— Доброе утро.

— Орать не будешь?

— На ухо? Ты мечтаешь оглохнуть?

— Я мечтаю тебя прибить. А так нет, глохнуть не хочу. Так что же вы здесь барышня забыли?

Огляделась. Палатка, армейская, лежим то ли на спальниках, то ли на тоненьком матрасе, за окном кто-то поет. Соловей или еще кто. Сам лагерь спит.

— Послали.

— Я тебя сам куда хочешь пошлю. Кто позвонил я знаю. Правда, он сейчас клянётся, что никому не звонил и ничего не говорил, но даже не мне понятно — врет. Выясняю, основной вопрос — зачем?

— Подстава?

— Очень похоже на то, но тут есть так же несколько вариантов. Связанно это с тобой или это связанно с делом, над которым ты работаешь. Масштаб поражает, не так-то просто зарегистрировать документ от лица президента.

— Могли из-за меня?

— Ну, Анубис, хоть и притворяется недалеким смертным, тоже немаловажная величина. Но ты как ведьма, — едва выделил интонацией Кощей. — Сильна до крайности, чем так же могла привлечь внимание…

— Кого?

— Если бы знал. Я не всеведущ, а даже если и спросить у кого-то такого… Неужели ты думаешь, что мы не научились защищаться? Скрываться от глаз и нюха? За века, почти тысячелетия?

— Как броня и пуля.

— Примерно. Тем более, некто прекрасно знает мои возможности, значит, изучал меня. А я пока не представляю кто бы это мог быть. Явно не новичок, но… Вставать собираешься?

— Ага, но как честная женщина я на вас женюсь!

— Не нужно. Я там был, больше не хочу.

— Ты еще не развелся.

— Дуата конечно понимающая, но очень своенравная женщина.

— Тогда не женюсь, многоженство не хочу.

— Хочешь многомужество?

— Похабник!

— Я?

— А я не могу, я добрая и пушистая!

— Пушистая, вставай давай! Завтрак ждет и стынет!

Мое мнение о Кощее поднялось, когда выползала из-под пледа. Мало того, что была одета в топ и какие-то шорты, так я его еще чуть косой не задушила, а он мне слово не сказал. Даже вещи просушил, святой человек!

— Что дальше?

— У тебя будут сутки попробовать поискать Богинку. Потом с чистой совестью обратно в Москву.

Я вскинула бровь. С чего это сутки?

— Не веришь? Правильно делаешь. Только завтра приедут машины в сопровождении вертолетов с некоторыми специалистами, обратно поедем как раз мы.

— Да я ни одного ритуала поиска не знаю.

— А ты как хотела искать?

Я замолчала. И правда, как?

— Ручками?

— Уликами! Если вы и дальше будете спорить, то я вас обоих выгоню. Дайте поспать!

Анубис отобрал у меня одеяло, замотался, как упитанная гусеница, в три одеяла, отобрав и у Кощея плед, и уткнулся носом в подушку. Я залезла в рюкзак, обнаруженный в углу палатки. После чего без долгих раздумий натянула черную майку, кофту на молнии аналогичного цвета и простые джинсы. К форме цвета хаки я и раньше не питала любви, а уж сейчас хотелось чего-то домашнего, например, пирожков домового и кофе. Эх, как быстро привыкаешь к хорошему. Косу тоже пришлось скрутить на затылке. Расплести я ее уже не надеялась.

— Держи.

В руках Кощея появился маленький гребень с серебряным основанием и костяными зубчиками.

— Спасибо, но у меня есть расческа. Просто возиться не хочу.

— Птичка, а птичка.

Вопросительно на него посмотрела.

— Пусть это будет подарок. Распусти волосы и проведи по ним.

Избавившись от резинок и шпилек, попробовала пальцами немного расчесать и прилизать волосы. Чуда не случилось. Кощей горестно вздохнул, поднял взгляд в условное палаточное небо, перехватил мою руку и провел по волосам еще дважды. Да… гладкие приеду домой — выкину все шампуни, увлажняющие маски и всю ту прочую чушь, что я с упорством маньячки покупала по всем магазинам, чтобы сделать волосы послушнее.

— Спасибо!

— Ты только больше так не пугай. Договорились, птичка? Кто вчера провел около тридцати машин по тропе?

— Кто рассказал?

— Твоя попутчица. Перепугала половину оборотней.

— А нас никто не услышит?

— Эх, это все, что тебя интересует? Не услышат. Мы в лагере оборотней, со мной все остальные приехали. Пойдем. Думаю, уже завтрак сделали.

За пологом палатки царила мирная суета, люди сновали в разные стороны. Все было так мирно и спокойно, а солнце светило, еще выбираясь из тумана рассвета. Точно спокойно? Или мне так казалось? Вчера для меня началасьвойна. Вчера было не страшно — страшно не за себя. За тех чей смех слышался у машин, кто в это утро читал намаз, кто шел защищать. Я выиграла их у Смерти. Дала им шанс. Значит, поборемся. На плечи опустил руки Кощей:

— Чего замерла?

— Кощей, я хочу, чтобы они жили.

— Всех защитить не получится.

— Я не прошу всех. Но мне не нравится, что мою землю топчет эта нечисть. Даже не нечисть, просто грязь какая-то. У нечисти есть алгоритм, ее такой создали. А это. Они же мальчишки! Ведь кто-то придумал это, «Россия — эталон зла». Или как-то так.

— Зависть сделала из этого постулата девиз. Мы что-нибудь придумаем.

— Придумаем.

— Завтракать. Остальное после завтрака — мы не можем думать об этом на голодный желудок.

Мне выдали кружку и миску. Чай и что-то из котла. Удивительно, всегда считала, что все здесь сухпаек едят. А потом Кощей снял щит. Звуки стрельбы прорвались в этот мирный лагерь.

— Что это?

— Мы уже полностью вытеснили из жилой застройки Северодонецка украинские вооруженные формирования, нопод их контролем остался завод «Азот». Из тех докладов, что мне поступают, мы пока не можем зацепиться за промзону. Но поменяться всё может в любой момент. «Азот» — объект химической промышленности. Поэтому невозможно действовать с напором, чтобы не случилась экологическая катастрофа. Эти великие Укры не организовали эвакуацию мирных жителей, находящихся на территории северодонецкого комбината.

— Они предлагали свой «зеленый коридор» — выйти в Лисичанск. Но мосты разбиты, как можно выходить? Так они сказали, что канатную дорогу протянули, через Донец переплывете — и все, — уточнил проходивший мимо Виталий, тот с кем я познакомилась еще на ВДНХ. — Зови меня Таль.

— Я могу помочь?

— Кроме того, что привела подкрепление? Освобождение городов осложняется тем, что киевские силовики организовали в них глубоко эшелонированную оборону и используют мирных жителей в качестве живого щита. Кроме того, в данном районе расположены несколько крупных химических предприятий. Если рванет, то всем худо будет. Сложнейшей системой фортификационных сооружений изрыта практически вся земля Лисичанско-Северодонецкой агломерации в Донбассе, как кроты перемещаются. Сменяющие друг друга оборонительные рубежи с многочисленными линиями укреплений, дотами, железобетонными бункерами здесь на каждом шагу. Один за другим их сейчас берут наши. Именно район Попасной, Золотого, Северодонецка и Лисичанска стал самой горячей точкой на карте спецоперации. Последние несколько недель именно здесь активно наступаем. Завод «Азот» — крупнейшее химическое производство Украины и всей Европы. Он выпускал уксусную кислоту, метанол, азотные удобрения, полимеры. До начала военной операции России предприятие было крупнейшим работодателем в регионе, на нем работали 6,7 тыс. человек. Судя по спутниковым снимкам, территория «Азота» занимает почти половину города. Украина может сказать спасибо Советам. Завод был построен по всем правилам, в нем есть большие подземные цеха и бункеры на случай технических катастроф или ядерной войны, которые выдерживают мощные авиаудары. Артиллерия не справляется.

— Как мне помочь?

— Сейчас подумаем. Здесь работы всем хватит!

После чего побежал дальше.

До обеда Кощей меня никуда не пустил, заявив, что я «нагеройствовалась» дальше некуда, а силы хоть и огромны — не бесконечны. Поэтому приказал мне сидеть, не гавкать, иногда вздрагивать от особо близких разрывов снарядов. Русские действовали осторожно, но накрыть артиллерией нас было нельзя, потом этой химией они перетравятся сами.