- Хорошо, - голос Магнуса, вызвал дрожь в моём теле.

- Только до завтра, больше нет времени откладывать, - это король.

Я не ответила, с трудом смогла развернуться и выйти. Опираясь на подбежавшую служанку, смогла дойти до своих покоев. Там я села на лавку, и раскачиваясь из стороны в сторону тихо заплакала. Слёзы текли из глаз, я не стирала их.

Мне было невыносимо больно, я не могла понять как мне теперь жить. Что будет? Как будет?

Боль раздирала все мои внутренности, я не могла никак заставить себя принять решение. С трудом мне удавалось осознать, что от моего решения зависит смогу ли я быть рядом с Магнусом.

Промучившись остаток дня, я так и не смогла остановить поток своих мыслей. Спать не могла, было мучительно больно. Мне не хватало воздуха, и я решила выйти из дома, посидеть на воздухе.

Было уже поздно, все спали. Мне не хотелось никого разбудить, и я тихо прошла мимо уснувших слуг. Открыв дверь, я шумно вдохнула воздух и сделала пару шагов по двору.

Постояв так не много, я задрала голову и посмотрела на темное звездное небо. Ночь была безоблачной, вокруг стояла тишина, только откуда-то издали я услышала тихое лошадиное похрапывание.

Я пошевелив ворот платья, попыталась немного освободится от одежды, дышать было тяжело. Именно в этот момент на мои плечи легла меховая накидка. В ответ я резко развернулась и застыла, встретившись глазами с Магнусом.

- Не простудись, Софья.

Голос вновь резанул по моему нутру. В ответ на это я глубоко вдохнула холодного воздуха и защищая себя, проговорила.

- Зачем ты здесь Магнус?

- На обручение прибыл, - ответил он просто, так и не сводя с меня взгляда.

Я покачала головой, как бы говоря, что поняла это.

- Что ты скажешь, выходить мне за ландграфа замуж?

Мне важен был его ответ, я боялась узнать правду. Правду о том, что Магнус давно уж забыл обо мне, о том чувстве что когда-то ко мне испытывал.

- Софья, так будет лучше, - произнес он спокойно.

От его слов у меня закружилась голова, а он продолжил.

- Ты не будешь одинока, о тебе будет кому позаботиться. Будешь хозяйкой, пусть не королевой[1], но всё же...

То чего я боялась, осуществилось.

В том нет вины Магнуса, нет.

Он больше не думает о прошлом, он шагнул в будущее. И я должна быть рада за него, он достоин этого.

- К чему мне это, мне лишь бы дети были счастливы...

Мой ответ прозвучал тихо, после этого я отдала ему накидку и вернулась в дом.

Уже следующим утром, я дала ответ сыну, что согласна на брак, отказавшись от разговора с ландграфом. Зачем, наступило безразличие к себе и своей жизни.

Много ли радости в ней было? Вспоминались только искры, рождение детей, их смех и первые слова.

Мечта, которую я пронесла по жизни, дарившая надежду, погасла.

Боль превратилась в тяжесть, а она камнем легла на грудь. Все приготовления к обручению проводил Кнуд, я не могла, такое безразличие и слабость чувствовала.

Кнуд не поскупился, как и предписал король Вальдемар, он щедрые дары и скарб собрал и отдавал мне. Всё это я принесу своему будущему мужу, вместе с тем доходом, что приносили мне земли по праву королевы. Убранство церкви было чуть ли не лучше чем в день обручения старшей моей дочери Софьи.

Но разве это было важно для меня, я была безразлична. Входя в собор, чтобы Абсалон прочитал благословляющую проповедь, я почти не смотрела вокруг, ничего не имело значение.

Я встала рядом со стоящим перед алтарем мужчиной, даже не взглянув на него. Меня не интересовал его вид, главное чтобы это побыстрее закончилось.

Монотонный голос Абсалона, стоящие вокруг люди, и сам ландграф не интересовали меня. Я будто уснула наяву, и только голос Магнуса вырвал меня из этого сна.

- Софья, дай мне руку.

Это было неожиданным для меня, я не понимала, что Магнус тут делает рядом со мной.

Я не понимающе смотрела на него, в этот момент ко мне подошел Абсалон.

- Софья, благословляю тебя, - он взял меня за руку и вложил мою руку в руку Магнуса.

Я молча смотрела на архиепископа, не понимая, что происходит.

Видимо волнение последних дней отразилось на моем лице, к тому же я и чувствовала себя плохо. Поэтому слова Магнуса меня не удивили.

- Софья, тебе лучше вернуться в дом и прилечь.

Он поддерживая меня, повел на выход из собора. Вскоре я уже оказалась в своих покоях, разделась и легла. Мне было не просто принять произошедшее. Ландграф так со мной и не встретился, оставил только Магнуса на заочное обручение и отбыл по своим делам. Вскоре я намучившись забылась тревожным сном.

Через три дня я прощалась с сыном и старшими дочерями. Последний раз обвела взглядом Роскилле на долгие годы ставший моим домом. Я не знала тогда, что вижу его в последний раз. Три младшие мои дочери ехали со мной.

Магнус и отряд воинов ландграфа, в сопровождении воинов короля данов и даже он сам, выдвинулись в сторону Тюрингии. Сын не поскупился и выделил большие дары, слуг, утварь, лошадей. Все мои украшения, одежды, ткани, меха и множество ещё всего везли телеги[2].

Заранее я попросила сына и Магнуса о желании увидеть младшего своего сына, Вальдемара. И они выполнили мою просьбу, сделать необязательный крюк в дороге, в Шлезвиг.

Там мы сделали остановку, на несколько дней. Это была моя последняя встреча с Арсом и Оск, через три года, они умрут во время одной из массовых болезней[3] пришедших в королевство. Тогда Шлезвиг и земли вокруг потеряют почти половину населения.

Остаток пути уже по землям Тюрингии, я провела в сопровождении Магнуса и его воинов. Вскоре должна была состояться моя встреча с ландграфом и наше венчание.

[1] Ландграф по самостоятельности правление, равнялся примерно королю - был следующим после императора Священной Римской империи. Территория ландграфства Тюрингия была меньше королевства данов, но много больше мелких королевств того времени в Европе( польского, фландрийского итд.)

[2] В исторических документах сохранились сведения об этом эпизоде. Король Кнуд сопровождал королеву Софию до границы, караван повозок вез множество всякого добра, король почетно проводил мать к новому мужу.

[3] Это было время занесенных в Европу крестоносцами из Святой земли таких заболеваний как оспа, чума, проказа( лепра) и горячки. Наибольшую опасность представляли массовые эпидемические заболевания. Прежде всего, это эпидемии "горячки", которую как нынче считается, вызывало употребление в пищу зерна, испорченного грибком спорыньи - эта болезнь появилась в стране в Европе в конце X в. Представление об этой страшной болезни может дать "Хроника" Сигеберта Жамблузского, в которой говорилось, что "1090 год был годом эпидемии, особенно в Западной Лотарингии. Многие гнили заживо под действием "священного огня", который пожирал их нутро, а сожженные члены становились чёрными как уголь. Люди умирали жалкой смертью, а те, кого она пощадила, были обречены на ещё более жалкую жизнь с ампутированными руками и ногами", от которых исходило зловоние".

Именно горячечная болезнь лежала в основе появления особого культа, который привёл к основанию нового монашеского ордена и к появлению, тем самым, нового типа орденов - госпитальеров. Движение отшельничества XI в. ввело почитание св. Антония. Отшельники Дофине (область Франции) заявили в 1070г., что они якобы получили из Константинополя мощи святого. В Дофине в это время свирепствовала горячка. Возникло убеждение, что мощи святого могут её излечить, и "священный огонь" был назван "антоновым". Аббатство, в котором хранились мощи, стало называться Сент-Антуан-Вьеннуа, а его филиалы были даже в Венгрии и Святой земле.

ГЛАВА 61 ВЕНЧАНИЕ, СЛЁЗА РАДОСТИ.

Прошу прощения за задержку, приболела.