- Кто такой? Что тут забыл? - С непередаваемой интонацией, больше подходящей уличной шпане, чем столь прелестной женщине, потребовала его спасительница. - Отвечай. Кратко.

- Пьер Дакки, также прозванный согильдийцами Поджигающим, авантюрист, двадцать третья ступень возвышения, Ледяной Мечник, эпик... стихийной направленности. - Если говоришь со владельцем направленного в твое лицо свинцестрела, то тут не до галантности, а вот лаконичность и четкость, наоборот, крайне важны. - После массового телепорта меня вырвало из строя обороняющих игорный дом Святые Кости охранников и посетителей, перенесло к ранее названному алькову, а потом, когда я понаблюдал издалека, и мне стало ясно, что храм пал еще до начала сражения, пошел в направлении одного из Первохрамов. Попал на неудобную мне тварь, был спасен. Вами.

Судя по немного смягчившемуся выражению лица, убивать его в целях заткнуть источник шума передумали, но вероятность такого исхода все еще остается неприятно высокой. Молодец, Пьер, умеешь произвести впечатление. Прямо как тогда, в Горкаморке, когда тебя три дня искала твоя же команда с целью четвертовать тебя по приказу бургомистра. И бургомистр тоже своих людей послала искать. И стража. И простые горожане. И воровское отребье. И все работали не за награду, а из искреннего желания помочь друг другу в нелегком деле. Поговаривают, после его визита, в Горкаморке погасли почти все конфликты, а также заключилось несколько союзов между ранее непримиримыми городскими фракциями.

- А чего Поджигающий, если класс ледяной? - Своим вопросом, вернее тем, что именно он оказался задан первым, спасительница Пьера смутила, но не выбила из колеи, благодаря регулярному повторению этого вопроса из уст едва ли не каждого его знакомого.

- Я когда-то по пьяному делу сжег запасы провианта осаждающей город армии. - Честно и без утайки, только очень коротко, чтобы не пришлось лгать и утаивать, отвечает мечник. - Повезло, что в тот раз запас принадлежал не имперской армии, а орде зеленокожих.

- В тот раз? - Мгновенно насторожилась красотка, прищуривая свои удивительно чистые и яркие глаза, а ведь далеко не все за эту оговорку так быстро цеплялись.

- Ну-у-у-у, я вообще часто пьяным бываю. - Неохотно продолжил Пьер, уже жалея, что назвал ей свое прозвище. - И не всегда рядом есть вражеская армия.

Дальнейший обмен любезностями оказался самым наглым и нетактичным образом прерван, когда дальняя от его спасительницы стена разлетелась каменной крошкой, а в облаке этой крошки проявился какой-то подозрительно выглядящий тип в артефактных латах, со зверской рожей, а также с головой и куском грудины какого-то изверга в руках. Еще мгновение спустя эти останки осыпались серой пылью, подобно той, что покрывала громилу (на две головы выше не особо рослого Пьера) вторым слоем незримых лат, а новое лицо на их празднике начало неторопливо вставать, отряхиваясь и словно проверяя целостность костей. Последнее вполне нормальная реакция для того, кто только что проломил собою несколько стен - взгляду шестого сына дома Дакки открылся красочный пейзаж в виде рукотворного (ного-, спино-, и головотворного тоже) проулка, появившегося вследствие упомянутого полета.

Он уже собирался представиться, просто потому, что полезно быть вежливым с человеком, чьи доспехи стоят дороже, чем весь дом Дакки со всем его населением и гербом (тем более, если с этих доспехов на тебя злобно смотрят кажущиеся живыми рожи страшных стариков), даже если рожа у владельца этих доспехов насквозь разбойничья. Особенно, если у него рожа насквозь разбойничья! Увы, но невольная напарница успела высказать свое уважение первой, отбрасывая в сторону пойманный у самого ее симпатичного личика острый обломок черепицы, вероятно рефлекторно брошенный в нее громилой, что почувствовал угрозу от столь же рефлекторно направленного на него свинцестрела.

- Привет, ты чо, охуел? - Оказывается, с Пьером она еще вела себя крайне вежливо, не иначе, покорил он ее суровое сердце своим прекрасным обликом.

- Прив... Так, стоп, какого хера? - Сбившийся с мысли мужик окинул их обоих внимательным взглядом, задержав его на как бы невзначай удерживаемом в боевом положении свинцестреле, пробормотал нечто похожее на "не моя забота", повернулся в ту сторону, из которой прилетел и где еще звучала жаркая битва, и попросту осыпался на камень мостовой кучкой серой пыли, что миг спустя и вовсе испарилась.

- Говоришь, нужно пробиваться к храму. - Как ни в чем не бывало, осведомилась девушка, повязывая на лицо тряпочную балаклаву, и, дождавшись его кивка, продолжила. - Ну, значит, пошли к храму. И да, ты, как боец ближнего боя, идешь первым.

- Все ради ваших прекрасных глаз. - Просиял Пьер, знатно успокоившись, когда осознал, что за спиной у него будет как минимум один боевой свинцестрел в изящных женских пальчиках. - Вот только, готов просить о том прощения, я не знаю, где здесь ближайший храм - я редко посещаю Вечный, а изучить успел только расположение борделей.

Ничуть не смутившись упоминания столь недостойных леди заведений, теперь уже точно напарница лишь удивленно приподняла бровь, да и задала еще один неожиданный (как-то слишком просто она умудряется его удивлять, это не спроста - любовь, не иначе, и, конечно же, взаимная) вопросец:

- А откуда название того храма, откуда убежал, знаешь? - Подозрительность в ее голосе напрочь отсутствует, интуиция молчит, но что-то подсказало Пьеру, что если он ответит неправильно, моргнуть уже не успеет.

- Ну, там был бордель напротив. - Невинно шаркая ножкой (с командирами иногда срабатывало, особенно если они имели сиськи) произносит мечник. - Храм покровителя воинов, а они такие места зело уважают. Да и посещение службы Вознесенному Воителю, если сам живешь с клинка, подымает мужскую силу... ну, мне рассказывали.

Он моргнул.

Она моргнула.

- Тогда пойдем туда. - Указала она пальцем на северо-запад, тут же переходя на легкий бег, запрыгивая на самую целую крышу из оставшихся.

Пьер очень порадовался тому, что развивал себе атрибут ловкости по методу весенней лозы, потому что распределяй он их по шаблону железной крови и просто не угнался бы за этой красоткой, лишившись возможности понаблюдать за ее аппетитной задницей в обтягивающих штанах (о, эти задницы авантюристок и эти штаны, благослови боги того, кто такую форму одежды ввел среди воительниц Гильдии). Потому-то он и не сразу вспомнил, что хотел задать вопрос:

- А какой храм в той стороне? - Не сбить дыхание при таком темпе, который напарница, несмотря на стрелковый класс, выдерживала омерзительно легко, было трудно, но он справился. - Той, куда мы идем?

- Понятия не имею. - С ноткой веселья призналась она, чуть замедляя бег, чтобы он не выкашлял собственные внутренности от перенапряжения. - Я тоже Вечного не знаю, а где искать бордели, тебе и так известно.

О.

О!

Вот теперь он уверен - им точно удастся подружиться.

В какой-то миг события битвы слились для Вараа в цепь отдельных кадров, обрывочных образов и едва различимых воспоминаний. То ли его амулеты все-таки дали сбой, а бенефики не уследили за наложенными благами, то ли просто напряжение последних часов доконало юного воина, но не самый слабый мечник и страж, разменявший четверть сотни ступеней, просто поплыл и действовал скорее по инерции, чем осмысленно. Выручили тщательно вбиваемые наставниками рефлексы, спасая там, где мозги могли только погубить. Вот вроде бы никогда труса не праздновал, всегда в боевой обстановке вел себя спокойно, но, как говорится, воитель познает себя только в настоящей битве. Прошлые конфликты, видимо, оказались недостаточно настоящими, что даже логично - придумать более масштабное побоище, чем то, во что обернулся сегодняшний день, будет непросто.

Где-то после третьей попытки штурма, когда в бой пустили не только культистов и стандартных тварей, но еще и каких-то поразительно мерзких одержимых детишек, набранных, не иначе, по ближайшим домам призрения и рабочим приютам, а после пущенных на сосуды для относительно слабеньких, но очень уж гадостных тварей. Хрупкие, тупые и маломощные, они звучно лопались при попытке их ударить, заливая своих убийц не привычной смесью гнили и золотистого меда, а концентрированным флером с алхимическими присадками, что проедали и броню, и щиты, и, судя по всему, даже души.