— Поставлю машину и соберусь. Вне зависимости от того, найдем мы там что-то или не найдём. Скорее не найдём. Богинка не человек, она не потащит детей через границу.

— Если она одна. Уж слишком сильная, слишком резвая. Она находится далеко от болот, то есть не привязана к ареалу обитания. Для этого нужны силы. Но опять-таки мы не натыкались на то количество трупов, чтобы оправдать ее силы.

— Думаешь, ее помощник тянет нас на историческую родину? И учти, у нас единственный шанс тормознуть ее только в пределах контролируемой нами территории. Хорошо, что там много войск. Плохо, что беженцев с детьми военные переправляют.

— Ты Кощею звонила?

— Не берет. СМС отправлю, да и из дома попробую связаться.

— Давай, помощь нам не помешает.

Сборы походили на пожар во время потопа. С одной стороны нужно удобное, практичное. Костюм цвета хаки в наличии, но один. На смену захватила пару джинс, комплект белья, джинсовую куртку. тёмные майки. Белая у меня одна и даже, кажется, с биркой. Грудь болела уже меньше. Я помазалась мазью и вспомнила про неработающий телефон Кощея.

— Болид, солнышко мое.

— Клек? — птица на подоконнике заинтересовано склонила голову.

— Прошу тебя отыскать Кощея и передать ему записку.

«Лечу на Донбасс, точное местонахождение мне не известно. Поступила информация моему начальнику, что Богинка там. Считаю это глупостью. Позвони как освободишься». Болид получил записку и взмыл в сереющими небо.

Анубис стоял во дворе, военная форма ему безумно шла.

— Ты не думал пойти в армию?

— Я воин, как ты помнишь. Да и какой толк? На войне определить причину смерти проще простого: что-то прилетело, отчего-то не убежал.

— А спасать?

— Богу смерти?

— Будет приятное разнообразие.

— Форма тебе тоже идет.

— Благодарю, но лучше бы не надевали.

— Согласен. Кощею набрала?

— Написала, но ответа пока нет.

— Волхву?

— О нем не подумала.

— Наберёшь из машины. Одно хорошо, что мы едем с МЧС и спецназом.

— Наши спецы?

— Не знаю.

— Волхв тоже не отвечает.

Пока мы разговаривали, я пару раз набрала Ярославу и еще раз колдуну. Оба были вне зоны доступа.

Кубинка встретила нас ревком моторов и снующими военными. Хоть на нашей одежде были знаки различия, а может и благодаря им, к нам подскочил солдат охраны.

— Только вас и ждём.

Ну конечно, исключительно нас! А еще три ящика на погрузку тут не при чем.

— Вы следователь?

— Да. Майор Следственного Комитета, Гаюн Зоя Владимировна.

— Очень приятно. А вы, как я полагаю, эксперт?

— Владислав Стражников, эксперт-криминалист, специальная группа.

— Я полковник Картинин Юрий Игоревич, МЧС России.

— Приятно.

Я кивнула, а Анубис поручкался с полковником.

— Слушайте внимательно. Не знаю, что там у начальства в голове, но вы прикреплены к группе. Она встретит вас на границе, мы приземлимся в Белгороде. Дальше лететь опасно. Какие у вас поручения мне знать не нужно. Обстановка следующая: ракетами большой дальности уничтожили пункт дислокации иностранных наемников в районе Федоровки в ЛНР и крупную партию с западным вооружением возле железнодорожной станции Удачное в ДНР. Там сейчас жарковато. ПВО за минувшие сутки сбили восемь украинских беспилотников. Кроме того, информировали о том, что наша артиллерия поразила почти 250 районов скопления украинских военных, 13 пунктов управления и 63 огневые позиции. Рано утром был нанесен удар по рынку. Там погибли трое, ранены еще четыре человека, но врачи их вытащат. Тринадцать человек пострадали в результате обстрела Буденновского района Донецка, обстрелам также подверглись Куйбышевский и Кировский районы. В ряде случаев использовались снаряды 155-го, «натовского» калибра. На «Азоте» остаются около пятиста жителей, из них сорок — дети… Мы пытаемся провести организованную эвакуацию с гарантиями безопасности. Ранее все люди, которые там находятся, отказались выезжать из города. В понедельник замначальника управления Народной милиции ДНР Эдуард Басурин заявил, что украинские военные лишились возможности покинуть Северодонецк и могут сдаться. Учтите, что киевский режим отказывается вывозить своих граждан из зоны боевых действий и использует их в качестве живого щита. Издевательство нацистов известно многим, эти пошли дальше. Так что не отходите от своей группы и будет осторожны. Инструктаж закончил. Свои сотовые трубки вы отдаете мне перед переходом за «ленточку», причем все, никаких нычек, иначе «Хаймарс» к нам может прилететь или пакет «Града», на худой конец! Всё! Грузитесь на корабль!

На борту было шумно — груз, люди. Два с половиной часа мы провели, не слыша собственного голоса и стараясь поспать под шум моторов, но сон был липкий и противный. Интуиция и не думала умолкать, она как настороженный зверек принюхивалась и прислушивалась к чему-то. Кроме сна А чем-то другим на борту было нечем заняться. А вот страха не было. Просто очередная командировка, правда местность не спокойная.

За последние дни я путешествую больше, чем за всю предыдущую жизнь. Парадоксально, но я и не стремилась покидать родную страну. Сейчас я более ли менее понимаю, что Гамаюна тянет к родной земле. Однажды я была в Турции, но меня хватило на пять дней. Врачи заключили сильнейшее отравление водой. На всю местную воду. От душа я чесалась, а от питьевой воды на коленях молила фаянсового бога. В общем, больше я не ездила, решила не рисковать. Да и скучала по дому. Теперь понятно почему. А вот летать тогда мне очень понравилось.

Удар о землю вышел бодрый, особенно с учетом моих вчерашних приключений. Анубис сильно клацнул зубами и трёхэтажно рассказал свои ощущения. Попутчики весело заржали и потихоньку начали отстёгиваться и разминать, затекшие за время полета, конечности… Экипаж нас не приветствовал и не прощался, да и пятнистый стюард, он же — бортехник молча опустил на бетонку рампу и открыл створку правой двери, спустил с борта приставную лестницу и проворно выскочил из самолета заниматься своей работой. Им еще разгружаться.

Нас не встречали. Аэродром это, как правило, большая территория и для передвижения по ним используют либо авиацию, либо автомашину, или велик. Бедолаги передвигаются пешком. Автомашины не было.

— Куда дальше?

— Предлагаю в ту сторону, там много зелёных курток.

— Поддерживаю!

Шакал подхватил наши сумки и порысил в сторону палаток с военными, до которых было метров 600, не меньше. Пришлось плестись за ним. Рёбра периодически напоминали о себе при резком движении.

Кощей не отвечал, волхв не отвечал, телефон превратился в кирпич, надкушенный с порядковым номером «восемь». Написала руководителю, звонок.

— Здравия желаю, Димитр Александрович.

— Зоя, что за бред? Какая командировка?

— Полковник распорядился. Сказал, что поступила команда сверху направить нас в зону проведения СВО. Нам требуется найти подозреваемую.

— В зоне боевых действий?

— Так сообщили.

— Зоя, ты сама-то понимаешь, что это бред…

Как я это понимала и принимала его слова, всем своим нутром.

— Ты гражданский следователь! В конце концов, документы на командировку отсутствуют! Ты с кем там?

— С экспертом, со мной Стражников. Умотал вперед.

— Я проверю, будь аккуратнее.

— Спасибо большое, ждём. Только учтите, возможно нас заставят отключить мобильный. Сами понимаете.

— Понял. До связи.

Думала, звонок меня успокоит, а нет. Только еще больше разволновалась.

— Слава!

— Да?

— А твой шеф в курсе, куда нас занесло?

— А твой нет?

— Я своему не звонил. Подожди, сейчас наберу…

Пока Анубис общался со своим руководством, там явно орали — он держал трубку в отдалении от себя. Я присела на ящики. До лагеря оставалось пару метров, и отсюда было видно, как суетится народ. Собиралась колонна, командир переходил от одной палатки к другой, но суета была деловой, не панической.