— Так нафига мы переехали сюда? Если ты живешь не тут, а там? Давай переедем в Арийск! Чем ты там занимаешься?

— Недвижимость. Скажем так, не все там гладко. Предпочитаю держать семью подальше от работы.

— Ты серьезно сейчас? Противозаконное?

Мама пару секунд держала зрительный контакт с дочерью, затем отвернулась.

— Да не то, что бы. Но я решила перестраховаться.

— И поэтому мы живем в криминальном Плоцке?

Мама устало вздохнула и, поправив рыжие кудри, пояснила:

— Серным псам интересен только крупный бизнес. Тех, кого выгодно крышевать и от чьей выручки можно получить хороший процент. За крохами они не гоняются, а простые работяги, школьники и студенты им вообще не интересны. Поэтому, как ни странно, тут безопаснее, чем в том же Арийске. В столице сейчас конкуренция. Город после катастрофы с большего восстановлен, но работы всем хватает. И есть, ради чего рискнуть.

— Ясно. И когда ты снова уезжаешь?

Мама задумалась.

— Пока не знаю. Сдали проект, вопрос времени, когда моя команда возьмется за новый. Может завтра. Может, через месяц. Как повезет…

Мири недовольно сложила на груди руки. Хотелось бы, чтобы мама была дома почаще, но она слишком поглощена работой. Настолько, что не в состоянии наслаждаться бездельем. Когда между проектами случались перерывы, она становилась тревожной, и придумывала кучу других дел, загоняясь еще больше.

Поэтому Мири и не ответила ничего. Мама без дела — несчастна. А к тому, что на дочь у нее нет времени, Мири давно привыкла.

— Представляешь, я видела того самого бычка. Из сказки! — сменила тему Мири, пытаясь переключиться на что-то непринужденно легкое. Но вместо этого мать нахмурилась и строго спросила:

— Ты же не пошла за ним?

— Не смогла, там трава высокая.

Алиша отложила журнал и, взяв в горячие сухие ладони руку дочери, строго сказала:

— Никогда за ним не ходи.

— Ты никогда не рассказывала, почему.

— Я этого точно не знаю. Но есть легенда, что лунный бык — проводник между реальностями. Между явью и навью. Оглянуться не успеешь, как потеряешь дорогу назад.

— Но ведь ты этого наверняка знать не можешь. Может, вымысел?

— Может, — протянула мама, — Но с твоими генами я бы не лезла в потустороннюю муть.

— Так-так, мы пришли к этому вопросу снова. Что не так с моей родословной?

— С моей стороны все чисто. А то, что я по молодости и глупости связалась с твоим папашей — этого уже не изменить. Но я старалась воспитать тебя достойным человеком.

— Так кто он такой?

— Мудак, — емко ответила Алиша.

— Можешь отсыпать деталей? А то со мной начинает происходить всякое. Хотелось бы знать причину.

— Ладно, — сдалась мать. — Я не знаю, кем он был на самом деле, но, когда мы встречались, он казался мне интересным, но странным человеком. Увлекался потусторонним. И каким-то боком был замешан. Потом, когда я сказала, что у меня появится ребенок — его реакция была неоднозначной. Он ждал твоего появления, очень ждал.

— Не дождался?

— Дождался. Он смотрел на тебя, оценивающе так… а потом выдал, что ты какая-то не такая, как ему нужно. А после этого он ушел навсегда. Вот и все.

— С твоих слов звучит так себе.

— Так и было, думаешь, вру?

— Все, вопрос снят! Я тебе верю.

Мама покачала головой и потерла переносицу.

— Поэтому я прошу. Не лезь во всякие подозрительные события. Будь серой мышкой. Тихой и осторожной, тогда ни один кот тебя не найдет.

— А если я мышка-оборотень? — засмеялась Мири. Мама сморщилась, а дочь продолжила мысль:

— Когда мышка-оборотень злиться, она превращается в хищного горностая! Р-р-р!

— Главное, чтобы люди видели тебя просто мышкой, а в душе ты можешь быть кем захочешь, звездочка!

«Просто ебануться. Каков же пиздец!».

Уже несколько минут как Румар выключил музыку, достал из зажигания ключи, но по-прежнему не покинул непривычно маленькую и тесную машинку. Ее пришлось взять в пользование, пока любимая Фурия в ремонте. Хотя, это и к лучшему. Сейчас лишнее внимание ни к чему.

Румар смотрел в окна «Ведьминой избы» сквозь зеленые гирлянды, пытался разобрать, есть ли внутри заведения тот, с кем ему назначена встреча. Оттягивал момент, нервно отбивая пальцами ритм по дверце.

Конечно же, папочка не послал на убой любимого сыночка, ведь для грязной работы есть Румар! Он всегда так делал, а потом удивлялся, во что превратился младший сын. Злился и срывался. Своей яростью пытался загасить зло, которое сам и породил. Все равно, что бензином огонь тушить.

Пытаясь унять гнев, Тоомаш младший медленно выдохнул, и позволил себе несколько секунд медитации. Насколько это было возможно после трех энергетиков.

Хотелось бы выспаться после двух непростых ночей в лесу, да только кто ему даст? Не видать ему покоя как искренности у кочевника. Хотя где такое сокровище сейчас встретить? Явление столь редкое, что и в родной семье не найти.

Взяв себя в руки, Румар хлопнул дверцей и поднялся по ступенькам в любимое заведение. Его тут знали, и при необходимости можно было заручиться поддержкой знакомых.

Привычные столики, украшенные лакированными ветвями оленьих деревьев в узорчатых вазах, удобные кресла, мягкий теплый свет и вкуснейший кофе.

Но это только верхушка айсберга: место имело на себе историческое пятно. Румар это всегда чувствовал, а затем, покопавшись в давних новостях, сумел найти пару строк о призраке древнего Охотника, посетившего сие заведение. Может, не столь древний этот призрак: у барной стойки на стене висело не самое четкое фото серебряноволосой девушки с белым конем, которые выглядели вполне живыми. Смутьяны, с которых когда-то начались распри между Серными псами и Охотниками на нежить. На этом самом месте.

Люди отца до сих пор не остыли, поэтому на землях Плоцка серебряноволосых больше не появлялось: им не было смысла сюда добираться и выполнять работу за так — отец бы не стал им платить. Да и главари Серных псов бы это не одобрили.

Поэтому ни разу не удивительно, что подозрительная высокая фигура, сидящая в белом плаще в самом углу, выбрала именно это историческое место.

Хоть Румар и не знал, кого ожидать здесь, сразу стало понятно, кто пришел с ним на встречу — остальные столики пустовали. Тоомаш кивнул незнакомцу и присел напротив.

Лица под капюшоном не видно: глухая тень закрывала его полностью, только на кончик носа и подбородок попадало немного света.

— Речь шла о серьезном представителе семьи. А мне прислали щенка?

Почему-то голос незнакомца показался двойным. И таким жутким, что кровь стыла в жилах. Его речь словно парализующий яд, делающий пространство вокруг стола темным, а воздух густым, липким. Чтобы дышать, необходимо прилагать усилия. Тяжело, но нужно держать лицо.

— Я решаю этот вопрос. Я второй сын семьи Тоомаш. Вы представитель графа?

Рука с длинным рукавом медленно потянулась к нему, выставив вперед указательный палец.

— Ты сопляк, а не Тоомаш!

Румара от ужаса передернуло, этой эмоции сдержать не получилось. Он моргнул, и изображение перед глазами зарябило. Тянущаяся к нему рука напоминала лапу какого-то монстра. Склизкого, с полупрозрачными перепонками между пальцев. Что это за тварь сидит перед ним?!

— Забавно, неужели людишки начали эволюционировать? — голос напоминал утробное рычание. — Можешь видеть сквозь иллюзию? Это интересно.

Так, спокойно. Паника — плохой советник. Как бы ни было страшно, нужно держаться.

— Не знаю, о чем вы говорите, но я готов выслушать вас и передать волю правителя своему отцу, если моих сил окажется недостаточно.

— Славно. Может, Тоомаш не так безвкусен в своем выборе, как мне сперва показалось. Перейдем к делу.

Румар коротко кивнул, внимательно следя за движениями в тени капюшона. Что-то странное там. Нечеловеческое.

— Пропала моя дочь.

— Ваша дочь? — Румар судорожно соображал, тупить он не имел права. Это существо говорит о своей дочери. Значит… — Вы Белый граф?