Прекрати.

Не думай об этом.

Я так много пережила. Так чертовски много. Но я бы не выжила в мире без Истона.

Приглушенный шум в холле остановил мою руку. Донеслись тихие голоса, и когда я услышала, как повернулась ручка, я оглянулась через плечо.

Дверь распахнулась, ударяясь о стену, и появился Истон. За ним беспорядочно тянулась толпа людей, но я видела только его. Его грудь быстро поднималась и опускалась, вверх-вниз, рука удерживала капельницу. Его кожа изможденная, а темные волосы растрепаны. Этот теплый взгляд цвета виски, полный решимости, обволок мою грудь и сжал.

Мое сердце колотилось, колотилось, колотилось вместе с новым потоком слез, стекающих по моим щекам.

С ним все в порядке.

С ним действительно все в порядке.

Он сделал один шаг в комнату, его широкая фигура загораживала остальных, и его горячее присутствие проникло в мою кожу, просачиваясь в поры.

— Истон.

Прерывистый шепот все еще слетал с моих губ, когда я поднялась с кровати и бросилась к нему, обнимая его.

Он хрюкнул от удара, мышцы напряглись, и мной овладела паника из-за того, что я причинила ему боль. Но когда я попыталась отстраниться, сильная рука обвилась вокруг моей талии, прижимая меня крепче к нему. Я смутно заметила, как закрылась дверь, заглушая спорящие голоса, в то время как костяшки его пальцев приподняли мой подбородок, пока мой взгляд не встретился с его. Мое дыхание участилось от выражения его лица. Глаза нежные, но пылкие, переполненные чем-то, чего я не понимала.

— Что… Что ты здесь делаешь?

Мои слезы усилились, когда я посмотрела на капельницы, на его бледную кожу, прерывистое дыхание.

— Ты что, с ума сошел? Тебе следует п-отдыхать…

Он наклонил голову, раздвинул мои губы медленным движением языка и глубоко поцеловал меня. Мои слезы потекли сильнее, когда он захватил мой рот долгими, неторопливыми движениями.

Он пришел.

Поцелуй страстный, захватывающий дух и отрезвляющий, с настойчивостью в каждом прикосновении, укусе, ласке.

Он пришел за мной.

Меня охватила дрожь, и я переполнена эмоциями, боль сжала мое сердце. Облегчение не должно причинять боли, и все же, даже когда я обнимала его, а он меня, страх того, что могло с ним случиться, парализовал меня. Вот каково это — любить кого-то? Неужели это цена, которую я должна заплатить за то, чтобы найти то, чему никогда не суждено было стать моим?

Он оторвался от моих губ, чтобы оставить дорожку мягких поцелуев вдоль моего подбородка, на щеке. Его язык стер мои слезы и заменил их успокаивающими ласками.

— Шшшш, — он укачивал меня, но я не могла перестать дрожать. — Не плачь.

— Но т-ты в порядке. Что с тобой случилось? Я думала… Я думала… И я ничего не смогла бы сделать…

Его большой палец провел по моей дрожащей нижней губе. Его кадык заходил вверх-вниз, голос хриплый, когда он спросил:

— Ты беспокоилась обо мне?

Мои глаза ненадолго закрылись, вырвался прерывистый выдох.

— Конечно, я волновалась. Что, если ты… Что, если ты не вернешься? Что, если бы ты умер? Из-за меня? Что бы я тогда делала? К-как бы я проснулся завтра?

Уголок его губ приподнялся, затем снова опустился, а глаза… Его глаза такие серьезные.

— Тогда хорошо, что я не умер, — это хриплый шепот, и от него мои легкие сжались только сильнее.

— Заткнись.

Я вытираю нос тыльной стороной ладони.

— Не шути на эту тему. Я никогда… — я сглотнула и отвела взгляд. — Я никогда не была так чертовски напугана.

Он вздохнул, его брови нахмурились, и он изучал меня так пристально, что у меня внутри все сжалось. В затянувшейся тишине страх подкрался к моей груди, сдавливая горло.

Я сказала слишком много.

Меня это слишком волнует.

Это слишком больно.

Как раз в тот момент, когда я начала отворачиваться, чтобы отвергнуть его прежде, чем он смог бы отвергнуть меня, он притянул меня к своей груди и крепко сжал. Его сердце так быстро билось у моего уха, его присутствие обволакивало меня чем-то тихим, стабильным и прекрасным, и его хватка отказывалась отпускать меня.

Я рыдала, прижавшись к нему.

Он слегка вздрогнул, и глубоко вздохнул.

— Не позволяй им прогнать меня, Истон. Я не хочу уезжать, — услышала я свой плач, приглушенный его больничной рубашкой. — Я хочу остаться с тобой.

Я говорила как маленькая девочка, как кто-то сломленный, а не как выжившая, какой я теперь знала себя, но мне даже все равно. Потому что Истон не видел кого-то сломленного, когда смотрел на меня. Сила, которую он видел во мне, дала мне смелость бояться, и я очень серьезно отнеслась к этому: я хотела остаться с ним навсегда.

— Никто никуда тебя не отправляет, — его руки сжались вокруг меня. — Иди, куда хочешь, Ева, — грубо сказал он, — и куда бы то ни было, я тоже пойду за тобой. Я последую за тобой. Я последую за тобой куда угодно.

Мои глаза сжались. Я не могла дышать от такого количества эмоций. Если я еще раз заплакала бы, я уверена, что затопила бы больницу.

— К-куда угодно?

— Куда угодно.

Я шмыгнула носом. Сглотнула.

— Хорошо.

Я слегка отодвинулась, и он ослабил хватку настолько, что я обхватила себя за одно из его плеч и пыталась направить его к выходу. Я тянула, но он не двинулся с места. Черт, он тяжелый. Я посмотрела на него снизу вверх.

Он приподнял бровь.

— Что ты делаешь?

Я снова потянула, и на этот раз он позволил мне подтянуть себя на шаг вперед.

— Ты сказал… — еще шаг, — куда угодно.

Я выдохнула и, подняв взгляд, нашла его глаза затуманенными мрачным весельем. Я бросила на него сердитый взгляд.

— Ты мог бы быть немного более полезным.

Его губы лениво приподнялись. Он оперся большей частью своего веса на стойку для капельницы и сделал последний шаг к двери, затем остался спокойным, пока я повернула ручку и открыла ее. Я проигнорировала горящие взгляды мисс Сент-Клер, Зака, небольшой группы медсестер и Бриджит, у которой отвисла челюсть при виде того, как я практически выносила Истона из палаты. Зак кивнул в знак приветствия, затем бросил на Истона вопросительный взгляд. Истон небрежно пожал плечом, преданно следуя за мной через расступающийся проход из пристально смотрящих лиц.

Его губы коснулись моего уха, голос низкий и хрипловатый, отчего у меня по спине пробежала тяжесть.

— Ты собираешься сказать мне, куда мы направляемся, или это сюрприз?

— Смотря что, — выдохнула я, прищурившись на табличках в конце коридора, когда мы приближались к ним.

Он перенес на меня наименьшую долю веса, и все равно мне казалось, что я тащила дерево на плече.

— Тебе нравятся сюрпризы?

В его скрипучем голосе слышалось что-то серьезное и тяжеловесное.

— Я люблю их.

Бабочки сжали мой желудок. Уверена, что это не должно было прозвучать так, как прозвучало.

— Хорошо. Тогда это сюрприз. Однако я должна предупредить тебя, что это неортодоксально, требовательно и немного грязно.

Я повернула голову, чтобы посмотреть на него, ожидая увидеть игривое выражение лица. Вместо этого я встретилась с темным взглядом из-под тяжелых век, от которого у меня свело живот, и в нем нет ничего игривого.

Я сглотнула, переключая свое внимание прямо перед собой. Его взгляд обжигал мне щеку, и если он не перестал бы так смотреть на меня, мы заблудились бы еще до того, как я поняла бы, куда идти. Наконец я поднимала его на лифте в отделение интенсивной терапии.

Я подняла глаза и увидела, что он все еще наблюдал за мной, и прочистила горло.

— Какой номер комнаты?

В его глазах мелькнуло замешательство. Он отвлекся от меня, чтобы оглядеться, и когда понял, где мы находились, то, прищурившись, посмотрел на меня.

— Ты сказал — куда угодно, — я мило улыбнулась. — Та-ак что…

Прежде чем он успел ответить, мужчина в модном костюме вышел из комнаты напротив нас. Мои губы приоткрылись.