- Ты же слышал, где прошла моя молодость, - подбодрил парня кузнец, - давай, рассказывай.

И Лоттан рассказал все. И о дочке гончара, и об Аллене, и об отце. Когда он закончил свое краткое повествование, они уже подошли к поляне, где стояли лошади орков, а под деревом лежал ставший последним в роду Черных Росомах орчонок. Он уже пришел в себя и злобно смотрел на подошедших людей.

- Парень, - начал Маро, - твои яростно сражались, но теперь они на тропе, ведущей в долины предков. Я – пограничный егерь. На пенсии. И я пообещал твоему отцу, что ты будешь жить. Тебя я взял в бою, и теперь властен распоряжаться тобой, как хочу. Ни король, ни святые отцы не могут забрать тебя. Так изложено в Хартии, подписанной сотни лет назад. Ни одного раза не было, чтобы изложенное в ней нарушалось. Если ты пообещаешь, что не будешь дурить, то, может быть, вскоре окажешься у себя дома.

Орчонок сник, его тело обмякло, взгляд затуманился, а выражение лица стало отрешенным.

- Я знаю, что ты последний в роду Черной Росомахи. Твой отец не хотел бы, чтобы его славный род прервался. Поэтому пообещай, что не будешь дурить, выполнять все мои приказы, а в свою очередь обещаю, что сдержу свое слово, которое дал… Как звали твоего отца?

- Ирган, сын Гирнана, - тихо ответил орчонок.

- Тебя как звать?

- Лахаш, сын Иргана.

- Так ты даешь слово, Лахаш, сын Иргана, внук Гирнана, что не убежишь, что будешь выполнять все мои приказы?

- Слово, - сказал Лахаш, с хрустом сжимая зубы.

- Вот и хорошо, - сказал Маро, ловко распутывая веревки.

Лахаш медленно поднялся, растирая затекшие руки. Он с тоской посмотрел на лошадей, потом в сторону леса, а потом в глаза Маро.

- Не дури, парень, - сказал кузнец. – Ты дал слово. И я дал слово. Не позволь прерваться своему роду. Я и два юнца уложили пятерых ваших опытных воинов. Тебя уж и подавно усмирим. Не усугубляй свое положение. Ты же не хочешь провести свою жизнь в колодках? – Лахаш отрицательно мотнул головой. – Вот и чудесно. Сейчас берите лошадей, Лоттан, и ведите их к дому старосты. Три лошади принадлежат тебе. Ты тоже участвовал в бою.

- Как получилось, что вы нас учуяли? – спросил вдруг Лахаш.

- У нас в деревне есть свой Хранитель, - просто ответил Маро.

- Ого, - протянул орчонок. – Тогда все понятно.

- Хранитель? – спросил Лоттан. – И кто он?

- Пойдем к старосте. Попозже тебе все расскажу, - сказал кузнец.

Втроем они повели лошадей к дому старосты Борхуса, возле которого уже начал собираться люд, возбужденно обсуждая события, которые, как всегда обрастали самыми неожиданными подробностями. Когда же появилась процессия, возглавляемая Маро, гул голосов утих. К кузнецу вышел староста Иво и сказал:

- Ты спас нашу деревню, Маро, спасибо тебе. Мы все твои должники.

- Без Лоттана и Станта я бы не справился, - сказал кузнец. – Но об этом позже. Нужно послать гонца в Тайную канцелярию.

- Я распоряжусь. Пройдем в мой дом. Орчонка – в погреб, - велел он стоящим рядом его работникам.

- Нет, он дал слово. Накорми его, и пусть ждет меня. Я за него отвечаю.

Лоттан присел на скамейку около дома старосты. Его мысли хаотично перескакивали с одного на другое. Бой. Орки. Шаманы. Небесный металл. Хранитель. Опять война с кочевниками? На его памяти были только стычки на границе. Теперь орки заходят глубоко в королевство. И кто у них в деревне Хранитель? Его отродясь не было в Большом Броде. Хранителей могли себе позволить далеко не все города. И что он знал о Хранителях? Что благодаря их духовной защите те кланы, ремесленные цеха, города и королевства процветали, набирали силу быстрее своих соседей или конкурентов, их меньше цепляли болезни и так далее. Они были живыми талисманами там, где они связаны клятвой. Многие Хранители были засекречены, чтобы их не выкрали и не заставили принести клятву. А еще…

- …шаман? – донесся до Лоттана голос Лахаша.

- Что? – спросил парень, возвращаясь в реальный мир из своих мыслей.

- Ты – шаман? – повторил вопрос орчонок.

- Нет, с чего ты решил?

- Я чувствую, что в тебе есть сила. У меня открылся дар недавно, но на сходе шаманов его не подтвердили. Боятся, что могу занять место их сынков. – Лахаш посмотрел куда-то в сторону. – Поэтому меня и отправили с отцом, чтобы я был подальше от круга шаманов. Может знали, что мы погибнем.

- Нет, я не шаман, - сказал Лоттан, когда орчонок замолчал. – И дара у меня нет никакого. Ты ошибаешься. Может из-за смерти отца и из-за того, что долго не спал и не ел, у тебя родилось такое ощущение.

- Сынок! – раздался голос Ларгуса, который запыхавшись ввалился во двор старосты. – С тобой все хорошо? Проснулся, тебя нет. Думал, что ты где-то на мельнице, занят чем-то. Мы ж далеко стоим от деревни. Пока новости дошли до меня, пока смекнул, что к чему. Это орк? – наконец обратил он внимание на пленного. Его рука метнулась к сапогу, где у него всегда был нож. – Это он…

- Отец, все хорошо, - успокоил его Лоттан, вставая между мельников и пленником. – Мы с Маро и Стантом вовремя все обнаружили и одолели орочьих разведчиков.

- Я знал, что Маро служил на границе, - немного успокоившись, сказал Ларгус, - но, чтобы вовлекать в резню детвору.

- Они уже далеко не дети, Ларг, - сказал вышедший на крыльцо Маро. – Благодаря твоему сыну это все и произошло. Да не переживай ты так, - ухмыльнулся кузнец, увидев, как вытянулось лицо мельника. – Твой сын встал до ветру, увидел незнакомцев, шурудящих в моей кузне, предупредил меня. Я, чтобы не спугнуть их, быстро все решил. Ты же помнишь, что я – служивый.

- Хорошо, что все хорошо закончилось, - пробурчал Ларгус. – Ты ж знаешь, что после смерти моей Дарушки…

- Я все помню, - перебил его кузнец, обнимая за плечи. – Я бы не дал случиться непоправимому. Тем более, Лоттан большой молодчага. Держался достойно, - от этих слов парень покраснел и опустил голову. – Все позади. Я договорился с Борхусом, он уже послал гонца в город. Новости, я тебе скажу, не очень хорошие. Но и сильно переживать пока не о чем.

- Да как же? Орки почти до столицы дошли, - сказал подошедший односельчанин, гончар Лодий, дочку которого спас когда-то Лоттан. – Куда смотрит армия и Тайная канцелярия?

- Куда нужно, туда и смотрит, - отрубил Маро. – Наше дело – ковать железо, да лепить горшки, вовремя платить подати и хорошо гулять на праздновании дня рождения короля Маркуса.

- Да, кстати, - встрепенулся Ларгус, - когда наш караван пойдет в Бангл-Бор? Несколько раз переносили время выезда. Я уже совсем запутался.

- В связи с произошедшим мы выдвигаемся послезавтра, - сказал староста, который незаметно появился на крыльце. – Пока гонец доскачет до столицы, пока там поймут, что к чему, мы уже и подъедем. Доложим все в Тайную канцелярию, предъявим им пленника, а там ты сам уж с ними решай его судьбу, Маро. Мне в Бродах и так проблем хватает, только с твоим орчонком их и не доставало.

- Не бурчи, - улыбнулся кузнец, - если мне не изменяет мое чутье, все у нас будет хорошо. А сейчас мне нужно поговорить со Стантом и Лоттаном. И покорми в конце концов Лахаша. Парень с ног падает.

- Я не буду есть, - вскинув подбородок и выпятив клыки, ответил пленник.

- Я дал слово твоему отцу, - строго сказал кузнец. – Не хватало, чтобы ты от голода у меня тут загнулся.

Лахаш опустил голову и безропотно побрел за пришедшей за ним девушкой. Она повела его в пристройку. Около двери он остановился и еще раз внимательно посмотрел в сторону Лоттана.

- Еще поговоришь с ним во время дороги на ярмарку, - заверил парня Маро. – Что он тебе наговорил?

- Ничего такого, - быстро ответил Лоттан. – О семье говорил, о шаманах.

- Ладно, давай отойдем в сторонку, - сказал кузнец, - а то у старосты людно становится.

И действительно, все больше и больше односельчан сходилось на подворье старосты, когда новость о нападении орков распространялась по деревне. Последней подошла знахарка Милана. Она только слушала, отбрасывая домыслы и предположения соседей. И только пару раз взглянула вслед удаляющимся Маро и двум ребятам которые в одночасье стали местными героями.