Литмир - Электронная Библиотека

Без каблуков она едва достает мне до плеч. Ей приходится еще больше запрокинуть голову, чтобы продолжать пристально смотреть на меня.

Я подхожу еще ближе, и Ив вздрагивает, когда я своей эрекцией касаюсь ее живота. Я чувствую, как она дрожит. Глубоко вдохнув я наблюдаю, как ее глаза расширяются. Она знает, что я наслаждаюсь сладким ароматом ее возбуждения. Это та часть, где слова больше не имеют надо мной власти. Она может выплескивать на меня свою дерзость сколько угодно, но конец всегда будет один и тот же.

— Вернись в ту спальню, Ив, — говорю я ей, упиваясь полнотой ее губ, сопротивляясь желанию прижаться своим ртом к ее. Месяцы порознь улетучиваются. Как будто она никогда и не уходила.

— Зачем? Чтобы ты мог трахать меня до полного подчинения? — ее голос дрожит, но она держится твердо. — Оргазм — это не извинение, Данте. И это также не объяснение.

Я чувствую острое желание ухмыльнуться. Она ведет здесь проигранную битву и знает это.

— Ох, Ив… кто сказал, что мы остановимся лишь на одном?

Глава 6

Ив

Я стою, свирепо глядя на него. Мне так сильно хочется подчиниться его требованиям, принять в свое тело и снова испытать наш захватывающий дух уровень близости, но он причинил мне боль. Я чувствую себя взбешенной, обиженной… Моя голова раскалывается от того наркотика, которым он меня накачал в том гостиничном коридоре. Как он посмел это сделать! Я думала, мы избавились от всех этих уловок и обмана.

Я не смогу долго злиться на него. Уже почти отпустила. Почему? Потому что моя память подвела меня. Мои сны лгали. Стоять сейчас здесь, в огромной тени его тела, оправдывает каждую бессонную ночь и заплаканное утро. Он еще более великолепен, чем я помнила. Он монарх среди людей.

Он — король моего сердца.

Каким-то образом Данте кажется выше и шире в плечах, мышцы его рук толще и рельефнее. Темно-синяя рубашка сидит на нем вплотную, но есть и более разительные отличия. Новая племенная татуировка змеей покрывает оливковую кожу одного предплечья. Его черные волны волос были уложены в более короткую, упорядоченную стрижку, и в выражении его лица появилась новая жесткость, которой не было, когда мы расставались. Как и предполагалось, в мое отсутствие его тьма взяла верх.

В голове у меня всплывает воспоминание о том, когда мы в последний раз были вместе в моей старой квартире. Как я умоляла его заняться со мной любовью, и как он согласился, отказавшись от своей потребности трахаться без ограничений, чтобы выполнить мою просьбу. Как это открыло ему глаза на альтернативу, на которую он никогда не думал, что способен.

Этот момент прошел. Он погребен под тем ужасом, который Данте видел или спровоцировал с тех пор. Сегодня ночью не будет такой нежности, никаких нежных поцелуев или ласк. Лучшее, на что я могу надеяться — это крепко держаться и ждать, пока буря его эмоций пройдет. Пока мое прикосновение не утихомирит худшую часть его жестокости.

Мои мысли возвращаются к обману брата и его убитой дочери. Он уже нашел ее тело? Скорбел ли он?

— Я серьезно, Ив… вернись в ту чертову спальню сейчас же!

Его челюсть сжата, глаза сверкают намерением. Данте балансирует на грани самоконтроля, и малейшая провокация может отправить нас обоих в ад.

Не говоря ни слова, я делаю, как он говорит, медленно отступая, не прерывая зрительного контакта, даже когда моя задница прижимается к стене в маленькой спальне. Он следует за мной по пятам, шаг за шагом, едва оставляя пространство между нашими телами. Данте тяжело дышит, как и я, моя грудь поднимается и опускается в такт сего. Он захлопывает за собой дверь, едва сбавляя шаг.

Атмосфера накалена до предела. Это последние мгновения перед тем, как наши чувства поразят нас, как мы потеряем всякий разум, как наши тела снова станут цельными. Он возьмет меня так, как ему заблагорассудится, и меня это устроит. Я хочу его боли. Я хочу его удовольствия. Я хочу все.

Опускаю взгляд к его губам. Полные, чувственные, способные на ту мерзость, которой я стала жаждать.

Поцелуй меня. Просто поцелуй меня, черт побери!

Данте упирается ладонями в стену рядом с моей головой, удерживая меня в плену. Его пах все настойчивее прижимается к моему, но его губы остаются неуловимым призом.

Он сейчас так близко. Я чувствую его горячее дыхание на своей щеке. Его насыщенный мужской аромат окутывает меня, как вторая кожа. Данте склоняет голову, провоцируя меня поцеловать его первой. Будто я единственная, кто может разжечь этот огонь.

Данте проводит по моему носу своим, посмеиваясь, когда я отшатываюсь. Данте так уверен, что я буду первой, кто сдастся.

— Пять секунд, — бормочет он, снова слегка улыбаясь. — Через пять секунд этот рот будет на мне.

— Четыре секунды, Данте, — шепчу я. — Я гарантирую, что ты сдашься раньше меня.

Он начинает двигать бедрами, его эрекция касается верхушки моего клитора и пронзает агонией и экстазом мою сердцевину. Руками он все еще прижимает меня к стене и отказывается отпускать.

— И вот нам остается три, мой ангел… Ты знаешь, я заставлю тебя умолять об этом.

Мое тело — беспомощный омут нужды.

— Две, — выдыхаю я с трудом. — Ты причинил мне боль. Я не сдамся так легко и… а-а-а! — его последний толчок бедрами в меня настолько мучительно медленный и точный, что у меня начинают дрожать колени.

— Позволь мне загладить свою вину перед тобой. Я полагаю, мы достигли точки…

— Я ненавижу тебя!

— Нет, не ненавидишь.

Он прав.

Я не могу.

Я не способна на это.

Схватив его за затылок с интенсивностью, которая одновременно первобытна и жестока, я притягиваю его рот к своему. Данте сразу дает мне то, чего я жажду, наши языки вступают в борьбу. Глубокие, восхитительные атаки, снова и снова. Так напоминающие о его собственной силе и мужественности. Нет другого мужчины на земле, который целовался бы так, как он, покоряя мой рот, захватывая, широко раскрывая мою душу.

Данте отрывает руки от стены, опускаясь губами к впадинке на моей шее. Теперь я чувствую его прикосновения повсюду — моя грудь, мои бедра, моя задница… Он не ведет себя мягко, и я не хочу, чтобы он был таким. Я слишком долго этого ждала.

Мое платье в клочья. Трусики сорваны с бедер. Он хватает меня за талию и швыряет спиной на кровать, полностью обнаженную, если не считать его ожерелья.

— Данте…

— Хватит разговаривать.

Он затыкает меня поцелуем, когда полностью накрывает своим телом, заставляя меня шире раздвинуть ноги, чтобы вместить его огромное тело. Мой рот наполняется его вкусом — теплым, влажным, мужским. Где-то в этой безумной суматохе он потерял рубашку, и его живот обжигающе горяч рядом с моим собственным.

Данте скользит рукой мне между ног, но это не для моего удовольствия. Я чувствую, как он расстегивает свои джинсы и устраивается поудобнее, постанывая мне в рот от количества скользкой влаги, с которой он сталкивается там, внизу. Долю секунды спустя гладкая головка его члена скользит по моим набухшим складочкам, а затем он входит в меня со всей силы, заставляя меня издать крик боли и удивления. Это было слишком давно. Мое тело еще не готово к его размерам и агрессии.

— Данте!

— Бл*ть!

Он немедленно отстраняется, хрипло дыша, пытаясь обрести хоть какой-то контроль, прежде чем действительно причинит мне боль. Я рыдаю в твердое мускулистое плечо. Острая, колющая боль охватывает мой таз и сводит спазмами желудок, но это самая сладкая агония, которую я когда-либо испытывала.

— Еще, — хриплю я, обхватывая ногами его талию; пальцами я впиваюсь в его задницу и притягиваю его ближе. Требуя от него всего, чего бы это ни стоило. — Пожалуйста, ты мне нужен. Мне это нужно.

— Я знаю, что нужно, мой ангел.

Он снова толкается. На этот раз я разлетаюсь на части, как только он входит в меня и гонит через волну за волной ослепительного света и блаженства.

Его темп необузданный. Он жаждет своего собственного освобождения, как одержимый. Я все еще парю в туманном раю, когда очередной оргазм накрывает меня и утаскивает обратно на дно, крадя мое дыхание и последние золотые нити моего рассудка.

11
{"b":"891807","o":1}