не понял, что Зоран делает это нарочно, чтобы отвлечь собеседника. На самом деле ее глаза светились скорее умом, чем восторгом от того, что она находится в присутствии своего кумира.