— Бля, — хрипло ругнулся Тоомаш и выплюнул на свободную ладонь вставную челюсть с двумя парами очень длинных клыков. — Больно.

До Мири начало доходить. Она повернулась к Дагмару.

— Ты знал?

Тот отвел глаза, явно сдерживая улыбку.

Мири это взбесило. Она вырвалась из его хватки и пулей убежала в гараж.

«Дебилы. Катитесь к Йогара, утырки. Шутники хреновы! Ненавижу».

Спина уперлась в угол гаража. Дальше отступать некуда. Горло сжимал злой спазм, колючий сгусток обиды, гнева и страха.

Румар приближался осторожно, выставив перед собой руки с черными накладными когтями. Он провел ладонью по лицу, смазывая белую краску зомби-вампирского грима. Темные круги под глазами пошли длинной полосой к подбородку.

— Не подходи! — ощерилась Мири, пытаясь нащупать рукой какой-нибудь увесистый предмет на стеллаже. Как назло, до разводного ключа не дотянуться, а рядом с ней валялся только мелкий мусор. Ее трясло. — Оставь меня!

— Извини, плохой прикол был, признаю. А грим слишком хороший. Прости.

— Отойди, я сказала! — голос сорвался на крик, а Румар недовольно поморщился. Но не отступил.

Порез на шее обильно кровоточил, но Тоомаш не обращал на него внимания, зато Мири от этой картины просто выворачивало. От произошедшего кружилась голова. Хотелось куда-нибудь спрятаться и забыться.

Кровь сочилась и текла под майку, неравномерно окрашивая белую ткань на груди Румара.

— Я жив, я в порядке. Я не обижу… — шептал он.

Еще шаг, и это окровавленное чудище уже нависает над Мири, раскинув в стороны руки.

Жуткая околодемоническая тварь!

Мири не знала, куда себя деть, металась и судорожно продумывала план отступления. Выйти из ловушки на низком старте? Слева или справа?

Румар сомкнул объятия. Мири возмущенно вскрикнула и стала вырываться. Но недолго. Он держал мягко, но крепко, одной рукой умудряясь гладить Мири по голове. Вскоре она перестала сопротивляться и расслабила тело, позволив себя обнимать.

— Все хорошо, все в порядке. Тише…

Злостный комок, наконец, вырвался наружу. Мири не помнила, когда в последний раз так рыдала, но истерика была неимоверно сильной, она не могла остановиться, даже вдохнуть получалось через раз. Румар терпеливо ждал, пока ее отпустит, продолжал осторожно гладить по спине, перебирать пряди. Роль платка досталась его многострадальной, уже не белой майке с улиткой. Мири уткнулась в нее лицом. Спряталась.

Время в этом гараже словно остановилось.

Мири слушала спокойное сердцебиение, ощущала кожей приятное тепло товарища. Они стояли, сцепившись в единое целое, пока она не перестала всхлипывать. Очень долго — даже ноги затекли.

Мири бросила затуманенный взгляд к небольшому окошку под потолком — наступила ночь. А она тут… с ненормальными шутниками в одном доме.

— Я могла тебя убить.

— Это не так просто.

— Тебе просто повезло!

— Я везучий. И потом. Ты мою жизнь спасла, а могла бы этого не делать. Так что ты имела право ее и забрать. Никто бы тебя не осудил.

— Да? — Мири с силой оттолкнула Тоомаш. — А как же мои чувства? Они у меня тоже есть! Как бы я смогла жить, зная, что убила человека? Не просто человека, а члена семьи Тоомаш. Да меня бы живьем сожрали твои друзья, а затем семья! Но они бы не успели… я бы сама не пережила этого. Зачем ты это сделал?

Румар хмыкнул, провел рукой по шее, разглядывая то, что из нее вытекает. Он в нынешнем образе походил на отработавшего тяжелую смену придворного шута. Это где шутка не удалась, и вечер закончился мордобоем и поножовщиной. В общем-то так и было на самом деле.

— Я сходил с ума от тоски. Плохо переношу одиночество, а дома целый день никого не было. Прости… мы так часто развлекаемся, но еще никто ни разу за это на меня с ножом не набрасывался. Я не думал, что ты можешь реагировать на меня… так.

Румар осторожно взял Мири за руку так, чтобы их пальцы переплелись, и повел по лестнице вверх.

— По крайней мере, я теперь уверен, что, если вдруг превращусь в ходячий труп — ты позаботишься обо мне без колебаний. Пойдем, я тебя чаем напою, а Дагмар приготовит что-нибудь.

— А тебе приходило в голову, что человек с мутной родословной — не лучший кандидат для подобных пранков?

— А что не так с твоей родословной? — удивился Тоомаш. Голос к нему так и не вернулся, он издавал довольно забавные сиплые звуки. В купе с внешним видом — ядреная смесь. Вот уж чего не отнять — Тоомаш виртуозно изображал нежить.

— Я не знаю, кто мой отец. Мама не говорит. Это очень беспокоит меня. То, как я реагирую на угрозу. Я сначала действую, это происходит очень быстро, потом начинаю понимать. Инстинкты сильнее меня. Я не могу с собой ничего поделать. Мне страшно. Я боюсь навредить кому-нибудь. Будет лучше, если вы оставите меня в покое. Я опасна.

— Тихо там, — Румар шутливо нахмурился, посмотрел на Мири сверху вниз и дернул ее руку. — Оставить сопли! Мы с тобой — отличная команда. Надо держаться вместе, и все будет хорошо.

— Смой это с себя, ты выглядишь отвратительно.

Тооомаш фыркнул:

— Без грима я сейчас не многим лучше выгляжу. Но как скажешь.

Румар свернул к ванной и скрылся за дверью. Несколько минут копошился над раковиной, пока раздавался плеск воды. Кран повернулся, вода остановилась. За дверью послышалось сипение:

— А теперь нужна твоя помощь.

Мири пожала плечами и вошла внутрь.

Тоомаш сидел на бортике ванны, вытянув ноги и чуть-чуть запрокинув шею. Рядом, на табуретке, лежала аптечка.

Мири молча подошла и начала обрабатывать товарищу раны. Вся шея искусана, расцарапана, порезана — урон от похождений Румара доставался будто только ей. Влажный ватный диск заскользил по нежной воспаленной коже. После дезинфекции Румар указал на маленький тюбик. Десятипроцентный экстракт смолы атассии… что-то знакомое, но Мири не могла вспомнить. Поймав ее заинтересованный взгляд, Тоомаш пояснил:

— Помнишь про хищные деревья? Хвоя, жрущая зверюшек и не только.

— Что-то слышала… — смутно припоминала Мири. Атассия — редкий и неизученный вид, который отказывается расти в искусственных условиях. Смолу с этого дерева действительно только с боем добыть и можно. Дерево так просто не отдает ее, оно крайне агрессивно.

— Эта штука очень разбавлена, а если использовать смолу в чистом виде. Эх… жаль, нигде не достать ее. Мне и этот тюбик случайно достался.

Румар мог и сам заняться своим лечением, но похоже, он очень любил внимание и не упускал возможности оказаться в чьих-нибудь заботливых руках. Довольно лыбился и щурился, хотя процедура, очевидно, болезненная.

— Я закончила.

— Уже?

— Уже.

— Эх… — Тоомаш критично посмотрел в зеркало, недовольно скривился — увиденное ему не нравилось. — Ладно, пошли.

Дагмар развалился на кухонном диване, как всегда уставившись в телефон. Подняв на вошедших взгляд, недовольно нахмурился и, пристально глядя на Мири, показательно отодвинулся, когда она подсела к нему.

— Маньячила.

— Это я маньячила? Сам хорош!

Дагмар закатил глаза и задрал рукав рубашки. Чуть ниже локтя, космической синевой расползался жуткий синяк, были четко видны следы от укуса. Это она его, конечно, сильно цапнула…

— Я просто испугалась.

— Одна кусает меня, когда боится, второй цапает за палец вампира. Когда боится. Вы идеальная пара. Кусайте друг друга, не трогайте остальных!

Румар задумчиво погладил подбородок.

— Идея-то вполне себе…

— Эй! — возмутилась Мири. — С чего вдруг?

— Ну, кусать я люблю, почему бы и нет?

— Я не в твоем вкусе.

— Готов его пересмотреть.

— Катись к Йогара.

— Ах, какая жестокость! — наигранно воскликнул Румар, прижав ладонь к груди. — Ах, как больно бьется сердце!

— Переигрываешь, — заметила Мири и потянулась к конфетам в вазе.

— Разве? Мне казалось, я хорош, я очень хорош, мне невозможно отказать! — продолжал ломать трагедию Румар, при этом умудряясь заваривать чай и разогревать котлеты. А Дагмар продолжал строить из себя несчастную жертву, которой досталось ни за что. Но в кое-чем Мири и вправду могла ему посочувствовать.