— Ты не можешь вечно убегать от этих вещей, Гарри.

— Ну хорошо, — Гарри нахмурился. — Я могу попробовать. — Затем его лицо прояснилось, и он слегка улыбнулся. — В любом случае, что вы за слизеринец? Вам же, чёрт возьми, выгодно, чтобы я какое-то время игнорировал это.

«Так и есть», — покачал головой Северус. Возможно, Гарри действительно был прав. В любом случае, ни один из них ничего не мог поделать с прошлым.

— Язык, Гарри, — рассеянно одёрнул он.

Гарри всегда мог сказать, что не хотел этого.

— Прошу прощения, — сказал он с озорным блеском в глазах. — Это в ваших же интересах. Но вы всё ещё ведёте себя как тупица.

— Слабоумный, — поправил Северус.

— И это тоже, — ответил Гарри. Заметив, что Северус нахмурился, он быстро продолжил: — В любом случае, о чём вы хотели меня попросить? Ведь всё это из-за вашей просьбы, да?

— Отчасти — да.

— И?

Северус глубоко вздохнул, застыв на месте, хотя его так и тянуло снова начать расхаживать по комнате. В конце концов теперь не то чтобы неподходящий момент, хотя и не совсем подходящий.

— Я уже упоминал, что я… хотел завести семью, — начал он, — и как в своём высокомерии и гордыне упустил этот шанс. Я… надеялся… что ты можешь стать моим вторым шансом.

Гарри уставился на него, чувствуя, как заколотилось сердце.

— Вы… я… я не понимаю, — наконец сказал он. — Ч-что вы имеете в виду?

— Я имею в виду, Гарри, что хочу сына. Что хочу, чтобы ты был моим сыном. Если… если ты позволишь, я бы хотел официально усыновить тебя.

Гарри продолжал пристально смотреть на него.

«Он хочет, чтобы я был его сыном. Типа, сын, сынок? Как будто мы отец и сын?»

— Вы… не… пожалуйста, не шутите так, — наконец сказал он. — Вы не можете… — он замолчал, чувствуя, как глаза начинает щипать.

«Это невозможно. Это чёртово зеркало просто внезапно нашло дорогу в мои сны или что-то в этом роде».

В любую минуту это могло обернуться кошмаром.

— Я не шучу, Гарри. Я абсолютно серьёзен. Я знаю, что я не… не самый лучший человек в мире и определённо не стану самым лучшим отцом, и ты не очень хорошо меня знаешь на самом деле, но у тебя… у тебя нет семьи, как и у меня. И я надеялся… — Он покачал головой.

«Очень красноречиво, Северус. Что ты мямлишь?»

— Я говорю серьёзно, Гарри. Я хочу быть твоим отцом. Я хочу, чтобы ты был моим сыном.

«Разве я не должен сейчас упасть в обморок?» — подумал Гарри, чувствуя, как сердце выпрыгивает из груди. В любом фильме, или в любом более добром мире, он уже потерял бы сознание.

— Ты можешь обдумывать это сколько угодно, — наконец сказал Северус. — И я не жду, что ты вообще это примешь. Всё может просто идти в том направлении, в котором шло, я не буду на тебя давить…

«Ты всё ещё мямлишь, Северус».

— …и ты, конечно, можешь остаться в общежитии, как твои одноклассники, но провести со мной Рождество и лето.

«А теперь ты уговариваешь. Просто заткнись и дай ребёнку подумать».

Он должен был убедиться, что правильно истолковал реакцию мальчика на зеркало, что Гарри действительно хотел этого. Но надежды не питал. Вероятность того, что Гарри согласится, всё ещё казалась крайне низкой.

«Ради всего святого, он знает меня всего три месяца!»

Впрочем, в этом не было ничего необычного.

«Просто дай ему подумать».

Но это было действительно трудно сделать, когда Гарри смотрел так, словно у него было две головы.

— Вы… вы серьёзно? — наконец заговорил мальчик.

Северус просто кивнул, сердце бешено колотилось в груди.

— Почему?

И теперь ему действительно нужно было говорить обдуманно. Если он скажет хоть что-то не так, Гарри решит, что это из жалости, или потому, что Дамблдор ему велел, или что-то не менее разрушительное.

«Так что теперь ожесточённый, злой, вспыльчивый Пожиратель Смерти может говорить о своих чувствах».

Северус, вероятно, заслужил это, учитывая его разговоры с Гарри.

«Просто скажи правду. От него ты же всё время требуешь правды».

— Потому что… потому что ты — это ты, — медленно начал он. — Потому что ты того сто́ишь. Потому что ты уже давно чувствуешь себя «моим», хотя я не имел права претендовать на это. Поскольку ты прав — просто «учитель» не может зайти так далеко. Я хочу власти, постоянства и взаимоотношений с тобой как с сыном. Потому что у тебя нет семьи, а она тебе нужна. Потому что у меня нет семьи, а я хочу её иметь. Потому что ты — это ты, и ты мой, и как бы опасно это ни было, я хочу, чтобы весь остальной мир знал об этом. Потому что я думал, что ни к кому не способен испытывать того, что чувствую к тебе. Потому что ты делаешь меня лучше. Потому что ты этого заслуживаешь, даже если я этого не заслуживаю. Потому что так тебе придётся поверить мне, что я буду рядом, что ты мне нужен, что ты можешь быть настолько плохим, насколько захочешь, и я всё равно… — он сделал паузу. — …буду любить… тебя.

Гарри уставился на него, судя по всему, в шоке.

— Гарри?

— Я… — медленно начал мальчик, голос его слегка дрожал. Он замолчал на секунду, затем произнёс четыре слова, которые прозвучали искренне. Как обещание. — Я постараюсь быть хорошим.

— Ты… — Северус потряс головой, чтобы прояснить мысли. — Это было «да»? Ты можешь думать столько, сколько тебе нужно, честно, и я всё равно буду твоим наставником, если ты…

Он замолчал и с удивлением посмотрел на маленькую головку, уткнувшуюся ему в грудь, но затем подавил свои эмоции и ответил, положив одну руку на затылок Гарри, а другой обняв его за плечи, как обычно, и почувствовал руки Гарри, обхватившие его поверх мантии.

— Это было «да», — наконец тихо сказал Гарри.

— Ах, Северус, как мило с твоей стороны заглянуть в гости, — весело сказал Дамблдор.

— Вы же сами меня вызвали, — огрызнулся Северус.

— Да, вызвал, — Дамблдор улыбнулся, как обычно, совершенно не обескураженный холодным тоном Снейпа. — Мне просто стало любопытно, что могло случиться с твоим кабинетом? Похоже, что-то взорвалось. Кстати, как идут дела с юным Гарри?

Глаза директора блеснули, и у Северуса создалось впечатление, что этот человек точно знает, что произошло.

— Всё идёт хорошо, спасибо, — ответил Мастер зелий.

— Прекрасно, а то я беспокоился. А твой кабинет?

Прямой взгляд директора как минимум наполовину излучал серьёзность, но Северус был не в настроении шутить.

— У меня случился инцидент с зельями, — буркнул он.

— Инцидент с зельями? — Дамблдор улыбнулся и откинулся на спинку кресла. — Как необычно. Ты уверен, что именно это и произошло?

— Абсолютно, — Северус даже улыбнулся в ответ, вспомнив разговор, который у него был с Забини после того, как Гарри ударил его.

— И что же вызвало упомянутый взрыв?

— Тунг-трава и белый паслён.

— Неужели Мастер зелий не знал, что указанная комбинация приведёт к такому результату?

— Должно быть, я отвлёкся, — сквозь зубы процедил Северус, чувствуя себя на удивление свободно, когда нагло врал директору прямо в глаза.

— В самом деле отвлёкся? — спросил Дамблдор с откровенным скептицизмом.

— В самом деле.

— Тебе следует быть осторожнее, — заметил директор.

— Пожалуй.

— Знаешь, Северус, — Дамблдор уставился на него с загадочной улыбкой, — в твоей истории есть несколько очень интересных аспектов.

— Вот как? — Северус, подняв брови, отпил глоток чая, который Альбус поставил перед ним.

— Ты обычно варишь зелья за своим столом или в своей лаборатории зелий, верно?

— Да, верно.

— Что ж, достаточно интересно, что «взрыв», о котором идёт речь, выглядит так, как будто произошёл в дверном проёме, — весело сказал директор.

— Действительно интересно, — пожал плечами Северус.

— И как ты можешь это объяснить? — не отставал директор.