Пауза, после которой мы оба делаем вид, что ничего не видели и не слышали.
- Я могу отпустить тебя и, видит Небо, я закрою тебя и людей твоих от взоров чужих. - Ему, как мне кажется, неприятен этот разговор, причем не из-за того, что я их обоих поимел, несмотря на божественность второго, но еще и потому, что их мои слова задели за живое, тоже обоих. - Но, если ты желаешь вытащить еще и Палача Осени и ручное чудовище, тебе придется воздать по справедливости.
Это самое пафосное, величественное, помпезное и возвышенно-поэтичное требования взятки, какое я только встречал за обе свои жизни, признаю не без восхищения, но с долей негодования. Ну, никто не думал, что будет просто, да и на торг я рассчитывал с самого начала, если честно. А если совсем откровенно, то даже уже предложенное "забесплатно" вышло куда большим, чем я рассчитывал выторговать за тот же мифический ковыряльник, замотанный в мой плащ.
- Добавь сюда проход еще и для одержимой, ее, кстати, нужно считать за одну единицу, а после называй свою цену. - Больше всего моему выпаду удивился не жрец, а сам предмет спора, изрядно охренев, ведь уж она-то точно знала мое к ней отношение. - И я сам выберу точку, к какой ты нас выведешь, отдельно уточнив об отсутствии там засад, наводок, меток и прочих нехороших вещей.
В ответ в меня впился вновь засверкавший взгляд чистой синевы, а сам священник впервые за все время пустил в свой голос тихо тлеющий, но очень опасный, будто бездонный водоворот, гнев.
- Послушай сюда, мальчик. - Теперь от былой собранности, обманчивого спокойствия и добродушия не осталось даже следа. - Ты многое себе позволил сказать, многое изволил сделать, по праву получив прощение дарованное тем, кто надо мною и тобою. Если Он признал приговор свершившимся, то приговор свершился. Ты сказал опасные вещи, бросил то обвинение, какое не стоило бы даже ветром утренним шевелить, но на то у тебя право было. Права сомневаться в слове Его и моем у тебя нет. И если ты себе подобное позволишь, то я из тебя все твое дерьмо прямо здесь и выбью. Веришь мне?
Эк, однако, его задело, прямо перешел на речь попроще, в которой отчетливо видны затертые длительным обучением обороты сленга какой-то гопоты, судя по подсказкам ясновидения, сленга сельского, причем еще и устаревшего по меньшей мере на век. И вот сейчас я точно понял: попробую схохмить, точно придется драться и плевал он на нарушения собственного суда, потому что если оправданный прямо в зале пошлет судью нахер, то боженька ему судья. Вот этот самый, да. В общем, оставалось только молча кивнуть, сдерживая рвущийся с языка яд слов и намеков, потому что наглеть не стоит и сейчас я, как ни крути, зависим от этого дяденьки дальше некуда.
- Вот и ладно. - Словно и не было вспышки гнева, он вернул себе беззаботный и непрошибаемый вид. - Только позволь мне дать совет, почти дружеский...
- Даже если она тварь, изверг и мерзость неописуемая, даже если я сам ее удавлю минутой позже, но она моя мерзость, которая пришла сюда за мной и со мной. - Вот здесь молчать и позволять себя поучать я точно не дам, потому что иди нахер, вот почему. - А значит мне ее и отправлять в небытие, а не тебе или кому-либо еще.
- Любая внушенная извергу верность хрупка, словно ломкое стекло на морозе Грядущей Стужи. - В отличие от сомнений в честности воплощения Справедливости, жесткий ответ его не оскорбил, не удивил и не пошатнул уверенности. - Ты можешь считать ее путы надежными, на деле они столь же иллюзорны, как ее смирение и вызываемое им доверие. Мне было бы обидно потратить столько сил, личного времени, какое я должен бы проводить не здесь и не с тобой, чтобы подарить твою душу осколку Пекла в ее лиц...
- Ты сейчас серьезно? - Похоже, я переоценил его глазки, как минимум, в плане оценки моего кольца, иначе он бы говорил совсем иначе, но ведь и он смотрел в первую очередь на меня, а не на артефакт, да и природу его до конца не осознает. - Доверие? К ней? Сейчас уже я могу обидеться за такой намек.
- Твой выбор. - Вообще не прореагировав и даже не попытавшись убеждать меня дальше пожимает плечами верховный клирик. - Тогда вот мое слово. Я обязуюсь...
- Апчхи! - Что он там обязуется я не услышал, потому что Тария вдохнула немного пыли и звучно чихнула, с трудом удержав Валериум направленным на Стайра. - Что? Здесь очень пыльно!
По-моему, фейспалм сделала даже Дарящая, едва вновь не атаковавшая от резкого звука. И ведь тоже нужно будет с ней что-то сделать, вероятно, даже убить тварь ко всем Пеклам и забыть о проблеме. Но если уж она чего-то заслужила, то это того, чтобы умереть от моих же рук, а не быть лицемерно проданной, словно предмет торгов. Мы в ответе за тех, кого приручили, даже если приручил блядскую радиоактивную рако-пауко-кибер-тигрицу-людоеда, а теперь не знаешь куда ее деть и кому сбагрить.
- Кхм... - Похоже, дяденька начинает раздражаться и тяготиться нашей компанией, какая жалость и досада. - Итак, я обязуюсь вывести всех твоих спутников в этом городе до единого, скрыв вас от любой слежки и оставив уже за пределами зоны плотного контроля, позволив уйти туда, куда вы сами пожелаете, не преследуя, не отдавая приказ на преследование, не устанавливая слежки и не отдавая на то приказов. Обязуюсь не сообщать добровольно или по запросу информации о нашей встрече и о том, что я, благодаря этой встрече, смог познать о вашей природе...
Перечислял свои обязанности он достаточно долго, подробно и шпарил при этом аки по написанному, заставляя невольно искать шпаргалку, по которой он все это читал. Не нашел - видимо, для составления договора ему хватало собственного опыта. Несмотря на много-много слов, ни мои мозги жителя двадцать первого века, умеющего покупать технику в сетевых магазинах без дополнительных опций и открывать счета в банках без навязанных услуг, ни развернутое во всю ширь ясновидение (раз уж нас сейчас прикрывают по самой высокой планке, то грех этим не пользоваться) лакун и двояких толкований не находили. Либо они запрятаны ну очень глубоко, либо нас и вправду не собираются обманывать по мелочам.
Увы, имелись и другие проблемы, помимо прозрачности сделки - столь же прозрачно мне запрещалось в течение следующих восьми лет пытаться добраться до некоего белокаменного алтаря. Он даже любезно разъяснил мне, что это такое, как если бы я не знал про жуть из алтарного зала Библиотеки, заодно запретив устранять первую Троицу библиотекарей. Иерем, очевидно, не собирался отпускать нас всех просто так, лишь давая отсрочку, а когда речь зашла об услугах с моей стороны, мне стало втройне понятно, как именно и каким способом на мне захотели отыграться и поиметь в рамках правил. Сначала рассказать наивному юноше, что его раскрытие уже дело времени, следом запретить трогать источник раскрытия даже трехметровой палкой и только потом начать предлагать с этим источником помочь немного, выбить отсрочку. А сколько было гонору на тему честности и чести божественной!
Нет, умом-то понимаю, что этот святоша и его Бог меня вытащил из дерьма, но тот факт, что изначально он собирался меня прибить и поиметь с того кучу выгоды, лишь для успокоения совести дав шанс на диалог, избавляясь от неизбежной в ином случае раны на сути своей... не располагало это к пониманию и миролюбию, заставляло мечтать о том моменте, когда мы снова встретимся, но уже на моих условиях.
- Услуга, которая от тебя нужна весьма проста, особенно для владеющего зеркальной магией. - Иерем говорит спокойно, словно учитель в школе или начальник, выдающий указания подчиненному, чем только взращивает желание заткнуть это отношение ему в глотку. - Недавно, незадолго до атаки тварей, когда вы еще прятались после покушения на Безымянного Принца, кое-кто вмешался в общий расклад. Очень старый и высокопоставленный агент высшего класса то ли оказался раскрыт, то ли сам раскрыл себя уже намеренно, поставив целью помешать работе укоренившегося в аппарате управления Империей культа Похоти.
В этот миг мне стало немного не по себе, но жрец этого не замечал, готовя нечто вроде того самого водяного портала-перехода, каким он прибыл в этот дом, только более сложное, масштабное и скрытное в энергетическом плане, способное перенести не его одного, но всех нас скопом.
