Сони нагнала его, когда он уже открыл дверь и собирался уходить. Прислонившись к стене, она умоляюще смотрела на него и тихо прошептала:

— Не уходи… останься, прошу тебя…

Её голос звучал так ласково в этот момент, что Камал вначале замер на мгновение, затем обескураженно посмотрел на неё, не веря своим ушам… а затем, обезумев, в два шага пересек расстояние между ними, налетел на неё, как ураган… сгрёб её в охапку… и впился в её сочные губы…

Сони не успела даже опомниться, как начала неумело и неуверенно отвечать на его требовательный поцелуй…

Всё то время, что они проводили вместе, он приручал её. Она привыкала к нему… привыкала к его мимолетным прикосновениям, что разносили разряд тока, заставляя вздрагивать…

И теперь ей было не так страшно…

Её больше не пугала его властность, ведь он всегда был с ней нежен и внимателен.

Не пугал его природный магнетизм, что притягивал взгляды женщин. А он, как истинный мачо, не обделял вниманием ни одну из них… и в противовес своей сексапильности и властности, он изысканно умел проявлять галантность…

Очаровать, соблазнить и уйти по-английски, не прощаясь!

Было в духе Камала!

Но и это её не пугало… уже не пугало…

Планки были сорваны! Когда он наконец-то прикоснулся к её губам… по-взрослому! Без приглашения! С напором! Без права на отказ!

Его дикая страсть сметала всё на своем пути, не оставляя ей шанса на отступление.

Его губы сминали её податливые губы. Вторгались без разрешения глубоко ей в рот, дико и жгуче орудуя языком. Исследуя её глубины… теребя и покусывая… всасывая глубоко в себя её послушный язычок, что покорно следовал его ласкам… отвечая на его необузданную страсть.

И Сони забыла, как дышать. Она просто растворилась в этом поцелуе. Дыхание ей дарил Камал… словно вдыхал в неё жизнь, а следом высасывал всю её сущность… сметая напрочь её смятение, стыдливость, смущение… и вдыхая вновь в неё жизнь с ощущением непреодолимого голода…

Руки Камала вжимали её тело в себя так сильно, что у неё не осталось сил на какое-либо сопротивление. Властно и нежно его руки по-хозяйски блуждали повсюду, растапливая огонь. И его жар передавался ей сквозь пальцы, что касались уже нагло и дерзко… как собственник! Как господин, не терпящий отказа!

И Сони не могла противостоять… она покорилась, потому что не хотела противиться своим чувствам. Ощущениям, которые не только пугали своей новизной, но и заставляли её трепетать. Вздрагивать от его дерзких ласк. По телу распространился огромный поток мурашек, пронзая разрядами тока. В животе неугомонно запорхали бабочки… Её тело вспыхнуло, как огонь. Пожар начал разгораться во всем теле, причиняя сладкую боль.

Его жгучий поцелуй сметал все преграды, все запреты!

Она перестала сознавать происходящее. Мир закружился вокруг неё, и она утонула в глубине его черных глаз. Дымка накрыла её взгляд. И реальность перестала существовать!

— Доверься мне, девочка моя. Я не причиню тебе боль, — с трудом оторвавшись от её губ, томно прохрипел Камал и, прижав её к груди, направился в спальню.

И он не солгал!

Обуздав свою непомерную страсть, жгучее желание, он словно преобразился в саму нежность. Сконцентрировался на её ощущениях. Трепетно прислушивался, как отзывалось её тело на его ласки.

Он был предельно чутким и внимательным.

Она отдавалась его ласкам всецело тая и растворяясь в нем. Доверилась ему вручив без раздумий свою невинность…

А он отдал ей сердце и душу…

***

Разве он мог забыть такое…

Камал помнил всё!

Но Николя выдернул его из сетей воспоминаний своим монотонным голосом.

— Я действительно тогда тебе поверил… и поэтому отошел в сторону, — Николай уронил голову на руки и продолжал свой монолог, не обращая внимание на невольных свидетелей.

Джека эта новость не удивила, он и ранее замечал, и понимал чувства парня. Понимал, что и покинул их дом Николай лишь по этой причине, так как ему было невыносимо находиться рядом.

А Сони словно и не слышала слов Николя, она, как в трансе, продолжала тихо всхлипывать и шептать что-то себе под нос.

— Ты не только глупец, ты еще и слеп, и глух, как пробка. Ты так и не понял тогда, что Сони была влюблена в тебя. А ты взял и уехал. Пропал на полгода. Чтобы убиваться… упиваться своим бессилием, что был отвергнут впервые в жизни. А я был рядом в этот момент и видел, какую боль ты причинил Сони своим отъездом. Помню даже, как она впервые закурила в тот день, когда услышала новость о твоем отъезде…

Николай болезненно выдохнул, вспоминая тот день, когда ему пришлось сказать Сони об отъезде Камала.

Сони не подала виду, когда Николай пришел к ней с этим известием. Но она потянулась к пачке его сигарет дрожащей рукой и закурила. Николай не остановил её. Как бы Сони ни старалась скрывать свои чувства, он всё же понял, насколько глубоко её ранил побег Камала. В её глазах словно погас огонёк.

Он безумно желал эту девушку, но осознав, что чувства Камала взаимны, отошёл в сторону. И лишь издали мог наблюдать за ней. Не выдавая свои чувства. Довольствовался лишь её дружбой…А этот глупец так и не понял этого. Николай не посмел встать между ними. Он просто продолжал заботиться о ней. Вместе с Димкой они продолжали общаться и развлекать её каждый день, чтобы отвлечь от грустных мыслей.

Одёрнув себя от этой картины в прошлом, Николя сжал челюсть с такой силой, что желваки заиграли на скулах.

— Если бы я знал, что ты так по-свински с ней обойдешься, я бы не оставил тебе ни единого шанса, — выпалил он, яростно взглянув на Камала.

— Я всегда это чувствовал, — процедил сквозь зубы Камал, но голос не был пропитан яростью, скорее в нем звучало разочарование, — иногда ловил твой восхищенный взгляд, но старался интерпретировать его иначе.

— И я не переступил через дружбу, — словно выплюнул слова Николя, раздражаясь, — но ты осмелился на большее! Посмотри, что ты с ней сотворил! Ты ж её по стенке размазал!

Кричал Николя, махнув рукой в сторону Сони, которая, забившись в углу, мерно покачивалась, что-то бормоча себе под нос.

Но словно очнувшись от их взгляда, Сони провела рукой по волосам и тихо прошептала, медленно отпуская шоковое состояние:

— Прекратите оба! Я вам не трофей! Вы, как два самца, что борются за победный приз, — Сони всё еще не могла до конца осознать слова Николя, но понимала, что нужно остановить это безумие и рукоприкладство друзей.

Мужчины в недоумении смотрели на неё. А Сони уже оправившись от шока, вытерла остатки слёз и встала.

— Я подпишу все необходимые бумаги, Камал, но при одном условии. Ты решил уехать в Лондон! Отлично! — Сони развела руками от безысходности. — Тогда вам стоит помириться! Я согласна, если только Джимми будет под присмотром Николя и Джека.

Камал схватился за голову, не понимая радоваться этому или нет. А Николай вскочил от неожиданности и вплотную подошел к Сони.

— Нет, Сони. Ты не должна сдаваться! — отчаянно пытался её переубедить Николай, — я не оставлю тебя на растерзание этим шакалам.

— Прекрати, Николя!!! — выпалила Сони, отстраняясь от него, — Джимми не игрушка. Адвокат настаивает, что необходимо его привести в суд. А я не хочу травмировать сына. И так видно, что моё дело проигрышное. Я не могу тягаться с его юристами… но мне будет спокойнее, если ты будешь рядом с ними… прошу тебя…

Её умоляющий взгляд не оставил ему выбора. Он злобно обернулся на Камала, который молча продолжал сидеть, опустив голову. И Сони вышла из кабинета.

— Ты поступаешь бесчеловечно по отношению к ней, — наконец подал голос доселе молчавший Джек.

А Николай словно выплюнул:

— Ты добился того, чего хотел?!

— Она никогда меня не простит… — тяжело вздохнул Камал, — я должен её отпустить! Но сына я ей не отдам!

— Как же это благородно с твоей стороны?! — всё еще пыхтел от ярости Николай.

— Ты не понимаешь! Сейчас ей нужно пройти лечение, а она наотрез отказалась ложится в клинику… — пытался объяснить Камал, но Николя прервал его: