Эльфийские ангелы склонялись к "природной" теме, воплощаясь всяческими разумными деревьями, земляными холмами с гневными лицами, парящими деревянными идолищами, почти обычными гуманоидами в глухих тканевых одеяниях, покрытых цветами и мхами, тучами листвы или дикими зверями с сияющими непостижимой мудростью глазами. Жизнь, Вода и Земля были естеством Животворящей, причем Глубина и Недра зацеплялись лишь самым краем, той ее частью, что порождает цветущие луга и дремучие чащобы. Ее слуги больше напоминали не таранную атаку злых паладинов, а партизанский отряд и спасательную команду, какими они и были.
Имелись и другие Боги, что прислали своих посланников, проявив, так сказать, гражданскую позицию и демонстрируя участие. Но это все не слишком волновало на фоне главной движущей силы этой затянувшейся вечеринки. Я и раньше не раз слышал, что именно Вознесенный Воитель, не имеющий своего имени, отказавшийся от него или вообще никогда смертным не живший даже единой секунды, почитаемый, вольно или невольно, каждым солдатом, наемником, разбойником, головорезом, убийцей, отчаянно отбивающимся пейзанином, в момент любого сражения ради жизни и победы, по праву считается сильнейшим и, возможно, древнейшим Божеством всего Алурея.
Теперь я поверил тем книгам и заметкам, какие мне пересказывали соратники, какие просматривал через чужие сны и зеркала - верил, что Воитель самое опасное существо в обозримом куске вселенной. Его сила, его природа, его суть была битвой, сражением, резней и беспощадной бойней. Ради высоких идеалов или ради наживы, преисполненная чести и достоинства али подлая свалка отъявленных негодяев, отлаженная баталия под командованием опытного генерала или безумная свалка рассыпного строя варваров - он был Войной. У этого существа никогда не было ни Первожреца ни Первохрама, лишь высшие адепты, составляющие множество отдельных ассамблей и клиров, свободно конфликтующие даже друг с другом. Воитель воплощал собою истину о возвышении, раздражающую очень многих сентенцию о том, что любой взявший в руки меч мужик или девка может стать вровень с Богами.
Воитель не был ни добрым, ни однозначно злым, не осуждал ни лжи, ни подлости, но не смеялся над честью и доблестью, принимая любого, кто желал победы, любого, кто был готов выгрызать ее из чужих рук, кто жил и умирал в сражении. В каком-то озарении, едва ли не самом глубоком, какое испытывал за всю свою жизнь, опираясь на титулы и собственное ясновидение, я мгновенно осознал - эта сука меня убьет, стоит только попасться ему на глаза. Потому что сама природа Призванного, получившего силу сразу и даром, не вырывая ее у мира, а взяв авансом, чтобы потом доказать право на нее, для этого существа подобна постоянной зубной боли.
Я все еще толком не разобрался с тем, кто и как придумал Ярмо.
Все еще не разобрал украденные из Библиотеки знания, сохраненные в зеркальных осколках.
Но я точно знаю, что именно силовое влияние вписавшегося в этот проект Воителя, помимо остальных игроков, позволило Ярмо превратить из наработки теоретической, в суровую и реально существующую традицию, которое тысячелетие отравляющую жизнь подобным мне неудачникам.
Его гвардия пришла быстро, четко, пафосно и бескомпромиссно, неся за собой неопровержимое сияние своей Истины, чистым Светом воплощая ту правду, какую они пожелали правдой видеть. Свет, что был топливом, Солнце, чья мощь и абсолютная власть над тем, куда падут его лучи, а еще неосязаемая и непланарная концепция клинка, вернее, любого инструмента смертоубийства, пущенного в дело. Этот клинок, тень от которого нес каждый Слуга, Посланник или Вестник, сам по себе был тем еще оружием, способным легендарных тварей валить с ног. Стало очень даже понятно, почему на уничтожение и опорачивание именно храмов Воителя было брошено столько сил. Может в методах противодействия диверсиям и подспудному влиянию Порока они все и лососнули развратного тунца, но если бы ребята вступили в бой, то не факт, что понадобился бы скромный я.
Воины, гуманоидные и не очень, вооруженные и безоружные, обнаженные и одетые в латы, вообще не имеющие формы, являя собою лишь бессмертную идею битвы - они пришли, и на этом всем остальным стало грустно.
Первым под раздачу попал Приносящий, красиво начавший, но плохо кончивший, что для создания Похоти особенно обидно - самым первым ударом на встречных курсах он просто снес парочку легендарных Слуг, выдал звучного пинка тяжелой ручищей вчетверо меньшему Вестнику, который успел поставить десяток барьеров, но, не получив повреждений, воплотил собою идиому про сильного, но, сука, легкого ежика, и даже отгородился от остальных каким-то странным полем отрицания, выдавая такие показатели флера и Похоти, что осквернялась сама реальность, пространство, концепции и абстракции. Примитивные внешне, но сложные в сути своей приемы были крайне действенными - жестянка была бронирована и защищена буквально от всего, попросту игнорируя почти любой урон, а сами ее пинки только казались пинками, на деле рвя любые барьеры, повреждая души, разрывая тонкие тела и дестабилизируя защитные техники вроде моей Эгиды, не давая тем развернуться.
Первый успех стал последним - по меньшей мере два Вестника были уровнем за сотню, а еще пятеро им не особо уступали, тут же взяв голема в оборот, планомерно разбирая на запчасти. Их одиозные клинки броней голема не блокировались, оставляя на громаде Приносящего рваные раны, будто от консервного ножа сравнимых с Приносящим размеров. Точку поставил позабытый всеми Змей, что при его размерах почти комично, сократив дистанцию с отвлекшимся големом, уменьшившись в размерах, став тоньше и гибче, чтобы впиться в подрубленную ногу золотыми клыками.
Я не видел, даже предположить не мог, чем именно была та отрава, какую она брала цену со своей жертвы, но Приносящий начал тускнеть - из его конструкции принялись пропадать души, не перегорая или распадаясь от перегрузок, а просто исчезая, будто денежки с банковского счета после использования карточки. Хоп - их нет.
Железный дров(гом)осек успел еще оторвать себе ногу, отбросив ее подобно лишней детали, дать пару пинков окружающим его Вестникам, вынудив тех перейти в короткую защиту, даже начал перестраивать себя в подобие какой-то черепахи, будто трансформер из кинофильма или старого мультика. Но не успел - все Вестники скопом призвали Меч, проявив тем самым Волю своего Бога и от Приносящего остались только оплавленные остовы конечностей, а туловища, как и всех до единой душ, не осталось вообще. Дырень вышла такая, что дна в ней хрен увидишь - это я, даже не видя этой дырени, могу сказать.
Что характерно, самой золотой гадюке едва не попало на орехи - армия Добра, которая поставит Зло на колени и зверски его убьет, явно не обрадовалась вмешательству змеюки, да и сдерживать себя не стала. Змей тоже не стал сдерживаться, получив лишь парочку ударов и просто исчезнув, посчитав свою плату взятой, а обязательства выполненными.
От бурлящего водоворота энергий у меня натурально готовы были вытечь из ушей мои бедные мозги, но действовать это не мешало, потому что нужно было очень быстро прятать жопу по кустам. Даже без учета наличия в нашей компании Дарящей, которая при явлении армии небесной едва не распылилась на составляющие, с трудом втиснувшись в свое тело и теперь стараясь не умереть вместе с ним, мне встреча с этими ребятами противопоказана. Прямо совсем-совсем противопоказана, вплоть до летального исхода, и летательного, и плавательного, и даже ползательного исхода противопоказана!
Тень вытравлена из тела, заменяясь нездоровым количеством Грезы, от которой опять потекла внешность и длина конечностей, все зеркала притащены резко очнувшимся после пары площадных божественных бафов Гансом, вытащившим их Тропами по моей наводке. Защита возводится примерно с той же скоростью, с какой я произвожу в этот момент кирпичи. Сразу говорю - защиту ставил запредельно быстро, поскольку кирпичей было много, ставил без забот о надежности, даже не особо ударяясь в ее безопасность, лишь бы отводила внимание, направляя его в сторону. Пока что заняты не нами, а дьяволами, так что чуточку легче.
