Поднимавшаяся по лестнице Сони разинула рот в изумлении при виде сына.

Джимми смотрел на нее и наивно улыбался. Не дав ей опомниться, он бросился в ее объятия:

— Сюрприз!!! Мам, ты рада?

В его наивных детских глазах было полным-полно эмоции, улыбка, растянувшаяся по всему лицу, сияла счастьем, и Сони ничего больше не оставалось, как присесть и крепко обнять сына.

Сони, не решаясь, медленно подняла взгляд на подругу, но та была ошарашена не меньше нее самой. Елена стояла, молча, не в силах промолвить что-либо и хлопала глазами. Сони открыла было рот, чтобы сказать что-то, да ничто не приходило на ум. Так бы и стоять им вечно, если бы не вывел их из этого состояния раздавшийся мужской бас за углом.

— Джимми, ты где? А ну-ка иди сюда, — и тут появился сам владелец спасительного голоса.

Сони быстро встала и…

«Да что же это за напасть такая! Что же это происходит?… Господи!!! О чем это я?! Николя!…» — молнией пронеслись мысли, а вслух лишь смогла выдохнуть:

— Господи…

— Да нет, всего лишь я! — ответил тот, и уголок рта дернулся в улыбке, — привет!

— Николя… — тихо выдохнула Сони и бросилась ему на шею, чуть всхлипывая.

Николя обнял ее и закружил по воздуху.

— Ну-ну, перестань же, — успокаивая ее, Николя поставил обратно на ноги.

Сони никак не могла прийти в себя, все еще ошеломленная случившимся. Она прижалась головой к его плечу и не двигалась.

Изумлению Елены не было предела! В шоковом состоянии она продолжала наблюдать за происходящим, молча и неподвижно.

— Вы уж извините, — развел руками Николя, находясь в тесных объятиях Сони.

— Ничего-ничего, — обворожительно улыбнулась Елена, — все в порядке, продолжайте.

Словно очнувшись, Сони слегка повернулась к ней и виновато произнесла:

— Елен, я… должна…

— Все нормально, Сони. Не беспокойся, — улыбнулась Елена, и похлопала ее по плечу, выказывая свои панибратские отношения, — считай, что ты свободна на сегодня.

— Спасибо, — только и смогла промолвить Сони и смущенно улыбнулась.

***

К концу рабочего дня Сони, словно ураган, влетела в кабинет главного редактора.

— Елена… — войдя в кабинет подруги, Сони моментально начала, — я… я хочу все объяснить.

— Ты не обязана объясняться, — сухо произнесла Елена, — кто я такая, чтобы ты отчитывалась передо мной?

— Не смей говорить так! В первую очередь ты моя подруга…

— Ты вряд ли думала об этом, когда скрывала то, что у тебя есть сын, — и, взглянув на Сони, разочарованно продолжила Елена, — неужели я внушаю тебе недоверие?

— Пойми меня правильно. Дело совсем не в доверии. Некоторые обстоятельства вынудили меня, так сказать, умолчать отдельные детали моей прошлой жизни, — Сони чувствовала себя ужасно от того, что ей приходилось оправдываться.

— Меня это уже не касается, — безразлично прошептала Елена и встала из-за стола, — мне пора домой.

— Лен, прошу тебя, выслушай меня. Дай мне всего минут 10, давай заглянем в соседний бар и поговорим, я всё объясню, — Сони подошла к подруге и взяла ее за руку, в ее голосе чувствовалась мольба. — Пожалуйста, ради нашей дружбы. Если ты решишь, что я была не права, я не буду больше настаивать. Ты не должна вот так все разрушать…

Минуту постояв, Елена тихо ответила:

— Хорошо.

Зайдя в небольшой бар напротив редакции, они расположились в углу у окна, где было меньше народу. Заказав две чашки кофе, Сони нервно закурила.

— Чуяло мое сердце, что нельзя было идти мне на этот репортаж, — прервала Сони затянувшуюся паузу, — да-а, не стоило так упорно упрашивать Джона, не распространяться о случившемся в гимназии…

— Послушай, Сони, я не собираюсь лезть в твою личную жизнь, — взорвалась Елена. — Меня убивает то, что ты играла со мной. Ты ж не просто скрывала, а подыгрывала мне, когда я наивно пыталась тебя обустроить, надеясь на твое счастливое замужество. Господи! Какая же я была дура, рассказывая тебе о семейных радостях, в которых ты не менее осведомлена, как выясняется!

— Прости, Лен! Я была не права, но у меня есть смягчающее обстоятельство, — стараясь, чтобы голос звучал ровно, начала Сони. — О, господи! Я не должна была идти туда. Я словно чувствовала, что встречусь с глазу на глаз со своим прошлым…

Сони лихорадочно вздохнула, словно ей не хватало воздуха, и, закурив сигарету, продолжила:

— Лет десять назад я вышла замуж по любви… Была безумно влюблена в мужа. Мы были настолько счастливы, что весь мир казался в розовых тонах. Да, ты права, в семейном очаге есть своя прелесть… я испытала это на себе и понимаю тебя… но ты ошибаешься, если считаешь, что на твои стремления я бездушно смотрела сквозь пальцы… мне было действительно очень больно и горько, при том, что я не могла тебе открыться в своей трагедии…

Сони с мольбой в глазах посмотрела на Елену, в надежде, что подруга поймет ее поступок. Но Елена сидела с каменным видом, и она продолжила:

— Да, я была замужем… Но, увы, счастье было до поры до времени! Судьба явно посчитала, что с меня хватит, истек срок моего счастья, и вся моя жизнь перевернулась с ног на голову. В свои самые процветающие годы я стала молодой вдовой с малолетним ребенком на руках. Джимми — наш первенец. Я лишилась мужа, любви и счастья, а Джимми — отца.

При воспоминании о прошлом, о прожитых днях отчаяния в горле пересохло, и Сони сделала глоток остывшего кофе. Но, вместо ожидаемого облегчения, ее чуть было не вырвало. Сони терпеть не могла холодный кофе, но теперь ей пришлось с трудом подавить в себе отвращение, чтобы промочить пересохшее горло.

Елена, молча, продолжала слушать, не встревая в ее тихий монолог, при этом с каждым мгновением ее взгляд теплел и проникался сочувствием.

— А через полгода выяснилось, что мой муж — жив, по счастливой случайности. Как оказалось позже, похоронили другого, за счет искусно разыгранного спектакля. К тому времени я уже была беременна. И я думала, что беременна от другого… Потому как… Потому как за время его отсутствия произошло непоправимое, — непослушная слеза покатилась по щеке, а за ней следом вторая, а Сони продолжала говорить, вспоминая те далекие дни, оставившие после себя глубокие рубцы на сердце, которые временами кровоточили. — Я горько оплакивала потерю любимого мужа, и в какой-то момент рассудок словно помутился… я не знаю, как могло такое произойти, но однажды, я проснулась в объятиях другого мужчины… И, не смотря на то, что это была единственная роковая ошибка, всё же она повлияла на дальнейшие жестокие последствия.

Сони смотрела в окно стеклянным взглядом. Исповедь давалась ей нелегко, но она продолжила, тяжело вздохнув:

— Мой муж вернулся. Но он не смог простить предательства. Он сильно изменился, стал отчуждённым, даже жестоким. Я всё выдерживала, терпеливо сносила удары судьбы, пока не настало время рождения ребенка… Мой любимый муж, которого я все еще таковым считала, в то время был в командировке, а я родила ему прелестную девочку. Очаровательную малышку, которая, как случайно выяснилось, оказалась его дочерью. И я наивная дура, опьянённая счастливым поворотом судьбы, строила химерические планы. Была уверена, что теперь-то у нас все наладиться, мы вновь будем счастливы, как одна большая семья. Он, я, Джимми и… и… наша малышка. Но роковая судьба вновь посмеялась надо мной. Мой ненаглядный муж вернулся с командировки домой с пьяной шайкой оборванцев… — Сони побледнела, как полотно, протянув дрожащую руку к сигаретам, она с трудом подкурила и выпустив струйку дыма, нервно сглотнула. — Он… он, собственными руками…

Сони не могла произнести слова, рвущиеся наружу потоком обвинений на Камала. Хотя она и понимала, что происшествие того рокового дня было лишь трагической случайностью. Со свистом вздохнув, она всё же продолжила:

— По страшному стечению обстоятельств, в тот день я потеряла свою малышку…

Елена взяла руку Сони в свою, сжала ее, словно пыталась отгородить подругу от чего-то, и опустила глаза. Сони с восхищением посмотрела на подругу, мысленно поблагодарив ее за то, что Елена не пыталась жалеть ее, а лишь успокоить и поддержать. Сони повернула голову к окну, чтобы скрыть выступившие капельки слез, и снова продолжила: