– Какие будут приказы?

Леди Этего перебрала имеющиеся в ее распоряжении варианты. Выбора, по сути, не оставалось.

– Адмирал Деска, прекратите высадку на Кавите. Мы не можем продолжать штурм только с одним линкором. На остальных планетах системы высадка должна продолжаться. Мы с вами переходим на "Кисо". "Форез" пусть возвращается в передовой ремонтный док.

– Слушаюсь, миледи.

Флот таанцев начал отступление, и такшипы Стэна вернулись на базу.

Назвать это победой – язык не поворачивался. Таанцы отступили, но 23-й Флот, единственная воинская часть Империи на Пограничных Мирах, был уничтожен практически полностью.

А война еще только-только началась.

Война между Империей и таанцами началась не со штурма системы Калтора и Кавите. Этот исторический момент произошел стандартным часом раньше – в атаке, нацеленной на самого Вечного Императора.

Тысячи таанских кораблей практически одновременно обрушились на ничего не подозревавшую Империю. Где-то это были небольшие рейды, где-то – штурм военных баз, где-то – грандиозные битвы целых флотов. По завершении начальной стадии таанцы оценивали ее успешность в восемьдесят пять процентов. Этот день стал одним из самых черных дней во многовековой истории Империи.

Скоординировать атаку было исключительно сложно. Таанцам хотелось на полную катушку использовать преимущества, которые подарил им День Империи. С формальной точки зрения, минута начала возмездия, в военной среде именовавшаяся "Временем Ч", одновременно пробила на всех аммониевых мазерных часах, стоящих в рубках всех без исключения командиров флотов.

Однако на самом деле каждый командир выбирал момент атаки, исходя из местных условий. Впрочем, стараясь не слишком уходить от установленного свыше момента – Империя не должна успеть объявить тревогу.

А еще таанцев очень заботил "моральный фактор". Им казалось вполне правомерным начать войну без предупреждения и дипломатических угроз. И они даже считали нечестным не ударить по, как они говорили, мозгу тигра.

Прайм-Уорлд. Вечный Император.

Для качала войны выбрали День Империи – по вполне весомым причинам. Таанцы справедливо полагали, что в этот день воинские части Империи будут заняты парадами, а значит, не так бдительны, как в другое время. Кроме того, если атаки увенчаются успехом, поражение в праздник сильно скажется на моральном духе войск. И наконец только в этот день, из всех дней в году, совершенно точно известно, где будет находиться Вечный Император – у себя дома, в ожидании гостей.

Домом Императору служил громадный средневековый замок, стоящий посреди пятидесятипятикилометровой парковой зоны. Перед замком простирался гигантский двор размерами два на шесть километров, в толстых стенах которого располагались важнейшие имперские службы. Сам замок приютил не только Императора, его охрану, помощников и слуг, но и контрольный центр всей Империи. Большая часть техники находилась глубоко под землей, в убежище. Запасы воздуха, воды и продовольствия в нем не кончились бы и после вековой осады.

В День Империи властитель ждал в гости своих подданных. Раз в году неприступные ворота замка распахивались настежь, открывая ни с чем не сравнимое шоу оркестров, военных смотров и разнообразных игр. Получить приглашение или еще каким-то иным способом достать билет во дворец считалось весьма многообещающим знаком.

На подготовку атаки таанцам потребовалось целых четыре года. Молниеносный точечный удар – вот единственный вариант. Нечего рассчитывать протащить военный флот или даже эскадрон эсминцев мимо системы космической безопасности.

За исключением Дня Империи, воздушное пространство над замком было наглухо закрыто для полетов. Если уж на то пошло, то контролировались воздушные сообщения по всему Прайм-Уорлду. Любое отклонение от заявленного полетного плана приводило зенитные системы дворца в боевую готовность. Нарушителя сбивали после первого же предупреждения. По земле подобраться к дворцу также не представлялось возможным. Единственной не воздушной связью замка с внешним миром служила подземная пневмодорога, соединяющая резиденцию с ближайшим городом Фоулером.

Но в День Империи...

В День Империи между дворцом и Фоулером курсировали специальные гравилайнеры. Меры безопасности были сведены до минимума. Все пассажиры проверялись и, естественно, досматривались. Сами лайнеры следовали по строго определенному маршруту, отвечая на запросы кодового устройства "свой – чужой".

Обойти подобные предосторожности было проще простого.

За два года до начала войны таанская разведка подобрала и вывела на важные позиции трех до мозга костей верных иммигрантов. Все они были ветеранами движения Пограничных Миров Годфри Алэна. Одному поручили найти работу в порту Фоулера, Соуарде. Второй устроился барменом. Третий поступил на службу садовником в одной из роскошных вилл, расположенных неподалеку от дворца. Садовником, между прочим, он оказался великолепным. Торговец, хозяин виллы, клялся и божился, что никогда не встречал такого трудолюбивого, такого скромного и честного работника.

Атаку решили провести ракетой. Но не простой, а специально изготовленной. Таанцы не без оснований полагали, что императорский замок имеет ядерный щит, и потому взрыв даже в непосредственной близости от дворца может не дать желаемого результата. Сама ракета выглядела довольно необычно. Длиной около десяти метров, она была сконструирована так, чтобы на экранах сенсоров и радаров походить на большой гравилайнер.

Внутри ракеты располагались два ядерных заряда. Таанцы научились применять кумулятивный эффект к ядерным взрывам. Для фокусировки энергии взрыва они использовали империум, материал, обычно применяемый при работе с АМ-2. За первым зарядом располагался механизм наведения, а за ним – второй ядерный заряд. Помимо системы наведения, в ракету было вмонтировано устройство, передававшее код "свой – чужой", используемый гравилайнерами в День Империи.

Эту ракету по частям, контрабандой, доставили на Прайм-Уорлд за несколько месяцев до "Времени Ч". Здесь в специально арендованном складе целая бригада специалистов, разумеется, таанцев, подготовила ракету к старту.

Трое таанцев с Пограничных Миров, конечно, и понятия не имели о местонахождении ракеты. Они знали только одно – в назначенное время им следует быть в указанной точке с указанным оборудованием.

За двое суток до Дня Империи таанец, подававший трап в порту Соуард, установил на генераторах Мак-Лина переданное ему накануне устройство. За сутки до Дня Империи контролер таанских диверсантов с чистой совестью покинул Прайм-Уорлд.

В 11:00 в День Империи все три таанца заняли исходные позиции.

Садовник сидел за контрольным пультом одного из гравитолетов своего хозяина. Его странное поведение осталось незамеченным обитателями роскошной виллы – об этом позаботились две канистры бинарного нервно-паралитического газа. Два других диверсанта находились на крыше высотного здания в Соуарде. Один следил за таймером, другой отсчитывал поднимающиеся лайнеры.

Седьмой корабль был "тем самым".

Пилот включил двигатели, лайнер начал подниматься – и вдруг, плюясь дымом, рухнул обратно. Диспетчер порта, ругаясь на чем свет стоит, приказал немедленно подать новый корабль для пересадки пассажиров.

Стрелка таймера достигла нуля, и следящий за ним таанец нажал на кнопку. Замаскированные взрывные устройства в клочья разнесли крышу склада, и оттуда на маклиновских движках поднялась ракета. Набрав высоту, она отбросила маклины, врубила Юкаву и, быстро набирая скорость, устремилась к замку Императора.

Тем временем садовник тоже начал действовать. В заранее назначенную минуту он поднял в воздух свой гравитолет. Таанец искренне надеялся, что системы защиты дворца не станут вот так сразу его сбивать.