— Они открыли ворота! — возразил Рэн.

— Пока мы доскачем, ворота успеют закрыть, а мост поднять.

Женщина замерла возле убитого переговорщика. Рэн хмыкнул: девице приказали остановиться в поле досягаемости стрел. Надо быть простофилей, чтобы поехать к ней — после происшествия с беднягой Флосом.

Крестьянка или служанка вдруг бросила флагшток, опустилась на колени и вложила рукоять меча покойнику в руку.

— Она его дочь, — выдохнул Рэн. — Она его дочь! Она хочет, чтобы он лежал как воин, убитый в бою!

Движением бёдер послал коня вперёд. Киаран железной хваткой вцепился в луку его седла:

— Нет! Я отвечаю за вашу безопасность!

Женщина поднялась на ноги, взяла флагшток и поволочила полотнище по обугленному полю.

Наконец она приблизилась к войску. Молодая, почти девочка. Растрёпанные волосы. Лицо чёрное от копоти. Грязное платье. Разорванный рукав. В прорехе просматривались глубокие царапины на предплечье.

— Я…

Рэн подбодрил девушку:

— Продолжай. Тебя никто не обидит.

Она судорожно вздохнула:

— Я, дочь рыцаря Флоса, вдова герцога Мэрита, сдаю крепость. Это моё желание и моя воля. — Выпустив из руки древко, вскинула голову. — Ваша светлость, прошу вас, смилуйтесь над крестьянами. Они ничего плохого вам не сделали. Прошу пощадить воинов, они исполняли свой долг. Заберите замок, но не забирайте их жизни. Разрешите мне отвезти отца домой. Если видите во мне угрозу, убейте. Потом. А сейчас позвольте мне забрать…

Она умолкла на полуслове. Стиснула зубы. В глазах только боль. Места слезам в них не нашлось.

— Слишком хорошо говорит для дочери Флоса, — едва слышно сказал Киаран.

— Не забывайте, она была герцогиней, — произнёс Рэн, рассматривая молодую вдову.

— Сомневаюсь, что Холаф Мэрит нанимал для неё учителей.

Спрыгнув с коня, Выродок поднял штандарт великого дома Мэритов. Рыцарь повязал на навершие пурпурную ленту и, перехватив флагшток, вытянул руку вверх.

Рэн перевёл взгляд на крепость. Из ворот выходили стражники, миновали мост и бросали мечи подальше от себя.

На землю опускались сумерки. Герцог Хилд и лорд Айвиль стояли в окружении рыцарей посреди поля и ждали, когда сыны Стаи закончат осматривать замок. Рэн чувствовал себя птенцом, которому не дают вылупиться из яйца. Ему не нравилась излишняя опека, но Киаран настоял на предварительном обыске крепости и упросил держаться от неё подальше. Он знал, на что способен лорд Мэрит, а Рэн чужак и полагался только на трёхголосье своего существа. Тело просило снять латы, размять ноги и руки, смыть пот и грязь. Разум требовал проявить осторожность и не подвергать себя опасности. Душа тоже говорила… Её голос Рэн заглушал мыслями о герцоге Лагмере. Чем он занят? Уговаривает Знатное Собрание короновать его?

И вновь зазвучал голос разума: страна раздроблена, нет единства, и не соблюдаются законы чести, ибо нет короля и некому следить за порядком; каждый озабочен охраной только своих владений и защитой только своих интересов. Этот бедлам в королевстве, однозначно, посодействует Рэну в достижении целей. Слух о том, что его войско захватывает земли, долетит до Фамаля, и лорды вместе с вассалами ринутся в родовые замки. Этого Рэн и добивался: очистить столицу от вооружённых отрядов и войти в город без кровопролития.

Он снял шлем, закрепил его на луке седла и посмотрел на стреноженных коней сынов Стаи. Щитоносцы сновали между стадом и деревней, таская вёдра с водой и охапки соломы. Селение сгорело почти полностью, на дальней окраине каким-то чудом уцелели сараи и дома. Там же подростки обнаружили стога. И там же, неподалёку от деревни, протекала Ленивая река.

Рэн нарушил молчание:

— В замке должны быть телеги и рабочие лошади.

Киаран проследил за его взглядом:

— Пусть бегают.

— Им предстоит бежать до Фамаля. И если честно, я не понимаю такого отношения к детям. У вас отличные кони, они выдержат двух… трёх седоков.

Киаран всем телом повернулся к Рэну:

— Вы считаете, что я излишне жесток?

— Это всего лишь мальчики.

— Постоянные тренировки сделают их сильными и выносливыми. Когда они возмужают и выйдут на поле боя с мечами в обеих руках — им не будет равных. Я хочу, чтобы они выжили. Хочу, чтобы все вернулись в Стаю. Поэтому они будут бегать, носить воду, кормить и чистить коней, спать лягут позже всех, а встанут раньше петухов.

— Вернутся не все, — вымолвил Рэн.

— Не все, — согласился Киаран. — Но за наше войско я спокоен, в нём нет крестьян и нет плохо обученных наёмников. Наспех собранное войско выглядит организованным на марше. В сражении — это дезорганизованная толпа. Добавьте рыцарей, которые презирают лучников, не подчиняются военачальнику и зачастую срывают его планы. Им нужна слава, нужны легенды об их героизме, а на стратегию и тактику им плевать.

Рэн не стал спорить. Если в Шамидане все рыцари пренебрегают кодексом чести, как это сделал лорд Мэрит, приказав убить переговорщика, то Киаран, по всей видимости, прав.

Оглянувшись на своих рыцарей, сынов горных лордов, — вот с кого надо брать пример шамиданским воинам! — Рэн потёр лицо. Отросшая щетина неприятно колола ладони. Мужчины отпускали бороду и избавляли себя от необходимости бриться каждый день, тем более что это не всегда получалось. Рэн как-то носил бороду — ему не понравилось. С ней он выглядел намного старше и походил на дикарей из горных племён. Скорее бы добраться до бани…

Наконец из крепости сообщили, что обыск подходит к концу. Отряд двинулся к воротам.

Возле хозяйственных построек скучился замковый люд. Убитых солдат сложили в кучу посреди двора. Воин, выпустивший стрелу переговорщику в спину, лежал отдельно. Им оказался рыцарь — ещё одно подтверждение слов Киарана.

— Слуги все здесь, — доложил командир Выродков и указал на солдат, сидящих на земле. — Одного не хватает. Подполье в постройках обыскали. Заканчиваем обыск подвала господской башни. Возможно, он там.

— Или разделся, смешался с крестьянами и сбежал, — предположил Рэн и слез с коня. — Воду проверили?

— Да. Вода в колодце мутная. Секретарь-нотарий сообщил, что туда высыпали известь. Я уже распорядился доставить воду из деревни.

— Секретарь-нотарий? — удивился Рэн.

— Он и лорд Мэрит в гостевой башне. Под стражей. Сэра Ардия отвели на кухню. Вдова герцога в кузнице.

— Почему в кузнице?

— Она захотела быть рядом с отцом.

Рэн обратился к дворовым работникам:

— Среди вас есть лекарь или коновал?

Вперёд выступил бровастый мужик:

— Я конюх и коновал. Меня зовут Халик.

— Обработай стражникам раны, — велел Рэн и кивнул двум бабам. — Помогите ему.

Сыны Стаи вытащили из господской башни солдата и бросили к ногам Рэна.

— Еле нашли, — сказал один.

— Там настоящий лабиринт, — добавил другой.

— Что ты там делал? — спросил Рэн, глядя на перепуганного до смерти человека. Одет как мечник — в кирасу, а перевязи с мечом нет.

Эта деталь натолкнула на мысль, что мечник выполнял в подвале какую-то работу, и ножны ему мешали. Мелькнула ещё одна мысль: с мечом в руке или ножнами на поясе неудобно ползти. Неужели воин прятался, вместо того чтобы защищать замок?

Солдат словно не слышал вопроса. Приподнимаясь на локтях, изумлённо смотрел на Рэна. Складывалось впечатление, что он вообще не знал о сдаче крепости.

Выродок заехал ногой ему в бок:

— Отвечай герцогу Хилду!

Прикрыв рукой голову, солдат протараторил:

— Я заблудился. Мне приказали охранять в подвале склад, а я заблудился.

— Где твой меч? — спросил Рэн.

— Там узкие лазы. Он цеплялся за стены.

— Под стражу его, — велел Рэн и забегал глазами по постройкам. — Где кузница?

— Ваша светлость, — отозвался Киаран. — Надо бы допросить лорда Мэрита.

Рэн и сам знал, что необходимо сделать в первую очередь. Однако голос души теперь звучал громче голоса разума.