Подумаешь! Если бы Стэна заботили удобства, он вместе с Бишопом летал бы сейчас на транспорте.

Обычный гнусный ритуал: когда офицер прибывает на новое место службы, он докладывается старшему по команде. В Гвардии это означало, что надо надеть форму и явиться в канцелярию. Офицер и его бесстрашный командир посмотрят друг на друга, вновь прибывшему в двух словах обрисуют его обязанности, и на том все и закончится.

Во Флоте, как узнал Стэн, эта операция проходила значительно формальнее.

Специальный посыльный доставил Стэну "приглашение" от адмирала Ван Дурмана. Настоящее, не какие-то там фиши электронного хранения информации. Нет, приглашение был отпечатано на бумаге.

Это, как понял Стэн, означает полную парадную форму. Белую. С перчатками.

Черт побери, и со стрижкой.

Лестью и подкупом Стэн уговорил денщика казармы временного проживания холостых офицеров погладить его форму и одолжить у кого-то, а может, и украсть пару белых перчаток.

Со стрижкой дело обстояло проще. Волосам Стэна редко удавалось дорасти до двух сантиметров.

Приглашение гласило, что адмирал будет счастлив увидеть своего нового подчиненного в 14 часов ровно. Имея в запасе целый час, Стэн на гражданском гравикаре отправился на военно-воздушную базу. Пробравшись через толпы, запрудившие улицы Кавите, гравикар подлетел к воротам базы за двадцать минут до назначенного времени.

Стэн прямо ошалел, когда скучающий часовой, проверив его документы, без лишних слов пропустил гравикар на территорию.

"Ну и чудесные же здесь порядки, – думал Стэн. – Мы находимся на грани войны, а чертов таксист может ездить, где ему вздумается. Секретность тут явно на высоте".

Расплатившись с таксистом, Стэн подошел к докам. И даже онемел от изумления.

Его глазам предстал флагман 23-го Флота имперский крейсер "Свампскот". Стэн смотрел на этот невозможный корабль и видел, что построили его семьдесят пять лет тому назад, а затем, вместо того чтобы списать, решили "усовершенствовать".

Трудно было передать, какое ужасное впечатление оставлял корабль.

Когда-то этот крейсер был, несомненно, последним словом в вооружении, двигателях и броне. Но жизнь не стояла на месте. "Усовершенствования" начались с того, что корабль разрезали пополам и в середину вставили еще кусок корпуса длиной около пятисот метров. На следующей стадии весь крейсер снаружи украсился большими буграми. После этого разработчикам, видимо, уже никак не удавалось простыми средствами модернизировать корабль. В итоге "Свампскот" выглядел так, словно он, чудом не развалившись, на полной скорости врезался в каменную стену,

И как достойное завершение титанической работы, на корпусе появились две башенки, как две капли воды похожие на пагоды, возводившиеся на древней Земле во времена династии Тан.

"Свампскот" никогда не принимал участие в боевых действиях, и потому все эти уродства не имели особого значения. Надраенный до блеска корабль использовался только для официальных церемоний. Он двигался медленно, словно королева-мать, сходящая по ступеням бального зала. Если бы ему когда-нибудь пришлось штурмовать планету, крейсер наверняка оказался бы абсолютно беспомощным. В аэродинамической трубе его модель обладала бы всей грацией и изяществом древнего подсвечника.

Оправившись от потрясения, Стэн сверил время и поспешил к лифту.

Поднявшись на палубу, он увидел перед собой не одного, а сразу четырех одетых в парадную форму и откровенно скучающих офицеров.

Отдав честь несуществующему флагу, Стэн передал дежурному лейтенанту свое приглашение.

– Бог ты мой, – воскликнул тот. – Капитан, вы ошиблись!

– Ошибся?

– Так точно, сэр. Штаб адмирала Дурмана находится в городе.

– В городе? Разве это не флагман?

– Так точно, сэр, флагман. Но адмирал предпочитает отель "Карлтон". Он говорит, что там ему лучше думается.

Стэн и лейтенант понимающе переглянулись.

– Сэр, боюсь, вы здорово опоздаете. Позвольте мне заказать вам гравикар. Адмирал Дурман очень высоко ценит пунктуальность.

"Прекрасное начало службы",– отметил про себя Стэн.

Может, адмирал Дурман и ценил пунктуальность, но похоже, он полагал ее обязательной только для своих подчиненных.

Запыхавшийся Стэн появился в отеле на двадцать минут позже назначенного срока. Его провели в нижний из трех занижаемых адмиралом номеров. Здесь он доложил о своем прибытии скучающей секретарше, и та предложила ему подождать. Адмирал еще не освободился.

Стэн ждал.

И ждал.

И ждал.

Однако ему было совсем не скучно. Скорее, Стэн пришел в ужас от разговоров болтавшихся в огромной адмиральской приемной офицеров. От разговоров, невольным свидетелем которых он стал.

– Ну, конечно, я попробую объяснить адмиралу, что сдирать анодированное покрытие очень трудно. Но ты же знаешь, как он любит блеск надраенной бронзы, – один толстый штабной офицер говорил обеспокоенному чем-то капитану.

– Отлично. Значит, договорились. Ты отдаешь мне Дж'рака для бокса, а я передаю тебе моих барабанщика и трубача. – Это беседовали два капитана.

– Плевать мне на ваши тренировки, лейтенант! Вы уже израсходовали отведенные на них в этом квартале нормы.

– Но, сэр, половина моего экипажа – зеленые новобранцы, и я...

– Лейтенант, я научился выполнять приказы. Может, и вам пора научиться тому же?

По-настоящему Стэн был потрясен, когда из лифта в холл вышли двое: молодые мужчина и женщина. Они были прекрасны. Капитан – молодой, решительный, высокий, симпатичный и светловолосый. Белый, пляжного вида костюм подчеркивал отличную мускулатуру. Его спутница, тоже блондинка, щеголяла в коротеньких шортах. Они шли, весело смеясь, наслаждаясь жизнью и свободой.

Стэн возненавидел их с первого же взгляда.

Весело болтая, пара миновала Стэна. Вдруг женщина остановилась и, поставив ногу на ближайший стул, аккуратно перевязала шнурки своих спортивных туфель. Ее глаза столь же аккуратно препарировали Стэна и занесли в архив. Покончив со шнурками, она рассмеялась, взяла своего спутника под руку, и они исчезли за дверью.

Фигура, кстати, у нее была такая, что не смотреть ей вслед было просто-напросто невозможно. Вот Стэн и смотрел.

– Это не про вас, капитан, – тихо произнесла секретарша.

Стэну, вообще-то, было все равно, но он вежливо и удивленно приподнял бровь.

– Эта леди-дочь нашего адмирала.

Стэн хотел пошутить, но его спас сигнал селектора. Еще через минуту Стэна провели в кабинет адмирала Ван Дурмана. Слово "кабинет" в применении к адмиральским покоям звучало как-то не совсем уместно. Единственными более просторными апартаментами, какие Стэну доводилось видеть, были залы для церемоний императорского дворца на Прайм-Уорлде. Стэну, цинику всегда и во всем, сразу стало интересно, кто платит за все это великолепие. Хватило адмиралу для этого своих средств или же ему пришлось залезть в армейский карман?

Ксавьер Рижн Ван Дурман выглядел под стать своему кабинету. Все в нем, начиная от белой гривы завитых волос, сурового взора, твердого подбородка и кончая выкаченной "адмиральской" грудью, – все в нем выказывало настоящего военачальника. За таким командиром люди пойдут до самых врат Ада...

Через десять минут беседы Стэн понял, что именно там все они и окажутся. Куда бы их ни вел этот блестящий адмирал.

О Ван Дурмане, как и об одном другом офицере, служившем много столетий ранее, можно сказать, что он никогда не позволял свежей оригинальной мысли испортить ему настроение. И все же он олицетворял собой мощь флота. Он мог с успехом выступить перед любым парламентом, успокоить взволнованного политика, произнести тост на банкете, пустить пыль в глаза банкиру. Не хватало ему только одного – умения командовать Флотом, который, и Стэн это знал, очень скоро станет первой линией обороны в войне с таанцами.