— Прости. Но такова плата за твою жизнь. Брошенный, но живой — лучше, чем наоборот. Я, знаешь ли, тоже не в восторге от происходящего.

— А я в восторге, да? — не выдержал Румар. — Я смотрел на скелет родной сестры, с которой эти уроды неизвестно что делали все это время! Я не узнаю об этом. И много чего не узнаю. Как она жила, хотела ли вернуться назад. Как она погибла, страдала ли? А ты? Ты просто сводила с ума всеми ужасами, что тебя окружали, а ты их в упор не видела. А я чувствовал, всегда ощущал угрозу, но ничего не мог с этим сделать, это сводило с ума! И хоть бы раз ко мне отнеслись с пониманием, а не вертели пальцем у виска. Я же псих конченный, поехавший, что с меня взять, да?

— Так, тише. Тебе нельзя.

— Да плевать! — взорвался Румар. — Всем друг на друга плевать! Я думал, ты сможешь понять меня. А ты отталкиваешь меня в такой момент, когда действительно нужна твоя поддержка? Знаешь, что? Ты бежишь от проблем. А я для тебя всего лишь проблема. Как и для остальных.

Мири виновато вжала голову в плечи. Румар запоздало осознал, что кричит на нее. Осадил себя. Совсем не круто так срываться на маленьких.

— Прости, — растерянно пролепетала она, отводя в сторону свои таинственно-синие глаза.

Не, на эту малявку и вправду тяжело злиться. Даже когда она едва не перерезала ему горло. Выглядела слишком напугано и невинно. Как она это делает?

— Да ладно. Сам виноват. Как и всегда.

— Это как посмотреть.

И вот тут она рассказала о том, как заключила сделку с Охотниками в обмен на спасение Румара. Они находились слишком далеко от города, это сыграло роковую роль.

Легче не стало, скорее наоборот. Тоомаш втянул малявку в эту передрягу, пробудил ее способности, и из-за них теперь у нее серьезные проблемы с представителями магически одаренного народа.

— Мы несколько дней находились на берегу, прибирали за бычком, который оказался келпи, пытались выяснить личности погибших. Кстати, тот старик, который жил на берегу, это именно он пожертвовал собой, чтобы призвать Охотников. Они сказали, это какой-то мудреный ритуал, а Марвий, вроде как, имел связь с Охотниками. А еще я говорила с отцом…

— У нас с тобой это не очень приятные разговоры, да? — усмехнулся Румар.

Мири нахмурилась, почесав переносицу. Очки ей мешали, но она объяснила, что маскируется для того, чтобы в ней не увидели Охотника. Под париком она теперь седая.

— В моем случае, он ходячая энциклопедия. Так вот, оказалось, что у изгоняющих, так свой народ зовут сами Охотники, иногда встречаются подвиды. И я этот… проводящий. Могу пропускать через себя чужую магию. И частично копировать способности тех, с кем у меня образовалась связь. Поэтому мне снились твои сны. Сама я пока что ничего такого не умею. Но Эмир сказал, что я опасна для людей, если не научусь управлять своей силой. Тем более, что из-за нее ко мне будет цепляться всякая…

— Демоническая муть? — закончил мысль Румар.

— Да. Плоцк для них — сад наслаждений. Сюда не заходят Охотники, поэтому всякой дряни в городе очень много развелось. И самое обидное, всем действительно плевать — высшая нежить и демоны очень осторожны, их никто не видит, поэтому люди и не поднимают тревоги, а неупокоенных гнильцов за городом сжигаешь ты. Как-то так. Я пришла прощаться, потому что покидаю человеческий мир. А еще отец подарил мне лошадь. Но я ее боюсь. С таким подарком я вернуться в квартиру точно не смогу…

— Я бы нашел для тебя и для нее место. Я готов к трудностям. И к опасностям. Не уходи за Охотниками, пожалуйста. Твой дар нужен нам здесь, мой отец требует продолжать истреблять ходячую гниль, а ты единственная, от чьей руки они могут пасть по-настоящему. Ты можешь научиться всему сама, обойтись без Охотников. Выполнять свой долг с нами. Со мной…

— Меня призвали на службу человечеству. И заставили порвать все связи. Даже с матерью. Я вообще не должна была приходить к тебе, но мне дали немного времени. А еще Эмир сказал, что с людьми дружеские и романтические отношения нежелательны.

— И ты теперь будешь слушать этого Эмира? — снова начал злиться Румар. — Он вообще лицемерная тварь, учитывая, что твоя мать — человек.

Мири взяла Тоомаш за руки, наклонилась к нему. Румар подался немного вперед, но инициативы не проявил, оставил это на усмотрение малявки. И она осторожно коснулась его губ. Это было очень трогательно с ее стороны. Трепетный поцелуй остудил гнев. Румар не удержался и прижал Мири к себе. Такое тоненькое, маленькое тело. Тяжело представить ее среди тех гигантов-качков. Страшно. Реально ведь зашибут…

— Дождись меня, ладно? Я вернусь к тебе сильным воином, буду много знать и уметь. А еще я попробую вернуть Охотников в Плоцк. А ты нужен мне тут. Ты должен настроить людей на нашу сторону. И хранить порядок. Мы все равно останемся командой, понимаешь?

— Ты правда вернешься? — засомневался Румар. Он не знал о том, как устроен мир серебряноволосых воинов. Как они обучаются и где живут. Но похоже, Мири тоже не полностью в курсе всех подробностей. Говорила неуверенно.

— Правда. Даю слово.

— Тогда, будь добра, верни мою феньку! Я знаю, что ты у меня ее нагло забрала. Подарки — не отдарки!

— Ну, если ты так хочешь именно ту, а не парную, которую я сплела для нас, несколько ночей подряд сидя с Охотниками у костра, то…

Румар аж засиял, когда малявка достала из кармана новое украшение. Одна его часть была сине-бирюзовой, другая красно-рыжей, и они соединялись в хитрый узор, что-то типа огненно-водяного дуэта. Сложная работа, кропотливая. Но завораживает. И от нее исходило тепло. Эта штука намного энергетически сильнее прошлой фенечки. Это отличный мост к цветику во сне!

— Так, я синюю беру, и это не обсуждается!

У самой границы Серого и Черного графства, располагался город Дремль. А от него, севернее, уходя вглубь Черного графства, между горными хребтами спрятался небольшой поселок.

Скромный деревянный домик, что стоял на краю деревни, принадлежал Эмиру Теари.

Мири с отцом проделали длинный путь, преодолели два графства, чтобы оказаться тут и передохнуть несколько дней.

Дорога далась Мири непросто. Охотники избегают человеческих путей, ходят по бездорожью, через луга и леса, и что самое страшное, верхом на лошадях.

Мири их откровенно побаивалась, даже ту небольшую и относительно спокойную вороную кобылу Люсию, что отец достал для нее. Ездить верхом было непривычно, особенно на такие длинные расстояния. Поэтому шли медленно, ведь лошадь в галопе намного страшнее, чем она же в шаге.

Отец смеялся, что Мири боится своего коня, а не смертельно опасного Плоцкого архикелпи, который терпеливо таскался за ней, отбивал от других демонов и ждал возможности перекусить очередной вкусной девчонкой.

Еще бы, бычок был крайне учтив и ласков, а Люсия громко фыркала и делала много резких движений.

А еще шел снег и было скользко.

Но отец две недели стойко молчал по этому поводу, хотя постепенно заставлял делать небольшие пробежки, переводить кобылу в рысь, а затем и галоп. Инструктировал по посадке и управлению ногами. Так Мири освоилась в седле.

Она все еще скучала по маме и старой жизни. Да что там, ей просто хотелось посидеть в интернете, поговорить с кем-нибудь, новости почитать. Эмир, конечно, оказался интересным человеком, или, вернее сказать, тео, как изгоняющие обращались к своим мужчинам, но порой его общество утомляло. Он слишком другой. Реально иномирный уроженец.

Мири поражалась тому, что нашлось нечто общее у этого тео и матери. Нормальная женщина держалась бы от бестактного громилы подальше. Нет, его нельзя было назвать озабоченным, скорее излишне прагматичным. Например, он упрекал дочь в том, что она ни с кем не переспала, мол, она до сих пор остается лакомым куском для эволюционирующих демонов. Просил не тянуть с этим, когда они доберутся до Академии. Рассказывал, как лучше выбрать партнера. Расписывал матриархальный строй их общества и место Мири в этой иерархии. В общем, разговоры с папашей были чем-то за гранью человеческого воспитания.