Усилия Томаса в Аквитании не остались без награды. 14 июля 1414 года ему был пожалован город Стратфорд-Лэнгторн в Эссексе для размещения его свиты и лошадей, когда его вызывали в Парламент в Вестминстере; 22 сентября Дорсет получил опеку над всеми замками, лордствами и владениями недавно умершего Уильяма де Роса, 6-го барона Роса из Хелмсли, пока наследник Роса Джон не достигнет совершеннолетия[272]. Если заслуги графа получали признание короля, то он в свою очередь стремился вознаградить усилия тех, кто от него зависел, то есть многочисленных слуг и чиновников, которые выполняли его приказы по всему герцогству и за его пределами.

21 сентября 1413 года клерк Дорсета Филипп Кэкстон получил пожизненное право хранить все бумаги, протоколы и реестры, а другой клерк по имени Йохан Мулини был назначен администратором Борделе — оба за хорошую службу, которую они сослужили Дорсету. 6 декабря оруженосец по имени Бернат Дюпи получил все земли и владения, ранее принадлежавшие Раймону-Гийому де Го, сеньору де Кастетс-ан-Дорт, "за его хорошую службу Бофорту и в войнах Генриха IV". А некоторые получили еще большие вознаграждение, так 17 июля 1414 года рыцарь из свиты Дорсета был возведен в ранг барона, опять же за услуги, оказанные графу[273].

В Англии в течение всего лета 1414 года продолжалась подготовка к ожидаемому вторжению Генриха V во Францию: огромное количество оружия и осадного оборудования закупалось во всех уголках королевства, а также стандартные запасы провизии, такие как зерно и эль. Такая операция требовала значительного финансирования, и богатейшие люди королевства были вынуждены предоставить короне займы. Генри Бофорт, как самый богатый епископ Англии, оказался услужливым кредитором и выделил на предприятие своего племянника значительную сумму в размере 1.333 фунтов 6 шиллингов 8 пенсов[274].

Когда 19 ноября 1414 года в Вестминстере собрался Парламент, именно епископ Винчестерский, как канцлер, открыл, обещавшее быть напряженным, заседание. Не теряя времени, он сразу перешел к делу. Король хотел войны с Францией, и епископу Бофорту было поручено изложить суть дела. Не уклоняясь от своих обязанностей, епископ смело объявил всем присутствующим лордам, включая своего брата Дорсета, что

Это было не просто хвастовство, а скорее декларация о намерениях из уст одного Генриха, передающая пожелания другого. Перед окончанием сессии Парламента епископ повторил решительную позицию короля, твердо заявив, что "человеку дано время мира и время войны". Поскольку король считал, что настало время войны, его канцлер Бофорт потребовал от Палаты Общин двойной субсидии в виде налога. Как правило, горожане и духовенство облагались налогом в десятую часть стоимости всего движимого имущества, в то время как менее обеспеченные сельские общины были вынуждены платить пятнадцатую часть. Епископ потребовал увеличить эти стандартные суммы в два раза, что являлось непопулярной мерой при любом режиме. После некоторого обсуждения вопроса Парламент неохотно удовлетворил требование, настояв предпринять последнюю попытку договориться о мире.

Мирные переговоры начались в начале 1415 года, когда 2 февраля английское посольство во главе с Томасом Бофортом отправилось в Париж. Этот визит совпал с получением графом первого из нескольких поэтапных платежей на общую сумму 5.397 фунтов 6 шиллингов 4 пенсов, которые ему причитались в качестве жалования за службу в Аквитании, что было благоразумным шагом со стороны Совета, который стремился избежать любых внутренних конфликтов накануне вторжения во Францию[276].

В дипломатической миссии Дорсета сопровождали Ричард Куртене, епископ Норвичский, Ричард Грей, 4-й барон Грей из Коднора, и королевские эсквайры Уильям Буршье, Джон Филип и Уильям Портер. Французский хронист Ангерран де Монстреле сообщал, что во время пребывания во французской столице английское посольство, имея при себе шесть сотен лошадей, остановилось в Тампле и "так великолепно держало себя" во время проезда по городу, что парижане "были очень поражены". 10 февраля, как только англичане разместились в своих апартаментах, они были приняты Карлом VI, который устроил "очень грандиозный праздник еды, питья, реверансов и танцев", причем король назначил распорядителем празднества герцога Алансонского. На празднике также присутствовали королева Франции и герцоги Брабантский и Орлеанский.

Во время своего пребывания в столице Франции Дорсет и его спутники были также приглашены в королевский дворец Сент-Уэн, чтобы стать свидетелями турнира между тремя португальскими и тремя французскими рыцарями. Поскольку Англия была давним союзником Португалии, графу была оказана честь представить португальцев публике, фактически спонсируя их участие. Но к его разочарованию, три рыцаря выступили неудачно и были побеждены превосходящими их по мастерству противниками, сдавшись, чтобы спасти свои жизни. Томас Бофорт был публично опозорен, но у него не было другого выхода, кроме как подавить свой гнев, поскольку он находился в гостях у французского короля и этот частный инцидент мог послужить поводом для предстоящей войны[277].

Большая часть обсуждений во время мирных переговоров была посвящена помолвке Генриха V с принцессой Екатерина, младшей дочерью Карла VI. То, что англичане искренне желали заключить брачный союз, не вызывает сомнений, но он мог быть заключен только на условиях Генриха, а не французов. Английские послы выдвинули несколько необоснованных требований, касающихся территорий, и, не желали идти ни на какой компромисс. Таким образом переговоры закончились безрезультатно. Поблагодарив хозяев за гостеприимство, возможно, в случае с Дорсета, сквозь скрежет зубовный, английские посланники покинули Париж, по пренебрежительному выражению Адама из Уска, "так ничего и не добившись"[278].

Из множества территориальных требований, выдвинутых посольством Дорсета, одно заслуживает особого внимания. Послы, а возможно, и сам граф, потребовали вернуть в руки короля Генриха фьеф Ланкастеров, замок Бофор, захваченный французами в 1369 году, то есть более сорока лет назад. Что стояло за этим требованием? Изначально замок перешел во владение его предков в XIII веке, поэтому претензии короля были формально обоснованными, но не лишним будет предположить, что замок предназначался его дядям, так как они получили свою фамилию по его названию. Конечно, скорее всего, Генрих знал, что такие требования будут отвергнуты, и это было лишь символическим жестом для его родственников.

Миссия Томаса Бофорта изначально не была рассчитана на успех. На самом деле, пока Дорсет находился в Париже, его брат-епископ был занят собственным дипломатическим поручением, гораздо более важным для Генриха V. Король не хотел мира, он хотел войны, а для этого ему нужны были деньги. 14 марта 1415 года королевское посольство, включая епископа, было отправлено в Гайлдхолл, чтобы обратиться к мэру Лондона и олдерменам с просьбой о колоссальном займе в 10.000 марок. Канцлера Бофорта поддержали братья короля, герцоги Бедфорд и Глостер, его кузен Эдуард, герцог Йорк, и Генри Чичеле, который сменил Томаса Арундела на посту архиепископа Кентерберийского после смерти последнего в феврале предыдущего года. Это была внушительная, хотя и пугающая группа людей, специально собранная для того, чтобы подкрепить срочность просьбы короля. Генрих отправил не просто послов, а своих самых лучших и высокопоставленных подданных. Мэр, как и следовало ожидать, согласился на просьбу, хотя у него и не было особого выбора в этом вопросе, но он получил залог в виде золотой шейной цепи, украшенной драгоценными камнями[279].