Звонко чмокнув остолбеневшую от его напора девушку в щёку, Рэтчет принялся одеваться. В том числе и в пиджак, который она всё ещё держала в руках, наплевав на все её возмущения. Уже в дверях он опомнился и хотел было позвонить в контору, но решил не терять времени и велел ей запереться и набрать Стоуна, сообщить о его «прорыве в деле». А ведь он почти забыл о той связке ключей, что нашёл в сумочке Кэт, вместе с медицинскими бумагами.

Такси удалось поймать только попытки с третьей — все спешили на работу и свободных машин почти не было, да и путь по утренним пробкам до автовокзала занял немало времени. Тем не менее, детектив не растерял задора и, вбежав в зал с ячейками хранения, тут же принялся искать нужную. Мрачный охранник в форме проводил его скучающим взглядом — хоть столь энергичный, почти что радостный Джек и показался ему подозрительным, но вставать со стула в столь ранний час он не собирался, будь тут хоть целая толпа воров.

Найти нужный ящик оказалось делом не простым… тем более, что их у Кэт оказалось аж три: каждый ключ открывал свою. Зная характер своей подруги, Джек не усомнился — она по зазубринам на ключе смогла бы определить, какой из них что открывал, ну или запомнила бы по номерку, выбитому на боку ключа. И это при том, что ни один из номеров не совпал с номером ячейки хранения, что порядком взбесило сыщика.

Однако он быстро остыл, стоило вещам его подруги оказаться у него в руках. В двух камерах лежали папки с бумагами, а в третьей — чемодан. Кэт действительно готовилась к побегу. А учитывая, что за бумаги были у него на руках — сбежала бы она крайне обеспеченной девушкой! Детектив лишь быстро пробежался по всем записям взглядом, но смог отлично понять и о ком все эти записи, и на какой срок для каждого из них эти папки потянут. При том срок реальный, от которого не сможет защитить даже дружба с окружным прокурором. Да хоть с самим президентом — без толку!

Одна из папок предназначалась нанимателю Кэт, Вини Голдштейну, и содержала информацию на его конкурента, мафиози средней руки Джима Нэпьера, который, если верить бумагам — а причин им не верить у детектива не было — только вставал на скользкий путь. В принципе, информация в ней соответствовала тому, что соизволил поведать о нём Вини Голдштейн: парень планомерно отбивал у него «клиентов» для рэкета, предлагая более выгодные условия по уходу от налогов и проверок. И делал он всё это почти легально и без лишней крови, что тоже переманивало на его сторону бывших «клиентов» Голдштейна. Впрочем, кровь на Джиме тоже была, при том не мало: на его совести было не меньше пяти жертв в доках, которых сперва крайне неделикатно пытали, вырвав им ногти и зубы, а так же долго колотив их битами, которые там же и бросили, а после перерезали этим бедолагам глотки, оставив гнить на одном из складов. Принадлежавшем подставной фирме Голдштейна, разумеется, хотя и у Джима там недвижимость имелась. Ну и несколько ребят Голдштейна, погибших в перестрелках с парнями Нэпьера, но тут — детектив не сомневался — потери были с обеих сторон.

Ну а вторая папка, куда как более увесистая, содержала всю возможную грязь на самого мистера Голдштейна, нанимателя «Сани Бисквит». И была она собрана с особой тщательностью, вплоть до мельчайших подробностей, включив в себя последние лет семь «практики» этого «мэтра» преступной деятельности. Тут нашлись и рэкет, и аналогичное делишкам Нэпьера сводничество, и «банальные» кражи, когда парни Голдштейна вычистили склады сразу трёх магазинов в одном районе за ночь, а то и полноценный разбой, в ходе которого те же парни украли несколько фур с сигаретами, убив водителей. Ну а виновных, разумеется, с лёгкой помощью Вини, так и не нашли. Помимо этого — множество убийств разной степени изощрённости, наркоторговля, ну и прочие прелести криминальной жизни города.

И эту папочку, по всей видимости, Кэт намеревалась вручить бывшему супругу, в качестве отступных, в то время как папку на мужа хотела передать Голдштейну… при этом не забыв получить от каждого по кругленькой сумме, разумеется. Иначе к чему вообще такие сложности? Конечно, Джек предположил и обратный вариант — что она отдаст компроматы на них им же самим, лишь бы они её отпустили, но… это было не слишком похоже на Кэтрин Бишоп, которую он знал… и узнавал за эти дни всё больше, при том отнюдь не с лучшей стороны.

И какая же роль во всём этом её плане отводилась Джеку? Сам Рэтчет понять этого пока не смог. Однако точно понял, что всё уже было готово, и не случись с ней в ту роковую ночь несчастье, то уже следующим днём план пришёл бы в движение: девушка забрала бы деньги у этих «конкурентов», приехала бы сюда за чемоданом, а после сообщила обоим о том, где она оставила им ключ от ячейки с папкой, предназначенной именно им. Наверняка бы и выждала несколько часов, чтобы те не встретились.

«Возможно, – подумал Джек, – я бы в это время отвлекал одного из них, сам не зная зачем, использованный ей в тёмную».

Ну а после она наверняка уехала бы из города прямо с этого же вокзала, ведь все прочие эти мафиози поставили бы под наблюдение, решив что лишь с этого она поехать не рискнёт… Джек осмотрелся и увидел на другой стороне улицы небольшое кафе.

«Ещё как рискнула бы! – Размышлял Джек, поглядывая на выруливавшие с вокзала тяжёлые, серебристые автобусы. – Вот из этой кафешки она бы и наблюдала за тем, как до безумия радуются Голдштейн и Нэпьер, не представляя, что оба уже почти оказались за решёткой… Да уж, истинно её уровень коварства. Но что тогда пошло не так, почему убили именно её и именно в тот момент?».

Уложив бумаги в чемодан, Джек решил направиться не туда, куда планировал изначально. Вместо офиса он решил поехать в полицейский участок и заглянуть в архив, чтобы ещё разок пролистать дела всех жертв этого сумасшедшего «ренегата». Ему казалось, что он как никогда близок и того гляди нащупает ответ. Словно он уже у него в мозгу, но для того, чтобы он сформировался в полноценную связную мысль ему не хватает какой-то мелочи, песчинки, — которая, к тому же, уже бывала у него в руках. Это чувство и подстегнуло его к повторному изучению всех дел.

Влетев в участок, он нос к носу столкнулся с Саливаном.

– Привет, Кит. Ты Чарли не видел?

– Нет. И детектив Саливан, я попросил бы!

– В нос ты просишь, малец. Будешь так себя вести — никто в этом участке и за его пределами с тобой работать не станет. Ты уверен, что тебе нужно всех на своей работе делать своими врагами? Хорошенько подумай, потому что пока у тебя ответ совершенно не правильный. Это не та работа, где такое допустимо, иначе кто прикроет тебе спину в случае чего? Да и едва ли такая работа, где можно вечно быть одному внутри стаи, вообще сыщется. Хорошенько подумай, серьёзно тебе говорю. Иначе останешься лишь со своей роднёй, а её не так уж и много.

Не став дожидаться от сопляка ответа, Джек направился в глубь участка. Однако Кит его словами внезапно проникся и последовал за ним.

– Постой, Рэтчет. Прости, ты прав. И ничего, что я называю тебя Рэтчет?

– Пойдёт, всё нормально. Но без шуток — убавь заносчивость. Даже будь за тобой какие-то связи, а нос задирать тебе рановато.

– Да-да, ты прав. Кстати, зачем тебе нужен толстяк? Может, я смогу тебе помочь?

Джек остановился на полушаге и уставился на Саливана, крепко задумавшись. «С одной стороны, он конечно урод, – размышлял он. – Но не конченая скотина, раз смог сразу признать неправоту. Значит, где-то на моём уровне. И это скорее повод ему не доверять. Впрочем, какая мне, в сущности, разница, кто протащит меня в архив?».

– Я хотел изучить дела расчленённых жертв ещё раз, а они все хранятся в архиве.

– Хочешь стащить что-нибудь, что указывает на тебя? – тут же насторожился молодой полицейский, косясь на увесистый чемодан, что всё ещё таскал с собой сыщик.

– Нет, Саливан, ты всё-таки жаждешь, чтобы я заехал тебе по зубам, да? Мне казалось, с моим участим в деле всё давно очевидно, после того нелепого заседания суда: я его расследую, не более. Я вовлечён в него на столько же, на сколько и ты, или Чарли… или глава департамента на пару с окружным прокурором. И интерес в деле у меня сугубо такой же — найти ублюдка. Настоящего, хотелось бы, а не абы кого. И для этого, представь себе, бывает полезно взглянуть на материалы дела. А что, тебе в «учебке» об этом не рассказали? Или ты и её пропустил за счёт своих связей? Так зря, там много полезного рассказывают, как и во всяком обучении. Что, и Чарли не поведал? Стареет толстяк. Мне он это втемяшивал чуть ли не ежедневно в те времена, когда я работал тут. Ну наплевать. То, что ты идиот и ничего не хочешь с этим делать — сугубо твои проблемы, и разгребать их за тебя я не намерен. Если ты считаешь, что я собираюсь что-то умыкнуть, то можешь постоять у меня над душой и проследить за каждым моим действием. Устроит? Тогда пошли в архив, – он не стал дожидаться ответа парня и споро направился к нужной лестнице, вынуждая Саливана кинуться следом.