Уединившись за кузней, Маро стал наставлять, что говорить в Тайной канцелярии, чтобы ответы у всех совпадали.

- Ты вышел в туалет, - говорил он Лоттнау, - увидел группу орков, предупредил меня, разбудил Станта, бился в кузне. Ты, Стант, был разбужен Лоттаном, достал свой арсенал, бился в кузне. Орк рассказал о шаманах, о небесном металле, о защите своего сына, как последнем в роду Черной Росомахи, о его самоубийстве.

- А зачем такая предосторожность? – спросил Стант.

- Ты не ведаешь, на что способным в Тайной канцелярии, - строго ответил ему отец. – Там могут так вывернуть все, что ты в миг окажешься подельником орков. И даже мои заслуги перед королем тебе не помогут. Мы должны говорить одинаково, чтобы не было никаких непонятных моментов, которые бы заинтересовали Тайную канцелярию. А теперь иди, сын, скажи матери, что все хорошо. Пусть готовит завтрак. Нам нужно сегодня и завтра хорошенько поработать. Видишь, староста на послезавтра готовит обоз на ярмарку. Нужно поторопиться.

Стант побежал в дом, а кузнец вонзил свой взгляд в Лоттана, поглаживая свою бороду. Парню стало так неловко от такого внимания, что он опустил даже глаза, чтобы понять, в чем его обвиняют. Но никаких огрехов он за собой не заметил, и смело посмотрел в глаза кузнецу.

- Вы говорили о Хранителе в деревне, мастер Маро, - начал он, - но у нас в Бродах…

- Ты и есть Хранитель, Лоттан, - перебил его кузнец. – Начинающий. Но об этом не стоит говорить никому. Даже отцу.

- Почему?

- С одной стороны, это почетно и может принести большую пользу нашим Большим Бродам, а с другой может накликать опасность. Сейчас тяжело определить, насколько ты силен как Хранитель. Да, староста примет твою клятву, отправит соответствующее письмо королю, тебя уже сложно будет легально заставить присягнуть кому-то другому. Но поверь, дворяне – это змеиный клубок, который не остановится ни перед чем ради своей выгоды. И какой-нибудь влиятельный лорд для укрепления своих позиций при дворе может принудить тебя дать клятву своему вассалу. И вот, ты в другом месте, в хорошей одежде, накормлен, напоен, обласкан. Ты – трофей, заточенный в золотой клетке на благо чьих-то целей. У тебя нет своих желаний, своего времени, своей личной жизни.

- А откуда у вас такие мысли, мастер?

- Жизнь потрепала, поносило меня по нашему королевству, пока не осел здесь. Но об этом – позже. А сейчас, иди домой, готовьтесь с отцом к поездке. Перенесение сроков выезда всех заставило пошевелиться.

- И еще, мастер Маро, орчонок, Лахаш, сказал, что почувствовал во мне шамана. Это также связано с моим даром Хранителя?

- У орков свое понимание и свои взгляды на подобные вещи. Они сильно отличаются от нас. Я поговорю с парнем, чтобы не распространялся на эту тему. А ты попробуй как-то совладать со своими способностями.

- Как?

- Если бы я знал, - дернул себя за бороду Маро. – У нас в отряде был Хранитель, но постоянно терся возле нашего капитана. Вернее, он его от себя не отпускал. У него были свои телохранители. Наитянцев приставили к нему. Знаешь, кто это такие?

- Конечно, - заулыбался парень, - Наит – маленькое островное государство, жители которого зарабатывают наемной службой в армиях по всему миру. У них особый кодекс, одна из самых лучших боевых подготовок в нашем мире. С ними могут сравниться только рурцы.

- Рурцы – это миф, - возразил кузнец, - только чьи-то пересказы передаются из уст в уста. В общем, не подпускали нас к Хранителю. А я был обычным егерем. Я-то и капитана нашего видел нечасто. А уж и поговорить с ним удалось только когда увольнялся на пенсию. Так что, совсем не помогу тебе. Но, когда приедем в Бангл-Бор, попробую разузнать что-нибудь. Заболтал ты меня, - дал легкий подзатыльник Лоттану Маро. – Беги на мельницу. Готовьтесь к ярмарке.

Лоттан сделал легкий уважительный поклон и пошел быстрым шагом на мельницу. Там работа кипела полным ходом. Ларгус, прознав, что выезжать нужно раньше запланированного, не давал продыху никому. Когда же пришел Лоттан, старый мельник запряг его по полной. Парень даже поесть толком не успел. На ходу перекусил хлебом с молоком и закружился в повседневных заботах.

День выезда каравана в Бангл-Бор наступил для всех быстро. Все участники похода старались не упустить ничего, чтобы потом не кусать локти. На ярмарке можно было продать абсолютно все. А если товар был достойного качества, то и с приличным наваром. Вот и Маро старался взять побольше своих изделий. Но выделенные под него две телеги не могли взять весь товар. Уж больно он был тяжел: топоры, плуги, садовый инвентарь, мечи и ножи покоились в промасленных мешках. Кузнец с завистью посматривал на Ларгуса. Его десять телег были доверху мешками с мукой. А одна телега была вообще предназначена под особый товар: муку тонкого помола. Она предназначалась для благородных покупателей, которые любили сладкую выпечку. В деревне ее особо не жаловали. Насыщала она плохо, да и живот от нее рос сильно. Жена и дочь старосты пристрастились к ней, но очень скоро их разнесло так, что пришлось платья перешивать. А дочь, ко всему прочему, попрыщило так, что женихи стали носом воротить. Иво, промыслом которого было пчеловодство, быстро направил их на путь истинный, выдворив на дальнюю пасеку. Там, без посторонней помощи, его барышни быстро вернулись в норму. И теперь, после возвращениям из Бангл-Бора, даже была назначена свадьба, отчего дочка была безумно рада.

Иво похаживал вдоль телег и покрикивал на своих односельчан:

- Нас не будет десять дней. Не нагребайте лишнего. Приехали, расторговались, скупились необходимым и домой! Нас ждет свадьба моей Малушки!

Его слова были встречены радостным ревом односельчан. Подобные события в Больших Бродах всегда отмечались с размахом, с поеданием огромного количества блюд, употреблением множества горячительных напитков и разбиванием приличного количества пьяных морд. Но зла на это никто не держал, так как жили все одной дружной семьей.

Едва солнце выглянуло из-за деревьев, Иво дал команду трогаться. И караван сначала медленно, а потом в привычном ритме двинулся в сторону королевского тракта. Весь путь в столицу занимал два дня с одной ночевкой. Так как это было практически сердце королевства Кардогия, никаких происшествий никто не ожидал. Все протекало, как обычно. Во главе каравана ехал Иво, восседая на мощном жеребце. За ним шли его телеги, груженые медом, разлитым в большие кувшины. Следом шли телеги Маро, гончара Лодия, телеги охотников, замыкали караван телеги с мукой. Рядом с ними вышагивали сам Ларгус, Лоттан, несколько работяг с мельницы (нужно ж кому-то грузить и выгружать мешки), и молодой орк Лахаш. Маро решил, что ему лучше идти в хвосте каравана, чтобы не привлекать внимания встречных разъездов королевских гвардейцев, в обязанности которых входила безопасность проезжающих по королевскому тракту. Староста обратил внимание, что их стало больше в этот раз.

- Нужно будет объяснить им, откуда у нас орчонок, - говорил он, - а лучше вообще, чтобы до столицы они его не видели. Скажешь ему, - попросил староста у Маро, - чтобы капюшон натягивал, когда гвардейцы рядом.

Лоттан, понимая, насколько это унизительно, жалел Лахаша. И каждый раз, когда подъезжали патрули с расспросами, он твердил про себя «Лахаша тут нет, Лахаша тут нет», и гвардейцы, мазнув взглядом по телегам и стоящим подле них людям, проезжали мимо. Фигура орчонка с натянутым на голову капюшоном, казалось, вообще их не привлекала.

Н ночном привале, который устроили на привычном месте, Маро, как бы невзначай, спросил у Лоттана:

- Твоих рук дело?

- Что именно? – спросил недоуменно парень.

- То, что гвардейцы вообще не смотрели в сторону орчонка.

- Нет, я тут ни при чем, - прошептал испуганно парень, озираясь по сторонам.

- Ты же не хотел, чтобы его заметили? – уточнил кузнец.

- Нет, конечно.

- Они и не заметили, - улыбнулся кузнец. – Это твои способности Хранителя себя проявляют.