За борщом последовали гуляш с картофельным пюре и овощной салат. Немного насытившись, интересуюсь происхождением названия деревни.

-Да ничего мудрёного тут нет, щук раньше в местной речушке водилось немало. Пока с очередным караваном басурманин не прибыл, дюже до них охочий. Обучил трактирного повара блюдам из них и заказ оставил – в столицу отправляйте сколько поймаете, золотом расплачиваться стану. Ну добры молодцы в погоне за наживой и повадились сети раскидывать, пока всю рыбу не повыловили. Теперь одни ерши попадаются, мелкие да колючие, даже ухи путёвой не сваришь.

-А если на развод мальков взять да потом, когда подрастут, в речку выпустить?

Отставив ложку, староста слегка призадумался.

-Интересная мысль. Покумекать на досуге надобно.

-Свояку записку черкни и с караваном отправь, - вмешалась в разговор хозяйка. – Уж если в позапрошлом году желтоспинок раздобыть сумел, то и тут не оплошает.

-Наверно. Сам бы съездил, да дорога неблизкая, а деревню без присмотра оставлять нельзя, мало ли что.

Во дворе отрывисто затявкал пёс. Нахмурившись, староста встал из-за стола.

-Кого там ещё нелёгкая принесла, только начался душевный разговор, и на тебе.

За калиткой, однако, никого не оказалось – похоже, очередной визитёр испугался и слинял. Потоптавшись немного, Матвей Кузьмич – именно так звали главу местного поселения, - вернулся обратно.

-Наверное, мимо кто шёл, а Драчун бдительность проявить решил. Раньше он вообще-то другим был, белым и пушистым, с детьми играть любил. И имя тогда имел иное. Да на беду шли мимо лихие люди, и всех под руку попадавшихся забавы ради убивали. Кто-то схорониться успел, а пёс навстречу выбежал, тут его и порешили. Возродившись, другой вернулся – злой, недоверчивый. Поначалу вообще никого к себе не подпускал, потом понемногу успокоился. Но всё равно, кому попало прикоснуться к себе не даст.

-Что же за люди то были?

-А бес их знает, не из наших краёв. И название у шайки той иноземное, не запомнилось, увы. Знак лишь на груди приметный – звезда пятиконечная. Но не простая, а перевёрнутая, двумя лучами вверх. Встретятся, стороной обходи: такие душегубы хуже диких зверей. Вот так-то. Ладно, освоишься, сам всё поймёшь. К картографу заглянуть не забудь, иначе с непривычки заплутаешь, в глухомань забрёдши. Скажешь – от меня, он скидку сделает. Нелишнюю, наверное. После школы небось ветер в карманах свищет?

-Не без того.

-Это дело поправимое. Кто от работы не отлынивает, быстро на ноги становится. В золоте, может, и не купается, но на жизнь вполне хватает. Плюс уважение – оно, поверь, тоже немалого стоит! Ну ладно, чего-то заболтался я, давай лучше дёрнем по маленькой за знакомство.

-Да я вообще-то не пью…

-А я пью разве? Так, по чуть-чуть, для поднятия настроения. К тому же самогон наш на травах настоян, для здоровья весьма полезен.

Отнекиваться не стал, просто пригубил налитую в деревянную пиалу мутноватую жидкость. М-да, вкус действительно специфический. Но не противный, просто непривычный.

Закусили, поговорили, подняли «бокалы» ещё – за всеобщее процветание и мир во всём мире. Под конец, уже прощаясь с гостеприимными хозяевами, спохватываюсь – а задание насчёт птенца не зачтено! Вот те раз, неужели ошибся адресом? Достаю из рюкзака рекомендательное письмо, показываю старосте.

-Школа выписала? – озадачился тот. – Тогда, наверное, к своему учителю топать надо. Ты у нас кто, монах? Редкий гость в здешних краях, признаться. В основном шныряют любители мечами размахивать да колдовство непотребное творить. Иной раз такая харя в гости заглянёт – хоть святых выноси. Потом, конечно, может и неплохой человек окажется, но поначалу пойди разберись. Воспитателем монахов у нас вроде бы отец Никодим числится, к нему ступай, он на отшибе, за церковью обитается.

Глава 7.

Конкретно растолковывать дорогу Матвей Кузьмич не стал, но теперь ошибиться сложно. Церковные купола издалека видны, золотом на солнце горят. Дорога, к храму ведущая, изрядно подзаросла бурьяном, предоставляя детворе отличный полигон для игры в прятки. Чуть дальше, в тени раскидистой берёзы, «отдыхает» мужик, выставив на солнцепёк лишь голые пятки. Сразу вспомнилось четверостишие «Хорошо в краю родном…». Лицезрение его, впрочем, настроения особо не испортило – бафы от съеденного и выпитого грели душу, сообщая приятную лёгкость телу и беззаботность настроению. Абстрактную любовь ко всему встречному и поперечному однако очень скоро обломал здоровенный насупленный детина, стороживший церковную ограду.

-Куды прёшь? – «ласково» окликнул он, стоило приблизиться к воротам.

-К отцу Никодиму.

-Нет тут такого.

-Что значит нет? Меня к нему направили.

-За главного здесь отец Афанасий. А раз не он тебе нужен, то и нечего тут шляться. Ступай прочь!

-Спасибо на добром слове, мил человек, - с нескрываемой язвительностью отвечаю я.

Подспудно улавливая диссонанс меж смыслом и интонацией, детина хмурится и тянется к топору за спиной. Показав ему язык, разворачиваюсь и чешу в обратную сторону. Тоже мне дворецкий выискался!

Алкоголь виртуальный, однако умудрился затуманить мозги по-настоящему. Лишь отойдя от ограды на приличное расстояние, вспомнил – речь не о церкви шла, в обход куда-то идти нужно. На всякий случай осмелился потревожить копавшуюся в огороде бабку:

-Не подскажете, где тут имеет честь проживать отец Никодим?

Перед тем, как ответить, та удивлённо оглядывает меня:

-Зачем он тебе? Сто лет уж никто к нему в гости не заглядывает. На обучение? Ох, не знаю, возьмётся ли… Впрочем, милок, как знаешь. Ограду по левую сторону минуешь, на тропинку сворачивай, в лес уводящую. Она к его избушке аккурат выведет.

Поблагодарив, топаю в указанном направлении, попутно осмысляя увиденное и услышанное. Чудно всё это, логичнее было бы будущего учителя внутри ограды поселить, чтоб не ходить далеко. Отец Афанасий – скорей всего наставник хилов. Понятно дело, клириков в игре куда больше, чем монахов, без них ни одна mmorpg не обходится. Однако тогда неравенство игровых классов получается, немного несправедливо как то. Или разрабы решили сделать воспитателя иноков затворником? Сложно сказать – проще разобраться на месте.

Идти пришлось довольно долго. Уже и ограда и дома скрылись из виду, а едва заметная тропка продолжала петлять меж деревьев, уводя всё дальше. Неужели бабка решила пошутить и отправила куда подальше? Эх, надо было вначале к картографу идти – без ориентиров тут и впрямь заплутать недолго.

Избушку, расположившуюся посреди густых зарослей орешника, заметил лишь подобравшись почти вплотную. Хорошая маскировка, но зачем? Не разбойничье же логово. На всякий случай, прежде чем беспокоить хозяина, огляделся по сторонам.

Запустение, по-иному и не назовёшь. Сложенные неровным штабелем дрова, очевидно, запасавшиеся на зиму, но под открытым небом давно отсыревшие и покрывшиеся проплешинами лишая. Опрокинутое колодезное ведро валялось рядом – с громадной трещиной в днище, явно уже не могущее функционировать по назначению. Слева от крыльца обнаружилось ржавое корыто, доверху наполненное опавшей листвой. Приоткрытая дверь жалобно поскрипывала на ветру, словно жалуясь на бренность всего сущего. Обитает тут вообще кто-нибудь, или жилище давно заброшено? Проверить проще всего зайдя внутрь.

Миновав заставленные разнообразным хламом сени, попадаю в просторную комнату. Из-за царящего в ней полумрака – единственное оконце плотно зашторено, почти не давая прохода солнечным лучам, - не сразу замечаю в противоположном углу худую согбенную фигуру в потрепанной чёрной рясе, никак не реагирующую на появление гостя и продолжавшую читать разложенную на столе старинную рукописную книгу. Или тихо дремать над ней – с такого расстояния не разобрать.

Скрип рассохшихся половиц выдал моё приближение. Встрепенувшись, старик поднял голову: