Она бы дала такому варианту стопроцентную вероятность, но проверка следов нашей группы (замечу, проведенная еще перед визитом всей их кодлы) дала кое-какие намеки - я ведь тогда, стоя по колени в снегу под воротами Аренама как раз сообщил о том, что группа странствующих авантюристов (и ведь не соврал же) в лице нашей команды слегка порезала какую-то разбойничью вольницу. От этой оговорки отплясывая, тварь и предположила, что за чисткой в лесах могли стоять в том числе и мы. Потому и сделала все от нее зависящее, чтобы следы, случись их искать, вели в магистрат Аренама, что, конечно, похвально, но хвалить я ее не стану... или стану, все-таки помогла от всей души.

Ыгру приходилось успокаивать, регулярно связываясь с ней через сны, чтобы лишь спустя почти месяц до меня дошло, что она просто давит на жалость, хоть и действительно скучает. Пока мы сидели в укрепленном убежище и тряслись над моими зеркальными артефактами, опасаясь того, что вся сеть рухнет, огра тоже не гуляла - найдя небольшое болотце в половине неспешного дневного перехода от города, монстр принялась это болото присваивать, совмещая расовое сродство, полученные с развитием уровней таланты и примитивнейшее ведовство, из тех чар, что прямее лома, но столь же надежны и опасны в умелых руках. Ыгра, если проводить аналогию, с этим ломом была аки сестренка мистера Фримена, способная монтировкой остановить вторжение инопланетной цивилизации.

Кроме приколов, если бы не тот факт, что я уже протоптал для себя не просто дорожку в сны и разум Ыгры, но вполне приличное восьмиполосное магистральное шоссе с мостами, тоннелями и расположенными на обочинах средствами ПВО, если бы она сама не открывала мне путь к себе, помогая установить связь со своей стороны, вышло бы смешно. Захваченное ею болотце скрывало огру настолько качественно, что в побитом состоянии я ее не сумел бы найти, даже используя поддержку зеркальной сети. Видел бы создаваемые болотом густые, тянущие и высасывающие любое усилие, лишающие запала защитные бастионы, знал бы, что она там, но найти не сумел бы. Если бы речь шла о вовсе незнакомом мне огре, с которым у меня не наблюдается крепчайшей связи и переплетения образов, то я бы и в полной своей силе мог бы спасовать. Вскрыть защиту грубой мощью смог бы, но незаметно и тихонечко уже нет, что, согласитесь, внушает.

Ыгра, за время нашего знакомства, постепенно превратилась из чистого физического дамагера со склонностью к скрыту, в такого же дамагера, только с крепкой магической поддержкой и крайне неудобным набором талантов - воевать с ковенами адептов ведовства всегда было той еще задачкой даже при тотальном превосходстве в силах, это мне даже Тиа подтвердила. По ее словам, на пятой строчке в списке самых опасных моментов ее жизни было как раз устранение одного высокоуровневого ведуна-людоеда радикально черного цвета. Нет, не дроу, а местный негр, но очень высокоуровневый и страшный, любящий кушать живьем и не очень своих врагов и просто подвернувшихся под руку.

Проклятого Пагабаданду долго убить пытались, включая эльфов, которых тот тоже любил отведать при случае, но реально всерьез и не считаясь с финансовыми потерями за него взялись тогда, когда он и его племя искаженных ведовством кукол сцапали крупную эльфийскую экспедицию, в которой одних ушастых было почти два десятка, не говоря уж об охране из наемников и привлеченных специалистов. Решили, значит, раскопать древний курган с, предположительно, парными легендарными артефактами. Раскопали, вскрыли, нашли два ожерелья-легендарки, а потом нашли их, забрав с собой - участок саванн, который старый и жирный негр-людоед сделал своим домом, вскрыть было можно только натуральной войсковой операцией Извечного Леса, настолько там много было накручено всякого, спасти плененных сородичей уже не чаяли, да и быстро их количество уменьшалось, ведь аппетит каннибала мог сравниться только с его же могуществом.

Воевать не выходило - в пропитанной своими чарами местности он мог отсиживаться годами и десятилетиями, отсылая искаженных партизанить и работая площадными проклятиями, атаками по слепкам образов или образцам крови, не говоря уж о возможности призывать контрактных тварей, с которыми он сроднился настолько, что удивительным было сохранение им наделенности. Потому послали Тиа, причем не одну, а целых несколько веточек опавшей листвы, почти полную полусотню, - убийц, барьерщиков, лазутчиков, магов разных специальностей, ритуалистов, - сделав эту операцию крупнейшей в том столетии по количеству задействованных ушастых. О количестве не эльфов, привлеченных для прикрытия, и говорить не стоит.

Шесть долгих лет они вскрывали механизмы защиты, привлекали иных ведовских специалистов, даже наняли тройку старейшин Козлиного Ковена, простив тем пару их грешков против Извечного Леса (неслыханная щедрость со стороны очень мстительных эльфов с очень долгой памятью), а также выплатив сумасшедшую сумму в золоте. За меньшее даже столь отмороженные почти твари, давно потерявшие человеческий и зверолюдский облик, ставшие больше козлами, чем зверолюдьми, связываться со своим афророжденным коллегой не желали.

Шесть лет на анализ и подбор ключей, еще пять лет на составление карты совершенно изувеченного пространства внутреннего владения Пагабаданды, а потом сама операция. Успешная, что немаловажно, причем финальный удар нанесла именно Тиа, тем самым Кривым Корнем, какой использует и сейчас. Людоед к тому моменту лишился руки, глаза, уха, а еще в нем торчало полдюжины зачарованных по самое немогу стрел, сочащихся ядами и проклятиями, артефактный клевец и легендарная шпага, уже к тому моменту начавшая стремительно ржаветь и рассыпаться. Добили сволоту, но потеряли троих, а также поголовно нахватались посмертных проклятий, от которых еще пятерых списали на гражданские должности либо пожизненно, либо очень и очень надолго (большая часть из них до сих пор не оправились). Тиа тогда тоже едва откачали, но именно с той операции она потихоньку начала переход от одного из представителей опавшей листвы, пусть и крутого представителя, к прославленной очень нехорошей славой Осеннему Палачу.

Эту историю она мне рассказала не похвальбы ради, но для сравнения, чтобы продемонстрировать на что именно способен адепт ведовства на своей территории, особенно если у него сродство с этой территорией настолько абсурдно сильное, как у Ыгры. Того кулинара ведь завалили не в прямом бою, но даже атакуя внезапно и резко аки понос, погнав перед собой кучу призывов, команд наемников или слуг и полные полторы сотни малых (всего два с половиной метра ростом) кристаллических големов, до этого спокойно хранящихся в трех легендарных артефактах пространственного типа, успех сопутствовал лишь за счет военной хитрости. Хитрость эта была выражена крайне опасным, для тех, кто его будет проводить, ритуалом, который ударил по местности, а через нее по хозяину той саванны. Этакий вирус, основанная на энергии Природы болезнь, что поражала не живые организмы, а энергетический фон, потоки сил, из которых любые территориальщики (а территориальная магия и ведовство очень часто, практически всегда, идут рука об руку в той или иной форме) черпают свою мощь.

А без всей этой подленькой и дорогой подготовки дикарский темный властелин, причем насквозь буквальный в своем темном властелинстве, просто сожрал бы еще одну партию ушастеньких. Ыгре до невинно убиенного носителя уникальных культурных традиций еще очень далеко, да и окапывалась она на своем болотце полтора месяца, а не полтора века, но само сравнение очень лестное. Этакая высшая планка, на которую следует равняться, а не баклуши бить. У огры, несмотря на все мои к ней претензии, с прогрессом все на уровне "дай боже". Или, если учесть ее статус агрессивного легендарного монстра, обожающей устраивать всякие веселые игры в стиле хоррор, то вернее будет употребить выражение "не дай боже".

Прямо горжусь моей соратницей - какая тупая, зато какая сильная.

Особенно с учетом какие высокоинтеллектуальные поступки отмораживал сам Костенька.