Конфликтов в то время хватало с запасом, и совместный, пусть даже и большей мерой состоящий из людей, экипаж вместе с самой машиной был направлен в регион Бесконечных Трав. Саванны, что сменяются пустынями и редкими тропическими оазисами - самая граница Великой Пустыни, что с противоположной стороны карты наступала на Алишан. Именно туда направилась сводная бригада под командованием тогда еще относительно молодого Барона, дабы испытать новосозданное и при этом раньше времени не разрушить хрупкий баланс сил на континенте. Тогда союз между Вечной династией и подгорными владыками был крепок, как никогда ранее и после, что тоже вызывало обоснованную тревогу у соседей и пересуды у аристократии, подозревающей Императрицу в неверности мужу, да еще и в объятиях кого-то из гномьих старейшин.

Центральный регион бесконечности трав просто кишел примитивными и едва держащимися за наделенность племенами, покорению которых и была предназначена экспедиция - полноценный армейский корпус Империи, малый хирд Подгорного Царства и даже некоторое количество эльфийских магов и рейнджеров. И, конечно же, пресловутая боевая машина с ее экипажем - без которой тот поход был бы обречен с самого начала.

Племена дикарей, самоназываемые зус'улл, что переводится как "люди свободного ветра и славной охоты", были, как уже сказано, примитивными, но никак не слабыми. Невероятно высокий средний уровень, чрезвычайно продвинутые шаманские, воинские и охотничьи классы делали их настоящим кошмаром, особенно если приходилось воевать на их территориях. У них не было ни домов, ни постоянных точек дислокации, зато с головой хватало следопытов и лазутчиков, лишь немногим в своих джунглях и саваннах уступающим эльфийским "листьям".

А еще шаманы и призыватели, со всем тем, что они могли позвать в реальный мир! Чудовища, каких имперские чернокнижники сковывали огромными усилиями, едва ли не ластились к проклятым дикарям, соглашаясь на контракты с поразительной легкостью. Кажущаяся простой экспедиция стремительно превращалась в отчаянную попытку выжить в абсолютно непригодных к этому условиях.

Вместе с тем, ситуация на континенте все сильнее накалялась, переходя из напряженной в катастрофическую. Чрезвычайно усилившийся и успевший накопить запас артефактов, контрактов и, конечно же, Призванных недружелюбный сосед не просто держал оборону против совместных усилий Империи Веков и Подгорного Царства, а еще и показательно наступал, давил по всем фронтам. Боевые рабы и созданная из их трупов нежить, легионы призванной мерзости и удары стратегических чар на основе планарных энергий, всесторонняя поддержка клириков темного и даже части светлого и нейтрального пантеонов, отлично вышколенные круги видящих и целая серия удачных диверсий против командиров и аристократии - все это позволяло Алишану не просто держать удар, но и самому бить в ответ.

А ситуация между союзниками продолжала накаляться, не в последнюю очередь из-за все той же боевой машины, которая вышла одна, хотя работали над ее созданием все скопом. Первыми вышли из борьбы с Алишаном и его клевретами эльфы Извечного Леса, которым не улыбалось терять собратьев в чужой войне, усиливая союзников, что после начнут облизываться уже на Извечный Лес и его неоправданно большие и слабозаселенные территории. Следом за ними ударил боевой флот Зайнберга, наконец-то принявший сторону в том конфликте, перекрывая морское сообщение для имперцев. Вероятно, потому эльфы и вышли из сражения, что не хотели получить проблемы на море - какой бы упадок ни пришел в Зайнберг, он оставался обладателем, пожалуй, сильнейшего флота в мире на тот момент.

Крайне выборочно применяемое торговое эмбарго и высококлассная работа дипломатов Нейтмака посеяли раздор между кланами Подгорного Царства, давая политический капитал для партии изоляционистов, разрушая и без того трещащий по швам союз двух государств. А поставка многочисленных караванов с алхимическим сырьем и уже готовыми зельями прямиком во владение капитанских союзов Зайнберга еще сильнее вбивала клинья - люди требовали от гномов прекратить продажу Нейтмаку оружия, брони и рунных артефактов, а гномы не собирались терять одного из самых лучших и надежных покупателей.

Тяжелая болезнь Павиана Фортификатора, гибель Старейшины Гарнуз-Кхала от рук алишанского убийцы и общая нервозность окончательно похоронили этот союз. Алишан тоже терял силы, неумолимо выдыхаясь, но еще имел шансы выиграть затяжную войну за счет куда более наплевательского отношения к людскому ресурсу и возможности в любой момент его восполнить за счет работорговли и лучших в мире рабомантов на службе Хана.

В такой запутанной обстановке все стороны попросту забыли о боевой машине и приписанных к ней бойцах, что стремились хотя бы выжить в совсем не нужной им мясорубке с ничего, по большому счету, им не сделавшими дикарями. Немалую долю этой "забывчивости" обеспечивало желание заполучить результат проекта в свои руки, в единоличное владение лишь одного игрока.

Никто так и не заметил, не успел понять, когда же слияние Железного Барона и его машины достигло такого значения, не сумели предотвратить смелое и безумное в равных мерах решение Командора установить прямо внутри боевой машины, триумфа техномагии и вершины мастерства оружейников, один из отбитых у дикарей артефактов, с сумасшедшей легкостью соответствующий мифической планке. Никто не заметил момент перехода, когда просто очень дорогая и смертельно эффективная, пусть даже тяжелая в обслуживании, машина пробудилась, фактически став аналогом разумных големов или гомункулов, научившись самостоятельно восстанавливать повреждения и ремонтировать свою основу.

Стали ненужными гномьи инженерные бригады и мастера восстановления эльфов, в один миг переводя мифическое порождение в личную собственность Железного Барона. В целях безопасности, а если неофициально, то в попытках все же помешать людям заполучить плод совместных усилий, все, кто знал о существовании этого проекта, были уничтожены или обзавелись затертыми участками памяти пополам с нерушимыми контрактами молчания. Очень поспособствовала этому сильнейшая мистическая буря, взболтавшая эфирные течения до полного обрушения большинства попыток поддерживать связь иначе, чем курьерской перепиской - следствие то ли какого-то масштабного ритуала Алишана, то ли очередного привета от дикарских шаманов.

На некоторое время о машине и ее экипаже действительно забыли.

Пока капитан этого экипажа не сумел провести свое дитя (учитывая тот факт, что субличность одушевленной машины зародилась из души Барона, то и вправду дитя) по самому краю Великой Пустыни, приведя ее на финальный бой между оставшейся в одиночестве Империей Веков и Алишанским Ханством. В конце концов, экипаж ее до конца помнил и был готов исполнить свой долг.

В том бою они проявили себя как настоящие герои, а Барон и еще парочка присутствующих и вовсе Героями стали по итогам битвы. Сумасшедшая эффективность, фактически приравненная к присутствию на поле боя союзного мифического чудовища, только полностью подконтрольного, сломила ход битвы, вынудив Алишан отступить и отдать большую часть захваченных территорий.

А после машину начали делить, несмотря на то, что поделить ее уже было невозможно. Не имея и тени шанса заполучить себе главный приз и понимая, что имперцы будут очень злы на бросивших их союзников, осознавая, что постоянно присутствующая в реальности, а не кратковременно призываемая сущность подобной мощи попросту слишком опасна, чтобы оставить ее людям, гномы и эльфы принялись давить на стремительно теряющего здоровье Императора.

Будь люди не так вымотаны войной и последней битвой, они бы послали все претензии туда же, куда отправились призванные Алишаном твари под огнем орудий спроектированной машины. Но они были вымотаны, а перед Императором стоял выбор - уступить, взяв за уступку достаточно, чтобы восстановить Империю от последствий войны и еще сверху, или начать новый конфликт с куда более свежими противниками, у которых своих союзников хватает, да еще и под неусыпным взглядом Алишана, что не постеснялся бы подгадить любым доступным способом.