Прижатые спинами к озеру, на противоположной стороне которого располагался крупнейший в городе парк, скорее даже небольшие охотничьи угодья, обороняющиеся завязали жесткую позиционную мясорубку, стремясь выиграть себе немного времени. Вражеские войска тоже не стремятся в атаку, хоть они и сильнее в целом. Бой здесь откровенно заштатный, никому не нужный и тварям просто нет никакой выгоды в сокрушительной победе, как нет и сил на оную - вся элита сейчас в других местах, занята удержанием важных позиций и выбиванием тех, кто может помешать общему плану.
- Мразь тупая, наслаждался он! - Очередная атака пошла на спад, так что двое ссорящихся отнюдь не возлюбленных уделяли больше внимания друг другу, чем обороне, что было непрофессионально и опасно, но ведь сказать об этом было некому, так как в запале ссоры эти двое оказались несколько вне общего строя. - Да я тебя только первые ночи ублажала, выродок гнилой, пока сеть внимания не завершила, а потом ты у меня только что говно не жрал, сука! Когда у тебя рот пи*дой заткнут, ты хоть немного умнее кажешься, понял, осло*б? Наслаждаешься, а?
Если бы не вновь приблизившиеся к этим двоим культисты с арбалетами и луками, вынудившие обоих вжаться в руины снятого ими домика для уединения, то между голубками вспыхнула бы короткая и кровавая схватка. Либо разъяренный воин смял бы свою оппонентку, несмотря на все попытки сопротивления, либо триггерная сеть сработала бы, несмотря на хлещущий во все стороны боевой раж, после чего двуличная агентесса воткнула бы кинжал в шею бессильного пред ней объекта работы. Симпатий никто из них друг к другу не питал, только искреннее желание сжать за горло.
- Мы все тут сдохнем. - Выдает усталая и опустошенная Соблазняющая, расстреляв все имеющиеся болты и едва-едва пересилив очередную волну флера, которая без поддержки бенефиков, сосредоточивших свои усилия на крупнейших группах обороняющихся, была еще опаснее обычного. - И я, сука, помру рядом с тобой. Дурнее гибели и придумать сложно.
- Могу подсказать. - Могучий варвар из предгорий северных пределов, двухметровый комок злобы и ненависти, тоже устал, тоже едва рокочет, едва заставляет себя шевелить устами, чтобы не заснуть прямо тут, под убаюкивающий шелест вязких обещаний. - Тебе в алфавитном порядке?
Тела слушаются все хуже и хуже, до парочки доходит, что это уже не просто усталость, а что-то похуже, но реагировать нет ни сил, ни отнятого дьявольским трюком желания. Тварь возникает из невидимости постепенно, словно с трудом протискиваясь в явь откуда-то издалека, возвышаясь над парочкой во всей своей красе. Тонкий и хрупкий стан, казалось, не имеет пола, но при этом обладает той мягкой притягательностью, какой владеют только изысканнейшие из куртизанок да, собственно, изверги. Тонкие руки, тонкие ноги, тонкое туловище, безликая голова с одним большим глазом на том месте, где у человека должен быть нос.
Тварь пришла сюда, выбрала позицию, еще не просматриваемую перегруппировавшимися наемниками да стражниками, при этом подходящую для собственной атаки. Здесь оно может подготовить удар, направить его, скоординировать разбитые на отдельные малые отряды культистов и рядовых дьяволов, после чего додавить и без того уставших наделенных. Тварь сильна, опасна и вполне подпадает под понятие элиты, но уже уставшая, растратившая силы в предыдущих сражениях, в которых она успела безоговорочно победить. Тварь не видит причины выкладываться против этих ошметков оборонительных сил, не собирается рисковать, а еще не против восполнить часть утраченных ресурсов.
Двое лежащих пред ней людей, лишенных возможности даже просто испугаться, низведенных до обычных наблюдателей, и станут тем глотком свежего воздуха, двумя маленькими огоньками в жадных ладонях их совратителя. Брионтия Мардо, довольно известная наемница, берущаяся за различные тонкие и мягкие задачи, действуя под покровительством сразу нескольких благородных семейств и пары высокопоставленных агентов Очей, но верная лишь одной только себе. Бордар Галл, тоже наемник, но давно остепенившийся, нынче работающий не на лордов имперских, как привык показывать всему миру, а на одного из высоких, но не высших членов Фонда Хранения и Печати. Образовавшееся невесть когда, как бы не вместе с Империей Веков, межгосударственное объединение состоящее в равной мере из жаждущих силы беспринципных ублюдков и самоотверженных энтузиастов, организация эта занималась поиском и сохранением опасных артефактов и проклятых реликвий.
Не боевых, а именно опасных, непредсказуемых, злых и просто не применимых в любых нормальных обстоятельствах. Фонд славился своим напыщенным и раздутым стремлением к секретности, несмотря на которую про них едва ли не каждая собака знала, наличием покровительства среди верхних эшелонов власти, которым тоже не улыбалось самим разбираться с различными проклятиями, а также страстной любовью к использованию живых отмычек, набираемых из тюремного отребья, подвернувшихся под руку бесправных смердов и прочего низкого люда. Энтузиасты, конечно, но в умении работать с проклятыми местностями они считаются признанными мастерами, как и в способах очистки от различных мерзостей артефактов высокой ценности.
Все эти знания тварь буквально впитывала, всасывала в свое единственное око, не переставая воздействовать на парализованных людишек, отправлять телепатические сообщения своим подопечным, готовить очередной мощный удар и смаковать то, что оно хотело сделать с этими двумя. Может быть, пока что рано их в сонм, ведь еще можно выпестовать из них что-то лучшее, более полное? Да и знания в голове мужчины, как бы их не затирали зельями и магией, тоже очень хотелось бы получить. Мелочи и малополезные нюансы, но из таких мелочей и состоит агентурная работа, что в прошлом несколько раз позволяла Пеклу пустить корни глубоко в закрома собирающих проклятия. Жаль только, что это были другие изверги из других доменов, да и сами смертные, благодаря разобщенности и ячеечной структуре их организации, каждый раз умудрялись отбросить перевербованные части самих себя, начав восстанавливаться едва ли не с нуля.
- Вот и все. Как собаки закончим. - Равнодушно и пусто резюмирует итог своей жизни Брионтия, прислоняясь к плечу своего врага, просто потому, что отчаянно хочет, чтобы в этот миг рядом был хоть кто-то. - Помолиться чтоль?
- Кому? - Столь же равнодушно и устало уточняет ее враг, точно так же не желая уходить в одиночестве, хоть и понимал он, что никто не даст им просто взять и умереть, не изверги. - Вон, там жрецов штук пять было. А толку никакого, даже слабеньких благ не давали. Только орали молитвы.
- Да хоть кому-то. - Глаза открываются все реже, речь становится все глуше, сил все меньше. - Если нас спасут, готова даже замуж за тебя выйти, тупой говнюк.
- Хоть одна хорошая новость. - Уже даже не шепчет, но хрипит, преодолевая выключающийся разум. - Нас-то не спасут.
Про себя Бордар тоже пообещал, что женится на ком угодно, хоть на этой двуличной суке, если его выдернут подальше отсюда или хотя бы дадут прожить еще денек, прожить собой, а не тем, что из них сделают чуть погодя. Они оба готовы были обещать, клясться быть верными и любящими, принять любые обеты или аскезы, лишь бы только все не заканчивалось так.
Огоньки пляшут вокруг застывшей неподвижной статуей твари, притягивают взгляд и забирая себе сердца тех, кто на них смотрит. Тварь творит чары, творят эти чары и плененные ею души, творят чудовищной мощи псионическое поле, способное надежно выключить сознание по меньше мере половине из тех отчаянных глупцов, что еще надеются дать ей бой. Они укрылись водяной стеною, исказившимися под гневом друида деревьями, несколькими барьерами и постоянно обновляют очищающие блага, но приноровившись кое-как нивелировать действие флера, они забыли про остальные типы воздействия. От чего-то попроще их бы закрыли простые и надежные материальные чары, но ментальная мощь не имеет физического проявления, ее не остановить имеющимися средствами. О, они могут пережить и это, но для этого нужно к удару подготовиться, а изверг специально использовал лишь примитивнейшие стихийные чары да флер, чтобы использование сильнейшей из своих душ и еще тройки таковых похуже, стало внезапным и не потребовало повторения. Изо всех сокровищ твари, после всех битв этого слишком долгого дня, лишь огонек сущности могучего подземного менталиста остался целым, не сжег сам себя по воле владыки своего.
