Зная, где и как искать управляющие камеры, я всегда старалась избегать их. И скажу прямо: это почти невозможно. Нет этой гадости только на планетах, принадлежащих ЕГЦ, да ещё в нескольких привилегированных мирах.
Так вот, в Гондолине я за недельный тур не нашла внутри замка ни одной «камеры»! О тех, что находятся снаружи, я тогда ещё не догадывалась. И решила остаться на Парадизе навсегда.
«Неделя на Парадизе, причём в Гондолине, по стоимости тянет на мой годовой заработок. Хм, а семья этой Мэри не из бедных, — подумал Джеф. — Впрочем, неудивительно. Фирма, занимающаяся установкой и наладкой такой интересной аппаратуры, наверняка пачками стрижёт кредиты с крупнейших галактических корпораций и не заинтересована, чтобы её инженеры и техники подрабатывали на стороне».
Мэри, как видно, приняла молчание Джефа за осуждение и поспешила пояснить:
— Да, можно считать, что я струсила, сбежала от своих страхов в безопасное место. В принципе, так и было: вернувшись на Землю, я пошла в ближайший храм ЕГЦ и попросилась в трудники на Парадиз.
Родные мои были возмущены, когда получили официальное уведомление от ЕГЦ, они подумали, что меня заманили в общину принуждением или обманом. Но это не так, я сделала выбор сама, и не жалею о нём.
«Реакция родни предсказуема, — подумал Джеф. — Вступи моя дочь в религиозную секту, я бы тоже не пришёл в восторг. И попытался бы вернуть её оттуда как можно скорее. Только похоже, что в ЕГЦ попало, то пропало». Вслух же он сказал:
— С Парадизом понятно. А как тебя занесло к ачам?
— На остров огнекрылых я попала не сразу. Сперва просто работала в замке горничной. Всю первую неделю я наблюдала за огнекрылыми по утрам и даже не догадывалась, зачем «ангелы» слетаются к храму. Но однажды во время службы я выглянула в кухонное окно и увидела, как трудник настраивает излучатель. Вот тогда-то всё встало на свои места.
Мне искренне жаль огнекрылых, ведь они, в отличие от людей, чувствуют, что излучение причиняет им вред, и пытаются сопротивляться.
— С чего ты взяла, что ачи именно сопротивляются, а не прилетают к замкам потусить, как люди — в ночной клуб?
— Почувствовала, — ответила Мэри серьёзно. — Достаточно понаблюдать за происходящим во время утренних служб чуть дольше пары дней, чтобы заметить это. Я заметила, и даже выяснила причину. И решила, что огнекрылым нужно помочь.
Сперва мне казалось, что достаточно рассказывать приезжающим на Парадиз правду об «ангелах», чтобы люди поняли, что происходит, и перестали поддерживать обман кредитами. Но выяснилось, что даже это сделать непросто. Курировать группы меня не ставили, а горничным и работникам трапезной запрещено болтать с гостями. И другие трудницы меня не поддерживали: одни боялись штрафов, другим было безразлично, как именно «ангелов» заставляют участвовать в развлечениях людей. Теперь я думаю, что даже если бы мне удалось кому-нибудь рассказать о камерах, туристы отреагировали бы точно так же.
А тогда я решила: раз люди не хотят ничего делать для исправления ситуации, попробую поговорить с самими огнекрылыми. И в этом мне неожиданно согласилась помочь сестра Катарина.
Светская профессия Кати — инженер сетей беспроводной связи. В храм она попала случайно, только потому, что из любопытства исследовала сигналы, которыми огнекрылые обмениваются между собой. Её поймали, оштрафовали за попытку вывоза незаконных записей и оставили в замке отрабатывать штраф. Но пообещали списать долг, если она предложит действенный способ приманивать «ангелов» во время служб. Дело в том, что раньше огнекрылые прилетали не всегда, а если и прилетали, то кружили над замками далеко не так плотно и красиво. К сожалению, Кати многое успела выяснить про их сигналы и особенности восприятия. Она выполнила требования храма, именно благодаря её работе туристам гарантировано ежедневное утреннее шоу. Но домой такого ценного изобретателя, конечно же, не отпустили с планеты: заставили принять постриг и остаться на Парадизе. В других четырёх замках теперь тоже стоят излучатели, настроенные Кати.
— Не слишком честно со стороны храма, но вполне ожидаемо. Я бы на месте Кати незаметно испортил систему, а сам сделал невинные глаза: ах, сломалось, а что раньше работало — случайность, совпадение…
Мэри печально улыбнулась:
— Ты видел колодец под кабинетом охранной службы Гондолина? Недовольные и непослушные очень быстро отправляются туда, кормить рапанов. Кати предпочла остаться в живых. И это хорошо, её помощь была просто бесценна: Кати научила меня основным световым сигналам огнекрылых и представила отцу Илии в качестве своей помощницы. Возможность не принуждать «ангелов» участвовать в службах, а заключить с ними честную сделку рассматривалась ещё до моего приезда. Я же добровольно изъявила желание стать контактёром. Если всё получится, людям не придется больше приезжать на Парадиз по ночам и прятаться за синтекамнем и огнеупорными стёклами. А огнекрылым не нужно будет, рискуя жизнью, защищать свои острова от вредного излучения.
— То есть без тебя реализовать этот проект не могли? Почему?
— К сожалению, общаться с огнекрылыми сложно: большинство из них почти не различают слов в человеческой речи, а люди не видят даже половины подаваемых ими сигналов. В качестве контактёров требуются люди, обладающие высокой наблюдательностью, хорошей зрительной памятью и некоторыми особенностями биополя, которые вызывают у огнекрылых симпатию. До недавнего времени таких на Парадизе было всего четверо: отец Илия, Кати, Марио и я. Вот теперь тебя нашли.
«Ага, то есть до приезда Мэри просто не было желающих свести близкое знакомство с ачами, — отметил в мыслях Джеф. — Кати не из тех, кто согласится провести остаток жизни на необитаемом острове, в обществе опасных птиц. Я уж молчу про Илию с его маникюром и холёной бородкой».
А потом до него дошёл смысл последней фразы.
— Стоп-стоп! То есть меня нарочно, в качестве проверки на «симпатию огнекрылых» заперли на крыше?
— Прости, — ответила Мэри совершенно спокойно, без тени раскаяния в голосе, — думаю, это было необходимо. Иначе невозможно выяснить в точности, кто подходит, а кто — нет. Я тоже в первый раз не была уверена, что всё пройдёт успешно. Марио привёз меня ночью на остров Рассветного Пламени и оставил одну.
Джеф настороженно покосился на девушку. Та поспешила заверить его:
— О, в этом не было ничего особо опасного.
«Вот чёрт, — подумал Джеф. — Джей прав, она сумасшедшая». А вслух сказал:
— Зачем тебе всё это? Нет, я согласен, что из Гондолина надо убираться при первой же возможности. Но не к ачам же. Когда и как ты собираешься вернуться к нормальным людям?
— Никогда и никак, — серьёзно ответила Мэри. — Наоборот, я надеюсь, что так называемые нормальные люди пересмотрят проект «Парадиз» и перестанут вмешиваться в жизнь обитателей Поднебесья. В том числе — в мою.
— Думаешь, храмовые дельцы откажутся от такой выгодной кормушки?
— Думаю, что можно организовать всё не менее выгодно, но без вреда для жителей планеты.
Нам повезло, что Рассветное Пламя такой предприимчивый и любопытный, далеко не все правители огнекрылых обладают этими качествами в нужной мере.
Мы уже многого достигли: пятеро ярчайших, во владениях которых находятся замки людей, готовы прибыть на остров Рассветного Пламени для переговоров. А отец Илия составил общие для всех замков рекомендации к проведению утренних служб и добился их одобрения верховным патриархом.
Но из-за дурацких выборов в Гондолине переговоры с огнекрылыми могут сорваться. Майкл до сих пор думает, что меня надо срочно отсюда забирать. Если он станет новым настоятелем, то непременно сделает это и отправит меня домой, на Землю. А заменить меня на переговорах некем: отец Илия, скорее всего, в ближайшее время получит повышение в чине; Марио наш связной, он должен свободно перемещаться между островами; Кати единственная, кто хоть как-то ладит с братом Эндрю, без неё у нас могут возникнуть проблемы со службой безопасности ЕГЦ. А взять и научить светознакам кого-нибудь из трудников недостаточно: огнекрылые вспыльчивы и далеко не с каждого станут терпеть рядом с собой. Уже было несколько попыток познакомить с огнекрылыми новых людей, и всякий раз они заканчивались плохо. Но не только отец Илия ищет подходящих контактёров, Рассветное Пламя тоже делает это.
