Посреди всей этой крикливой суматохи Хромос заметил старого гнома, неспешно курившего большую пузатую трубку с сильно изогнутым мундштуком. Он сидел на сверкающей бронзовой бомбарде и выпускал изо рта ровные кольца пахучего, сизого дыма по три-четыре штуки за раз.

— Доброго дня, достопочтимый гном.

— И вам доброго денёчка, молодой человек, — ответил тот, предварительно откашлявшись и сплюнув, после чего сдвинул роскошную шляпу с пышными перьями и золотой пряжкой на затылок. — Я так понимаю, что вы пришли забирать бомбарду по заказу гильдии Канзея?

— Эм, нет. Я просто хотел узнать, где тут найти одну мастерскую.

— А, ну да. У вас ведь при себе ни повозки, ни лошадей, а на горбу такую не утащишь, — гном постучал перстнем по угловатым бока орудия, а затем сделал долгую затяжку и выпустил густое, едкое облако, окутавшее его с головы до пят. — Собственно… а кого вы ищите?

— Мне нужен замочный мастер по имени Бэрид Кэр-Домар. Знаете его?

— Ха! Да его тут каждая собака знает, — прохрипел пушкарь вытряхивая пушистый пепел из трубки. — Многие ходят к нему в мастерскую. Правда Бэрид давно уже обычные замки не делает. Скучно ему это стало, мелко. Вон тот, что висит на воротах амбара, был сделан одним из его сыновей, весьма хорошая работа. Зато вот золотые часы с маятником, что стоят у меня дома были сделаны лично Бэридом. Славные такие часики, точности невероятной, и заводить почти не надо. Ходят сами, даром что не заколдованные.

— Верю вам на слова, — учтиво улыбнулся Хромос, смотря, как гном неспешно развязал большой, но уже успевший наполовину опустеть к полудню кисет с мелко нарубленными табачными листьями и стал набивать трубку. — Но всё же, где я могу его найти?

— Да-да, сейчас вам скажу. Как пройдёте в ворота Кардсуна сверните налево и спуститесь на один уровень вниз. Его дом находится в северо-западной части, ближе к её середине. С фасада свисает пара бардовых полотнищ с золотыми шестернями и ключами. Их очень легко заметить, так что смею вас заверить — мимо точно не пройдёте.

— Благодарю вас, многоуважаемый гном, — Хромос благодарно кивнул и собирался уходить, но заядлый курильщик остановил его.

— Раз вы сейчас пойдёте к нему, то окажите мне маленькую услугу и передайте Бэриду привет от Игрума. Он поймёт о ком вы.

— Разумеется, — пообещал капитан и, развернувшись, направился в сторону серой скалы, возвышавшейся в дальнем углу квартала.

— И ведь по-любому забудет, — пробормотал гном, высекая столп искр над табачными листьями.

Кардсуном гномы называли отдельную часть района, который полностью находился внутри скалы. В нём не было ни единой литейной или кузни, но зато там были сосредоточены все мастерские, работавшие с благородными металлами и драгоценными камнями. Каждый день через ворота Кардсуна вывозили десятки творений ювелирного искусства, из которых только малая часть оставалась в Лордэне, а большая отправлялась в другие страны и заморские края. Все здания подземья выстраивались в широкие кольца, располагавшиеся одно внутри другого, словно слои луковицы. В самом центре подземного города стояло пузатое, круглое здание, проходившее насквозь через все три этажа и служившее казной и местом встреч глав гномьих кланов. Стоит сказать, что местные гномы не очень любили Кросс-Барудов и всех их прислужников и никогда не звали их на собрания или празднества. Причиной этого разлада была давняя ссора, произошедшая ещё до рождения Дуорима, но гномы никогда не забывали обиды и могли враждовать на протяжении целых веков, даже если в этой вражде уже не было особого смысла.

Неспешной походкой Хромос приблизился к высоким воротам, стараясь выглядеть как можно более дружелюбно и приветливо. Вход в Кардсун находился между двумя высокими башнями с множеством бойниц, из которых при первой же необходимости мог полететь обильный град из стрел и дымящихся чугунных гранат. Заметив болтавшийся на поясе меч, закованные в толстые латные доспехи стражи преградили Хромосу путь с целью досконального и абсурдно придирчивого допроса. Так-то они могли бы его спокойно пропустить, но караульные изнывали от скуки, а толкового повода докопаться до шнырявших мимо них сородичей всё никак не представлялось. Капитан, чувствуя, что беседа, полная каверзных и откровенно нелепых вопросов может затянуться, залез во внутренний карман и достал литую медную бляху с гербом городской стражи. При её виде гномы обиженно забурчали, но пройти всё же дали.

Следуя словам Игрума, сразу за воротами Хромос повернул налево и начал спускаться по пологой лестнице. У неё были очень низкие и широкие ступени, непривычные для человеческого шага, очень удобные для коротких гномьих ног. Погрузившись ярдов на пятнадцать в недра скалы, Капитан вышел на улицы второго уровня Кардсуна. Здесь было гораздо тише и спокойнее, чем на поверхности, а в тёплом воздухе витали запахи свежего пива, жареной свинины и перчёной баранины. По улицам ходили коренастые гномихи с необычайно толстыми косами и большими колыхающимися при каждом шаге грудями. Как и гномы-мужчины, они были большими рукодельницами, но предпочитали кузнечному ремеслу гончарное или текстильное. Особого мастерства они достигали в вышивании гобеленов, по своей детализации и выразительности не уступавших картинам лучших из художников маслом.

Найти мастерскую Берида оказалось несколько труднее, чем описал пушкарь. Дома в Кардсуне стояли слитно друг с другом и не имели крыш, упираясь прямиком в каменный потолок. К тому же каждый из них был украшен золочёными рунами и широкими флагами с гербами кланов. Хромос несколько раз ошибался и шёл не в ту сторону, заприметив в дали бардовые знамёна, но, в конце концов, нашёл-таки то, что искал.

Склонив голову, чтобы ненароком не удариться о низкий дверной косяк, капитан вошёл в мастерскую под мелодичный звон десятка колокольчиков. За тяжёлыми дверьми скрывалась тщательно убранная лавка, где продавали уже готовый товар. На закреплённых цепями полках были расставлены тяжёлые ящики заводных часов, заполнявших комнату громким тиканьем и мерными щелчками. Рядом с ними располагались музыкальные шкатулки и шарманки, обильно украшенные резьбой и позолотой. На полу под полками стояли громадные, обитые железом сундуки, некоторые из которых имели более трёх скважин для ключей, расположенных с разных сторон.

— Доброго вам, эм… дня, — поприветствовал посетителя гном, бросив взгляд на ближайший циферблат. Те гномы, что большую часть времени находились в застенках подземелий, жили в ином ритме сна и бодрствования, а потому частенько забывали, какое там время суток было на поверхности. — Чем я могу вам помочь, господин?...

— Нейдуэн, капитан Нейдуэн.

— Капитан… — невнятно пробормотал продавец, пытаясь что-то припомнить, но уже в следующий миг его глаза расширились до размеров чайных блюдец, а через открытый рот стали видны бездонный желудок и пропитая печёнка. — Эй Трор! Иди скорей сюда!

— Чего тебе снова надо? — в лавку вошёл ещё один гном, протирая чёрные от масла руки не менее грязной тряпкой. — Клянусь пламенем Игнируса, если ты меня вновь отвлекаешь ради какого-нибудь пустяка, то я… о, здравствуйте…

— И вам доброго дня.

— А вы, собственно, кто такой? — недоумённо протянул рыжий гном, продолжая вытирать руки. Обычно к ним в мастерскую приходили клиенты в гораздо более дорогих и изысканных одеяниях.

— Болван! Это же тот капитан, о котором нам рассказывал дедушка!

— Что правда?! Скажите, господин капитан, у вас ведь есть лавовые опалы!? — воскликнул Трор, роняя тряпку на пол. — Прошу покажите их нам!

— У меня их при себе нет, — ответил Хромос, чувствуя на себе давление четырёх просящих глаз. — Да и вообще, они мне не принадлежат, так что я не имею права ими распоряжаться.

— Чёрт! Чтобы вами великан подавился! — с жгучей досадой в голосе выругался Трор, ища глазами что-нибудь бесполезное, что можно было бы в сердцах расколошматить, но к счастью ничего подходящего под рукой не оказалось.