— Да, конечно, умею, — не мешкая и не задумываясь, ответила девушка.

— Отлично, тогда я тебе сейчас дам кусок бумаги с чернилами и ты напишешь всё то, что сейчас сказала, — Хромос взял оставшийся у него последний чистый лист и передал его Иннелии вместе с потрёпанным гусиным пером.

Девушка обмакнула конец пера в чернила и стала медленно и аккуратно выводить буквы на желтоватой бумаге. Пользуясь небольшой паузой в разговоре, Хромос встал из-за стола и принялся ходить по комнате, разгоняя застоявшуюся в ногах кровь. Он попытался в своём воображении вернуться на места убийств, но безуспешно; в тот момент его голова была полна мыслей о пришедшей девушке. Ему нравилось смотреть на её лицо, склонившуюся над столом фигуру, на её длинные пальцы, плавно двигавшиеся в каллиграфическом танце. Пышные волосы медленно спадали с её плеч, всё больше мешая ей писать. Одни движением Иннелия заправила их за ухо, оголив нежную шею и слегка вытянутое и засорённое ухо.

— «Так и знал, что она из полуэльфов», — подумал капитан. — «Судя по цвету глаз, один из её родителей был из морских кланов. По-эрсумски она говорит весьма хорошо, но она точно не из местных эльфийских общин».

Ход его мыслей был прерван тихим скрипом петель. В приоткрывшейся двери показалось усталое лицо Глоселя. Не успел он и рта раскрыть, как Хромос кивком головы показал ему, чтобы тот ушёл. Капитан сперва не разобрал сигналов друга, но заметив в комнате девушку, тут же всё понял. Многозначительно подмигнув, с широкой улыбкой на лице он сделал шаг назад и тихо закрыл за собой дверь, стараясь не издать новый скрип.

— Что-то случилось? — оторвалась от письма Иннелия, почти не заметив безмолвной беседы товарищей.

— Нет, ничего, — ответил Хромос, довольный, что их снова оставили наедине. — Уже закончила?

— Да, почти, — ответила Иннелия, ещё раз проверяя написанный ею список.

— Напиши ещё в конце название аптеки и на какой улице она расположена, чтобы вас искать не пришлось.

— Конечно… вот… теперь всё, — Иннелия протянула Хромосу листок, исписанный ровными строками из маленьких букв с размашистыми хвостами и петлями. — Скажите, а что вы теперь будете делать?

— Отдам приказ одному из дежурных отрядов, чтобы они пришли и внимательно осмотрели ваш склад. Вполне вероятно, что вы могли не заметить там каких-нибудь следов, которые укажут на вора. Потом они поговорят с твоим господином и другими работниками. В общем, соберут сведения, чтобы понять, кого же затем искать.

— И каковы шансы вернуть украденное?

— Ну, если он всё же попытается их продать, то найти его будет проще, благо товар довольно специфический. А вот если он украл их для собственного потребления, то всё будет тихо и с его поисками могут возникнуть большие сложности, если он только не попробует совершить новые, схожие кражи.

— Вот оно как, ясно… а вы к нам придёте?

— Я бы немедленно отправился с тобой в вашу аптеку, но, увы, мне теперь нужно отбыть в город по иным важным делам. Но обещаю, что я буду лично следить за ходом дела, и позже обязательно навещу вас.

— Правда?! Я, то есть все мы будет вам очень признательны, — Иннелия широко улыбнулась, показав ровные и блестящие, словно жемчуг, зубы. — Теперь я могу идти или мне подождать ваших солдат?

— Нет, их ждать не обязательно, так что ты свободна, но будь готова ответить на пару вопросов, когда они придут.

— Я всё поняла, — Иннелия встала из-за стола и слегка поклонилась. — Благодарю вас за всё, капитан, и до свидания.

— Рад был тебе помочь. Удачного дня, — Хромос улыбнулся и сделал ответный поклон.

Девушка поправила помявшееся платье и лёгким шагом пошла к выходу из комнаты, пока Хромос любовался её изящным станом. Спустя минуту после её ухода, в дверном проёме показался Глосель с лукавой улыбкой от уха до уха.

— Я-то думал, что ты сидишь тут один, скучаешь, а у тебя оказывается всё просто замечательно!

— Да, тружусь не покладая рук, проливая реки пота и не жалея живота своего.

— Ха, ну да, ну да. Так зачем приходила эта красотка?

— Лавку, где она работает, ограбили. Приходила просить о помощи.

— Понятно… значит, теперь будешь играть роль доблестного рыцаря, который вернёт пропажу несчастной даме?

— А кто бы тут не стал?

— Ну да, таких дураков нет.

Два друга громко рассеялись, и их хохот разлетелся по каменным коридорам.

— Шутки шутками, а ты давай не глупи. Я её особо не рассмотрел, но готов поспорить, что она отнюдь не простая девица.

— Да, есть в ней что-то такое, — нос капитана всё ещё чувствовал в воздухе запах юной девушки, а в голове тут же появилось её лицо с парой ярких синих глаз, от чего на душе стало легко и тепло.

— Что теперь будешь делать? — уже более серьёзным голосом спросил Глосель.

— В смысле?

— Ты ведь за обедом говорил, что Хейндир тебе ещё что-то поручил сделать.

— Ах, это… да, это… сейчас пойду в город разговаривать с кузнецами, — вспомнив про возложенные на него обязанности Хромос помрачнел. — Надо же было и этому произойти именно теперь. Чтоб его…

Позвякивая доспехом при каждом движении, капитан Нейдуэн шёл по широкой земляной улице, петлявшей между мастерскими дворами, из-за чьих заборов доносились стуки молотков, шипение воды, скрежет металла и трёхэтажная, высокохудожественная брань местных умельцев. Здесь всегда пахло тлеющим углём, струганым деревом и варёной кожей. Каждая мастерская являлась частью большего цеха, который в свою очередь тесно «сотрудничал» с одной из именитых гильдий или единолично принадлежал представителю голубой крови, чрезвычайно трепетно относившихся к величине годового дохода. Со строптивцами, не желавшими стать частью этой системы, предпочитая сохранять драгоценную независимость, по невероятному стечению обстоятельств вечно приключалось что-то нехорошее, то мастерская загорится, то инструменты бесследно пропадут, то насчитают высокие налоги, то гуляющему по городу ремесленнику на голову свалится кусок черепицы. При таких жизненных курьёзах даже именитые мастера, обладавшие поистине невероятными навыками, были вынуждены присоединяться к цехам или идти на службу к господам, если они всё же хотели получить свой кусок хлеба и сохранить здоровье.

Одну из таких цеховых кузен возглавлял старый знакомый Хромоса по имени Шеди́в, когда тот ещё работал оружейником на Арене. Он был далеко не самым искусным кузнецом в городе, но его грубоватые и простые на вид изделия отличались надёжностью и долговечностью, а также стабильностью в качестве, за что его уважали окружающие. У городской стражи были свои собственные мастера, но просить их создать или починить хоть что-то кроме стандартной экипировки — было тухлой затеей.

Ещё издалека капитан увидел невысокий каменный забор с приоткрытыми литыми воротами из мрачного чугуна. Их створки представляли собой некое подобие переплетённых лоз, то ли винограда, то ли плюша, с двумя половинками солнца посередине. Сделано это было исключительно показухи ради, как своеобразная реклама, призванная продемонстрировать всякому прохожему сноровку и изобретательность здешних работников.

За воротами Хромоса встретил небольшой двор, в одном конце которого были рядком выставлены круглые мишени для пристрелки арбалетов, а на другой стороне стояли соломенные куклы для пробы холодного оружия. Одну из них широким, но коротким мечом неумело рубал молодой дворянин, под пристальным надзором престарелого слуги и кузнеца, что выковал этот клинок. Его размашистые удары больше напоминали взмахи палок в руках мальчишек, решивших поиграть в рыцарский турнир. От этого зрелища капитан чуть было не заржал в голос, но сдержал себя и только усмехнулся.

Сделав напоследок глоток свежего, прохладного воздуха, Хромос распахнул маленькую, но тяжёлую дверь и вошёл в инфернальное пекло.

— Вы, кажется, нас до сих пор не поняли, хотя что тут может быть неясного! Мы хотим, чтобы вы сделали работу к концу этого месяца, и не единым днём позже! — гнусаво вопил толстый мужичок в потрёпанном камзоле. — Война не терпит промедлений! Пока вы тратите наше время пустыми возражениями, там за морем умирают сотни благородных мужей!