В самом конце февраля 1189 года, Магнус объявил мне, что через два дня уходит из Эрфурта. Мы давно обсуждали где мне ждать его возвращения. Магнус настаивал на моем возвращении в Роскилле, он считал что там мне будет безопаснее. Мне же казалось, что нужно ждать в Эрфурте, так мы быстрее встретимся после его похода.

Но я уступила Магнусу, любовь научила меня многому, я стала спокойнее и вдумчивее. Я верила, доверяла Магнусу, он мужчина и знает как лучше. Вместе мы приняли решение об моем уходе из Эрфурта в Роскилле. Подросший Герман, должен проводить меня до границ королевства данов, а там меня встретят воины герцога Вальдемара, моего младшего сына.

Перед расставанием, я просила мужа, надеть мой оберег. Если он помог ему раз, должен и дальше его охранять. Но мои уговоры муж не слушал... Так и не взял... Так и не одел...

Мне удалось только зелено-черный диск с рунами, зашить ему в одежду, оберег ушел в поход вместе с Магнусом.

Я плакала, расставанье казалось мне очень страшным. Магнус тоже был печален...

Мы будто потерялись, будто земля ушла из-под ног...

Магнус вместе со своими воинами и воинами-монахами тамплиерами из монастыря, направился в Бриндизи[1], чтобы встретиться там с войском императора. Я же пока осталась в Эрфурте, ожидая завершения весенней распутицы и только после уже намеревалась выдвинуться в земли данов.

Из Бриндизи я получила от Магнуса послание, что добрался он благополучно, и вскоре они погрузятся на корабли и отплывут в Тир[2].

Как только стало возможным я с дочерями отправилась в Роскилле. Получив известие от герцога Вальдемара, я в сопровождении Германа направилась ему на встречу. С Германом я тепло попрощалась, тогда я ещё не знала, что мы больше не встретимся.

Я погостила у Вальдемара в Шлезвиге, потом отправилась в Роскилле и там провела лето, осень и зиму. Сын и его жена с радостью приняли меня. Я смогла навестить своих старших дочерей, в монастыре.

В самом конце осени в Роскилле вернулась небольшой отряд раненых и залечивающих раны рыцарей участвующих в осаде Акры[4]. Встретившись с ними в доме своего сына Кнуда, я упросила его разузнать у них не встречали ли они моего мужа ландграфа Людвика.

Так я узнала, что Магнус жив и участвует в осаде Акры, которая затягивается. От них же я узнала что в крестовом походе приняли участие четверо самых могущественных европейских монархов — германский император Фридрих I Барбаросса из династии Штауфенов, французский король Филипп II Август — представитель династии Капетингов, австрийский герцог Леопольд V Бабенберг и английский король Ричард I Львиное Сердце из династии Плантагенетов. Также союзником европейских правителей выступил правитель Киликийской Армении Левон II. Третьему Крестовому походу предшествовал захват Иерусалима султаном Египта и Сирии Саладином из династии Айюбидов в октябре 1187 года.

Ещё со слов рыцарей нет в том походе согласия, войска императора к которым присоединился Магнус со своими людьми, были отдельно. Французский и английский король отдельно, каждый из них не находил согласия не в миру, не на войне. Пытались урвать себе больше денег и власти.

В наступившем 1190 году по весне, я решила, что хочу немного быть ближе к Эрфурту и мне хотелось навестить мою старшую дочь Софью, посмотреть на внуков. Мне ещё казалось, что так я быстрее и вернее встречусь с Магнусом.

Мы совместно с Кнудом, и дочками решили, что я поеду одна. Девочкам тяжело в такой дальней дороге, а меня пугало, что они могут заболеть. В дорогу я выехала в мае, добралась до Веймара только в июне.

Меня тепло встретили, граф Зигфрид и София. Я впервые увидела их сыновей Отто и Альбрехта, а ещё маленькую трёхлетнюю Софью. Со слов Зигфрида, она очень похожа на меня. Да-да, такая же любознательная и шустрая, как и я в детстве.

Внучка росла говорливая, я любила с ней разговаривать, она слушала истории из моей жизни. Ей нравилось как я рассказываю ей о её деде, короле Вальдемаре. И она очень хотела знать слова моего языка детства, увидеть мою родину.

Так минуло лето, а затем и осень, пришла холодная и злая зима.

Мы сдружились с маленькой Софьей, вместе посещали местный собор. Ездили в местный монастырь, я молилась о благополучном возвращении Магнуса. В один из таких дней, мне сообщили о приходе в монастырь странника монаха. Я давно уж слышала о нем, он пользовался доброй славой. Говорили о нем, что он молился в святой земле, и был ему дарован Господом, дар исцеления и провидения.

Услышав о нем, я отправилась встретиться с ним. Мне нужно было расспросить его о Магнусе, мне давно не приходили известия о нём. Я сильно беспокоилась, сама не признаваясь себе, в гнетущем предчувствие.

Монаха я увидела издали, и у меня тут же возникло ощущение, что мне не нужно приближаться. Но маленькая София, потянула меня за руку к нему. Я шла почти на негнущихся ногах, дышать было тяжело.

Мы подошли, вокруг были люди, они все обращались к очень старому страннику и просили об исцелении. Он раздавал им гостию[5].

Моё горло будто запечатали, и я лишь молча стояла, не в силах произнести не слово.

А монах будто почувствовав что-то, обернулся и посмотрел на меня.

И вдруг произнес:

- Ты пришла ко мне Софья,- и тут же сунул мне в рот гостию.

Я же так и застыла с полуоткрытым ртом, а глаза мои впились в лицо монаха. В недобром предчувствие я смотрела на его единственный глаз, второй был закрыт бельмом.

В памяти пронесли прожитые года, я вернулась в свое детство...

Когда пришла, монах сидел у костра в одиночестве, было видно от холода его бьет сильная дрожь.

Я протянула ему большой ломоть хлеба, он поднял голову и посмотрел на меня одним глазом, на втором было бельмо.

- Возьми…

- Придет день, и я тебе дам такой же кусок, - проговорил так и всматриваясь в моё лицо.

- Всё может быть…

Я присела рядом и сунула ему в руки ломоть. Отрицать ничего не хотелось, потому, как мне была известна история отца. То он княжич при отце князе менском, а то изгой и никто, а то уж сам князь. Так к чему отрицать очевидное.

- Как твое имя, монах? – я хотела запомнить имя того у кого возможно придется просить еду.

- Софья, моё имя Бенедикт.

Я удивилась, это заметил монах и проговорил.

- Я не из ваших земель, издали. Возьми королева вот эту книгу, изучи. Читать-то обучена?

- Да, только не люблю, - поправилась тут же, удивившись, что он назвал меня незнакомым словом.

- Не любила я это дело. Королева это кто? - посмотрела на него.

- Почитай и узнаешь, и запомни, надежда всегда будет рядом с тобой.

Ничего не поняв, я взяла книгу и вернулась в дом. Принялась читать, водя пальцем по странице написанной вручную.

Я очнулась от голоса монаха Бенедикта.

- Ну что Софья? Нет с тобой больше надежды.

- Нет, прошу тебя.... Не говори...

У меня не было слез, я окаменела.

Он протянул мне на ладони, зелено-черный диск с рунами.

Я хотела что-то ответить, но закашлялась и, задыхаясь, потеряла сознание.

Две недели я не приходила в себя. Дочь моя Софья почти не отходила от меня, монах Бенедикт тоже был рядом, беспрестанно шепча молитвы.

Утром 28 января я открыла глаза.

- Мама...

Дочь потянулась ко мне, но я покачала головой.

- Оставь... Оставь нас.

- Я хочу знать, - я посмотрела на монаха.

Софья погладила мою руку и вышла.

- Говори всё, что знаешь, - повернула голову к монаху.

- Я встретился с Магнусом под стенами Акры, осада шла второй год.

У меня мелькнула надежда, что он перепутал его с кем-то.

- Ландграф заболел, и решил вернуться домой, - погасил он её тут же.

- Мы плыли на одном корабле, он умер Софья[6,7]. Уповай на Господа нашего.