- Молчать!!! - От вопля разъяренной фурии в женском теле Лосия аж подбросило, и даже Гестия, успевшая начать медитацию, пока мы тут обсуждения ведем, вздрогнула от неожиданности. - Кхм. Да. Ты там не закончил объяснение. Вот.

Если бы мне не было настолько лень, то я бы напряг ясновидение, чтобы мне эту историю раскрыло пред глазами, а то я что-то ничего такого не помню. Не иначе, произошло в то время, когда я был на очередной вылазке. Да и вообще, слишком уж у меня головушка болит после прокладывания маршрута, чтобы оставшийся "ясновидческий запас" тратить на столь малозначительные детали.

- А чо говорить-то? - Ганс то ли устрашился воплей Тарии, то ли просто пожалел ее гордость, но продолжать не стал. - Оно даж сейчас страшно, как теща моего двоюродного дядьки. Когда эта ваша пенчадь рухнет, оно вдвойне страшнее станет. Одному Ходящему не по силам такую дрянь выгнать. Оно и десяти не по силам. Но вот в ту секунду, когда оно ток-ток цепи сбросит... оно станет уязвимым. Для меня все еще больно сурово, но у нас же есть бочка!

Слово "бочка" он произнес с неким придыханием, будто говорит о какой-то священной реликвии, а не про нечто столь обыденное. И еще лицо сделал такое, знаете, одухотворенное, будто раскаявшийся в коррупционерстве чиновник или решивший начать жить праведником придорожный тать. Дурацкое, в общем, лицо.

- Ну что за хрень, Ганс? - У меня даже слова уже кончились. - Я триста раз говорил, что это, бл*дь, не бочка, а колба, просто очень-очень большая, но все равно колба!

- Тин, даж я знаю, шо колбы не бывают размером с две мои головы. - Безапелляционно отметает мои возражения этот необразованный индивид. - Так шо оно - бочка.

Предметом спора был собранный на коленке и выплавленном, с помощью эссенциализма, из ближайшего валуна алхимическом станке состав. Сам состав я творил, используя в качестве реагентов уже готовые зелья, собственную фантазию, немногочисленные подходящие реагенты, которые я на зелья пока не пустил, и, конечно же, такую-то матерь. Заливать это оружие массового поражения пришлось в слепленный из обычных флакончиков контейнер. Напоминал он, между прочим, отнюдь не какую-то там вульгарную бочку... а трехлитровую банку для консервации огурцов, что послужила источником моего вдохновения.

- Во-первых, не в две головы, а максимум в полторы, а то и в одну целую и две десятых головы. - Спокойно возражаю, черпая умиротворение из внутренних резервов. - А во-вторых, это не бочка!!!

- О боги, Тин, да всем насрать! - Вмешивается танцовщица, для которой эта тема успела за последнее время стать триггером и кнопкой берсерка одновременно, ибо споров по такому важному поводу она выслушала в сотни раз больше, чем хотела бы, а хотела бы она не слышать их вообще, ни единого раза.

- Ладно, давай дальше, Ганс. - Успокаиваюсь не из-за признания поражения, а просто потому, что с каждой минутой клочок ока бури уменьшается все сильнее. - А ты, Гестия, доставай эту колбу. Ты же ее не потеряла?

Вместо ответа Гестия молча достала из вверенного ей рюкзака большой стеклянный чернильно-черный цилиндр. Цвет не случайный, так как мне пришлось затемнить стеклышко, чтобы нельзя было наблюдать многомерные завихрения, что творились внутри этой баночки. Прозрачная жидкость, чистая настолько, что сосуд с ней кажется пустым, вызывала, если долго на нее смотреть, головокружение и галлюцинации. Чистейший пространственный хаос, загнанный в бутылку. Буря в стакане во всей красе.

По сути, этот состав - оружие. Даже хороший щит оно может продавить, но, к счастью, оно не сразу вступает в реакцию, давая время на то, чтобы отойти подальше. Ну, заодно и перестраховка на тот случай, если бы Гестия его уронила о пол. Стекло там выдержит арбалетный выстрел, но с нашей-то удачей, стрелять по нему стали бы сразу баллистой.

- Дальше так и дальше. - Покорно соглашается мужчина, продолжая свое объяснение. - Если вывернуть эту дрянь из боч... колбы, да прямиком в сердце этого говна, да еще подтолкнуть его как следует. Твое варево, оно чуток похоже на всю эту херню - тоже, сталбыть, кусок Троп, только сжиженный, шо твоя самогонка. И вот когда они вместе будут бурлить, у меня будет секунда на то, шоб толкнуть в нужную сторону. А оно все толкнется.

- Слишком легко расслышать в этой прочувствованной речи невысказанное "но". - Отмирает Гестия, которой уже надоело быть молчаливым слушателем.

- А как без этого, туманная ты наша. - С легкой иронией соглашается следопыт. - Нагрузка будет такая, что без зелий я не возьмусь за это. Без очень хороших зелий. Самых лучших. И если я не справлюсь в один удар сердца, то вторым меня распи*дует, как того сурка, сожравшего брикет взрывной глины.

- Я хочу знать подоплеку этой фразы. - Говорю даже раньше Тарии, которая собиралась сказать то же самое. - Этой байки ты мне не рассказывал, а то я бы помнил.

Уделяем немного времени описанию очередной оды армейскому долбое*изму, благодаря которому солдаты таки накормили несчастное животное выданным оным солдатам взрывоопасным веществом, отчего беднягу расперло, - от радости, не иначе, - прямо во время парадного построения в честь приезда какой-то столичной шишки. История казалась смешной, да и сам Ганс посмеивался, одновременно заливая в себя крайне токсичный набор усилителей, пока не вспомнил уже не столь смешные детали. Семерых вздернутых парней, из которых хоть сколько-то виновными были лишь двое, долгие дни гауптвахты и прочие прелести службы в средневековой армии.

От количества выпитого Ганс весь аж почернел - маску он снял, так что я легко мог полюбоваться на проступившие сквозь кожу лица темно-синие вены. А еще он начал как-то странно мигать, будто теперь ему приходилось прикладывать усилие, лишь бы не выпасть на Тропу, когда раньше он напрягался для того, чтобы на нее попасть.

- Красавец. - Комментарий Тарии был сопровожден поднятым большим пальцем, жестом не только интернациональным, но и междумировым, тут же отзеркаленным мною и, после паузы, Лосием да Гестией. - Пни эту херню как следует.

Я, тем временем, начал восстанавливать купол цитадели, ведь за время короткого разговора по душам клочок стабильной территории сократился до смешных двух метров. Вот он еще есть, а мы стоим, обнявшись тесной группой, внутри постепенно крепнущего кокона. Вот пол под ногами все сильнее тускнеет, пока не становится абсолютно черным - верх и низ просто перестали существовать, а Тени создали нам новую опору вместо отсутствующей.

А потом случились сразу несколько вещей, слившихся в одно короткое мгновение, в череду смазанных и неотделимых друг от друга событий. Событий, что решили судьбу этого города.

Сдерживающий контур лопнул без любых внешних проявлений, да и в сенсорном восприятии он тоже был неслышным, в отличие от легкоразличимого разрушения Печати. То ли сей момент вообще не мог быть уловлен без сродства с нужным планом, то ли намеренно свернутые чувства пропустили его в потоке захлестнувшего нас хаоса. Единственный способ, которым я смог распознать падение последнего гвоздя, что не давал открыться тому гробу, который собирался накрыть Тавимарк, было ясновидение, но даже в нем я среагировал с запозданием.

А вот Ганс, мигающий все чаще, все быстрее, успел понять ситуацию и начать действовать куда быстрее. Теневой купол даже не шелохнулся, пропуская его фигурку в творящийся снаружи беспредел. Мне даже показалось, что Тени, хоть и хотели его сожрать, как и всегда, были не против понаблюдать за тем, как жалкого человечка перекрутит в мясорубке.

Мигнув в очередной раз, Ганс словно застыл, будто прифотошопленный к видео кусок неподвижного изображения - плоский, нелепый и жалкий на фоне творящегося паноптикума. А потом он налился силой, мощью и какой-то направленностью, чем-то неуловимым, но в то же время очень могучим. Идущий по Следу вложил весь свой резерв в один удар, на секунду став чем-то большим, чем просто человек, пусть даже обладающий высоким уровнем и непростым классом.