— Мистер Поттер, неестественный цвет волос противоречит школьному дресс-коду.
— Для меня это естественный, — заметил Гарри.
— Возможно, так оно и есть. Тем не менее, я думаю, что цель этого правила ясна. Понимаю, что такие занятия необычны, но ты в классе. Выбери, пожалуйста, один тон.
Гарри сосредоточился и покрасил свои волосы в ярко-красный.
— Я так не думаю, мистер Поттер.
— Ну пожалуйста.
— Нет. Ты на уроке. Вне занятий можешь красить свои волосы как хочешь.
Гарри послушно сделал свои волосы малфоевскими, но кожу перекрасил в зелёный.
«Чего бы я только не отдал за зеркало. Наверное, я похож на какого-нибудь марсианина».
— Ты когда-нибудь слышал о следовании духу и букве правил? — сердито посмотрела на него Макгонагалл.
— Я никогда не был сторонником правил, профессор, — признался Гарри, всё ещё зелёный.
— Очень смешно, мистер Поттер. А теперь перекрасься обратно, пока я не рассердилась.
— Так хорошо? — Гарри наконец перестал валять дурака и привёл кожу и волосы в норму, а потом отрастил волосы вдоль спины до талии.
— Отлично. Хотя мне любопытно — почему такие длинные?
— Ну, у меня такой широкий выбор, почему я должен каждый раз делать одно и то же?
— Верно, но я не видела короткой стрижки с тех пор, как ты начал меняться.
— Как я уже сказал, — уклончиво ответил Гарри, — теперь у меня есть выбор.
— Ну что ж, хорошо, — Минерва решила не обращать на это внимания. — На следующей неделе в классе мы будем трансфигурировать перья в метёлки. — Она протянула Гарри перо. — Теперь… — Она умолкла. — Ты понимаешь, насколько это сложно? — спросила она, беря у Гарри метёлку из перьев.
— Э-э-э… простите?
— Нет, не извиняйся. Через неделю мы будем трансфигурировать…
Спустя сорок пять минут они прошли учебную программу за весь семестр, и оба начали уставать.
— Хорошо, Гарри, поскольку мы рассмотрели практическую сторону первого семестра, займёшься теорией. Прочитай первые тридцать страниц учебника и будь готов изложить мне устно к следующей неделе.
Гарри обмакнул перо в чернильницу и начал записывать задание, но в итоге на плотном пергаменте появилось огромное чернильное пятно.
«Это смешно», — подосадовал он, прикоснулся пальцем к пергаменту и превратил его в обычный блокнот. Однако, попытавшись снова писать пером, Гарри сделал ещё хуже — большое пятно растекающихся чернил пропитало бумагу.
«Я. Ненавижу. Перья».
В порыве досады Гарри крепко сжал перо, превратил его в тонкую шариковую ручку и положил на блокнот.
«К чёрту чернила!»
Сжимая чернильницу и ручку вместе между ладонями, Гарри попробовал ещё раз.
Минерва с удивлением наблюдала, как Гарри превратил три разных элемента — стеклянную чернильницу, чернила и преображённое перо — в странное, уже заправленное чернилами остекленевшее «перо», потом с довольной улыбкой записал своё задание в блокноте из странного тонкого пергамента.
— Что вы только что сделали, мистер Поттер?
— Авторучку, профессор, — Гарри ухмыльнулся. — Добро пожаловать в двадцатый век.
— Это магловский предмет?
— Ага. Это похоже на самопишущее перо, только у него ограничен запас чернил и они не капают.
— Это было бы весьма… полезно. Могу я взглянуть?
— Конечно. Только не превращайте назад. Я на самом деле не знаю, как это сделал.
— Уверяю вас, мистер Поттер, я не поврежу её.
Гарри протянул ручку, Макгонагалл осмотрела её, вернула ему и взмахнула палочкой над своим пером, искусно трансфигурировав его в такую же ручку.
— Спасибо, мистер Поттер. Вы свободны.
Глава 19. Границы
Гарри сидел за столом в кабинете Снейпа, снова с тревогой ожидая, что же будет дальше, хотя на этот раз у него предположительно не было неприятностей.
«Он найдёт причину», — мрачно размышлял Гарри.
— Хорошо, покажи мне, на что ты способен.
— Что угодно? — Гарри посмотрел на Снейпа.
— Всё, что угодно. Я хочу, чтобы ты поработал со своей магией, расширил свои границы. Волшебники обычно пользуются палочками, чтобы сфокусировать и усилить магию. Твоя способность обходиться без палочки говорит о том, что ты очень сильный волшебник, и всё, что тебе надо — это концентрация и опыт. Ты должен быть готов делать всё, что можешь — с палочкой и без. Возможно, даже больше, потому что тебе не нужно знать заклинание, чтобы сказать своей магии, что делать. Так что поиграйся с этим, посмотри, что ты можешь.
Гарри немного подумал, а затем вытащил большую горсть желудей из кармана, куда положил их раньше. Их форма и тактильные ощущения нравились Гарри, и теперь он понял, что они пригодятся в трансфигурации во что-то другое. Схватив сначала один из самых крупных, он сконцентрировался на том, чтобы его увеличить. Жёлудь стал немного больше, но затем раскололся с одной стороны, и Гарри сообразил, что вместо того, чтобы увеличивать его целиком, он пытался раздуть его, как воздушный шар.
«Чёрт».
Взяв ещё один жёлудь, Гарри преобразил его в полый резиновый мячик, а потом таким же образом увеличил. Когда мячик стал размером с большое яблоко, Гарри, держа его в руках, начал окрашивать поверхность в жёлтый цвет, и ему пришла в голову просто блестящая идея. Он сосредоточился на том, чтобы заставить мяч светиться. Примерно через пять минут концентрации до него дошло, что мячик довольно ощутимо нагрелся, а резина стала липкой.
«Чёрт, чёрт, чёрт».
Быстро отложив мяч в сторону, Гарри вспомнил единственное заклинание, которое знал, связанное со светом, и применил самый яркий люмос, с каким только мог осознанно справиться, значительно осветив комнату. Схватив кончик своей палочки, он сконцентрировался на огоньке, с третьей попытки сумев перенести его на указательный палец правой руки. Взглянув на уже остывший мяч, Гарри взял его в левую руку и снова сосредоточился. Свет погас при расщеплённой концентрации, а мячик перестал светиться. Вздохнув, Гарри попытался пропустить определённые шаги и просто зажечь люмос. В какой-то степени это сработало, но всё равно вместо пальца или шарика засветилась палочка.
«Почему я не удивлён? — подумал Гарри. — Только трансфигурация работает так, как надо».
Справившись с разочарованием, Гарри снова «стянул» свет с кончика палочки на палец.
«Теперь нужно просто засунуть его в этот проклятый мяч».
Разозлившись, Гарри запихнул огонёк внутрь. На долю секунды он почувствовал, как из его руки в мяч вырвалась сила — слишком большая сила! — и понял, что понятия не имеет, как её удержать. Гарри в ужасе смотрел, как мяч, вырвавшись, бешено запрыгал по всему кабинету Снейпа. За пару секунд он расколотил лампу и несколько пустых флаконов из-под зелий, опрокинул чернильницу на столе профессора и заляпал чернильными кляксами все поверхности, на которые попадал, прыгая.
«Но, по крайней мере, он светится…»
Гарри поморщился, когда особенно большое пятно чернил растеклось по карте каминной системы, висевшей на стене кабинета Снейпа. Не в силах придумать, что ещё можно сделать, Гарри вскинул руку и крикнул:
— Вернись сюда!
Следующее, что он помнил: Снейп пригнулся, когда мяч с невероятной скоростью просвистел мимо его головы и сильно ударил Гарри по руке.
«Ой! Блядь! Идиотская штуковина!»
В порыве досады он чуть не отшвырнул мяч, но, мгновение посмотрев на него, улыбнулся и бросил прямо на деревянный пол. Как он и предполагал, мячик отскочил обратно ему в руку, и Гарри ухмыльнулся Снейпу.
— Я сделал прыгающий светящийся мяч!
— Я вижу, — слабо отозвался Северус, со смесью ужаса и изумления оглядывая разрушения в своём кабинете, потом успокоился. Это же временно. — Отличная работа. Как думаешь, ты смог бы это повторить?
— Наверное, — Гарри проигнорировал тепло, вызванное похвалой этого человека. — Мне кажется, я… я почувствовал то, что сделал со светом, так что, думаю, в следующий раз получится не так… э-э-э… разрушительно.