— Ты мне, дрянь такая, никогда не нравился! О, я копал под тебя, поверь, я нашел все, что только мог. Более жалкого досье я не встречал! Младший сын из многодетной неблагополучной семьи алкоголиков. Ответь мне, откуда у тебя эта раритетная рухлядь, на которую ты бы за всю жизнь на своей жалкой работенке не смог насобирать? Ну же, удиви меня!

— Как мы скалим зубки, сколько праведного гнева я вижу в этих чистых, как ясное небо, глазах! — Тиур оскалился и сделал шаг навстречу сопернику. Немного уступал Румару в росте, но был куда массивнее. — Тебе, папенькиному сыночку, не понять, каково это — работать сутками, чтобы добиться цели. Ты даже не представляешь, как тяжело проделать путь с самых низов наверх, ведь у тебя есть все с самого начала. Слово труд тебе не знакомо. И ты предъявляешь мне что-то?

— Ты не мог за такой короткий срок… — Румар опустил руку и плотно сжал челюсть. — Цветик, не надо ехать с ним. Тебе он не кажется странным? Ты ничего не чувствуешь? Угрозу?

— Учитывая, как поступил ты, я бы поставила вас на одном уровне, — Мири сложила на груди руки.

— А вот это обидно было, — заметил Тиур, поправляя сползающие на нос очки.

— У меня было видение. Я должна вернуться в особняк. Там что-то плохое происходит! А вдруг это связано с твоей сестрой?

— Тогда почему ты не попросила меня?

— А что бы ты мне сказал? Не подвергай себя опасности?

— Сказал бы. Но все же, позволь мне тебя туда отвезти самому, если тебе это так важно именно сейчас.

Мири скривилась. Менять транспорт на полпути — плохая примета. Мама не раз говорила об этом.

— Я поеду с Тиуром дальше. Хочешь, езжай за нами.

Тоомаш окончательно потерял самообладание и сорвался на крик:

— Я не оставлю тебя с этим ублюдком в одной машине!

Тиур задумчиво наматывал прядь медно-рыжих волос на палец.

— Поехали с нами, если хочешь. Я не возражаю.

— Вот и поеду.

Румар фыркнул и прошел мимо Тиура, не сводя с соперника взгляда. Его нездоровая агрессия до дрожи пугала Мири. И сейчас ей действительно трудно было сказать, с кем бы находится наедине было бы страшнее. Тоомаш никогда не славился терпением, он вспыльчив, это само собой, и она видела, на что он способен в приступе ярости, когда давить детей, пусть и кочевников, ему кажется чем-то нормальным. А еще он предложил Мири встречаться. Как он отреагирует, если она откажет ему? Он и убить может. И ничего ему за это не будет.

Да, стоило выключать телефон вовсе, тогда бы этот маньячила не нашел бы ее через свое приложение.

Румар хлопнул дверями. Тоомаш не нравилось сидеть позади. Он предпочитал рулить и машиной, и ситуацией. А Тиура, казалось, ничто не могло вывести из равновесия, он словно наслаждался гневом Тоомаш. И несмотря ни на что, оставался сдержанным и учтивым. Убедившись, что все пристегнуты, он поехал дальше.

В зеркале Мири видела, как Тоомаш перебирает тетради своего ненавистного соперника, затем листает их, зубоскалит.

— Волнительна и яростна, как безупречное лезвие у шеи? — Румар насмешливо перелистнул страницу. — Мде.

— А теперь попробуй оспорь это, — невозмутимо ответил Тиур.

— Румар, не трогай чужие вещи, это неприлично! — Мири хмуро повернулась к другу, и он скорчил запредельно виноватое лицо.

— И как же я только посмел коснуться прекрасного, да?

— Прекращай!

— Слушаю и повинуюсь, госпожа! — Тоомаш показательно отложил конспекты и выставил перед собой ладони. Несколько секунд смиренного выжидания, а затем новый прилив ядовитой злости захватил его, стоило ему обратить взор на Тиура.

— И все же, откуда деньги? Я точно знаю, что у тебя нет богатых родственников, — Румар рассматривал сумку с навороченной видеокамерой.

— А если я скажу, что талантлив, и у меня есть спонсор — ты станешь завидовать мне еще сильнее?

Румара перекосило.

— Тебе завидовать? Серьезно? Ты жалок! Это ты мне завидуешь, и пытаешься украсть у меня напарника. Но я чую, когда ты рядом с ней! Меня это неимоверно напрягает.

— Ох, Тоомаш, вот тебе я точно не завидую, — как-то странно вкрадчиво отозвался Тиур. Он отщелкнул небольшую кнопку у себя на панели и немного откинулся назад.

Они свернули с трассы, а значит, до деревни осталось немного, нужно лишь проехать небольшой лес.

Мири почувствовала, что ее клонит в сон. Сильно. Она повернулась к Румару и заметила, что он тоже клюет носом. Тоомаш потянулся к ручке двери, чтобы открыть окно, но оно оказалась заблокировано.

— Тиур… что происходит?

— Ничего особенного, отозвался друг и повернулся к ней, выдыхая носом зеленоватый дым.

Очки словили на себе блик восходящей луны, и этот зловещий бледный свет был последним, что видела Мири перед тем как провалиться в сон.

Странное, неприятно уязвимое состояние заставило чувствовать приступ паники. Дышать стало невыносимо тяжело, Мири с силой втянула носом воздух и дернулась, вырываясь из беспамятства.

Первое, что она увидела перед собой — лесной дерн и стволы деревьев под ночным небом. Все кружилось и плыло. Чуть позже она поняла, что руки связаны над головой, а тело прижато к корявому стволу старого дуба. Дерево узловатое, корявое, скользкое и влажное — прислоняться к нему затылком было крайне неудобно. И противно.

Мири задрала голову и увидела его кривые, обросшие опоссумом ветви. Сухая трава свисала прямо к ней, словно застывшая кровь. Рядом с этим деревом росло другое, чуть поменьше, но тоже достаточно крепкое, чтобы удержать на себе поникшего Румара. Он еще спал.

— Эй! — Мири, как могла, огляделась. Голова болела, невыносимо хотелось пить, словно у нее было жесткое похмелье. — Ау! Это что, шутка такая?

— В кои-то веке я действительно серьезен, — отозвался Тиур, выглядывая из-за машины. Раритетная «Лань» стояла под деревьями, в стороне от дороги. Интересно, как Тиур осмелился старушку в такую грязь тащить?

Официант переоделся в старую куртку и драные джинсы, и теперь выглядел крайне непривычно. Закатанные рукава, шухер на голове — и вот, словно другой человек перед ней.

— А что происходит? — Мири не могла сложить картину целиком. Абстрактное «происходит что-то плохое» — не катило. Хотелось подробностей.

— Ну, как что? — Тиур развел руками. — Твой друг хамил мне из раза в раз, а я, знаешь ли, терпеливый, но мое терпение не безгранично. И прежде, чем я сделаю то, что собираюсь, я выскажусь. Давай только подождем, пока твой ненаглядный Тоомаш очнется. Это просто ты оказалась невероятно отходчивой.

Тиур уселся среди корней ствола, оперся на него и глубоко задышал, словно после тренировки. Выглядел он взмыленным. Неудивительно, если ему пришлось таскать на себе тела Румара и Мири, первый-то совсем не легкий.

— Отходчивой?

Тиур улыбнулся, и шумно выдохнул едкий зеленый пар. Он, казалось, светится в темноте.

— Мой яд, в той дозе, которой я его вам дал, должен был действовать час. А ты и трети положенного времени не проспала. Ты необычная. Но увы, я не заинтересован в тебе. Погоди, дай отдышаться.

Тиур держался за грудь и сипло выдыхал, словно пробежал марафон. Ему не хватало воздуха.

Мири прикинула, что задавать вопросы о истинной природе Тиура не стоит. Вообще не надо задавать никаких вопросов. Если он в ней не заинтересован, то, может, отпустит ее?

— Если я тебе не нужна, то зачем я тут? Отпусти меня, я ведь спешу.

— Не нужно спешить, все хорошо…

Тиур взял телефон Румара, листал там что-то, изучал.

— Манеру речи твоего друга перенять совсем нетрудно, как думаешь, «бля, наша катастрофа снова встряла. Без паники, я разберусь!» — сойдет за его сообщение? Впрочем, не отвечай. Я уверен, что да.

— Трогать чужие вещи — некрасиво. Ладно Тоомаш, но ты-то должен это понимать! — возмутилась Мири. Она заметила, что и ее телефон у Тиура. Но им он не интересовался.

В темноте леса Мири начало мерещиться всякое. Она невольно вспоминала, что пережила в первую вылазку с Румаром. Сейчас, когда ее руки связаны, встреча с ходячим мертвецом крайне нежелательна. А вдруг Тиур хочет бросить ее и Румара на съедение диким тварям? Ладно Тоомаш, у них вражда. Но ее, ее-то, за что?