Но любовь, да, любовь их была чистой, искренней, настоящей. Пережившей сотни лишений, опасностей, пламя бандитских войн, ледяную хватку стражников, назначивших за головы парочки награду, и медные трубы слишком богатой добычи, за которую так и тянет вцепиться соратнику в глотку. Такая любовь, даже погрузившись в зазеркалье вместе с любящими, растворится отнюдь не сразу, а погруженные в Грезу души не оплывут, подобно сахару в теплой воде, а продержатся куда дольше, вцепившись в эту любовь клещами, не желая терять единственную близкую им душу.
Этих я свалил на головы прошлой троицы, которую кто-то, дивно сквернословящий на эльфийском, перетащил в другой угол, чтобы не мешали знаки рисовать. Вообще-то, ругань Тиа понятна, ведь правильный ритуал - это не только значки да закорючки, но еще и время, место, порядок действий и множество условий, немалую часть из которых нужно заготавливать за месяцы или даже годы до часа "Хэ". Сейчас у эльфийки были только знания, упрямство, энтузиазм и много разных эссенций, отданных ей на растерзание. Для какого-то деревенского ритуала плодородия или даже вполне годного временного усиления группы авантюристов такого запаса с головой хватит, особенно при мастерстве и опыте ритуалиста. Для того, что потребовал от нее обдолбанный попаданец? Ну, задача сравнима с приказом построить велосипед и выкопать сортир, при наличии только пилы, отвертки и двух тонн необработанного железа. В общем, ругательства на эльфийском, которые, даже будучи ругательствами, удивительно поэтичны и возвышены, вполне объяснимы.
Ставлю свои кинжалы - она и ругается-то не из-за страха или злости, которые ей никогда самоконтроль не подрывали, а только ради того, чтобы я зацепился за ее слова ясновидением и рефлекторно осознал всю гамму ее неодобрения, которое она и не думала скрывать. Усвоила, однако, уроки! Костику утонченно намекать и вежливо говорить бесполезно, ему нужно сразу пинками истину вводить в организм!
Двенадцать человек, двенадцать судеб, которые я выбрал для незавидной роли, не дав им права от этой роли отказаться. А еще полуразрушенный торговый дом, постепенно превращающийся в нечто совершенно иное, чему в мире места нет. Мы могли по праву гордиться тем, насколько быстро мы с этой задачей справлялись, ведь в иной ситуации задуманное требовало если не недель, то хотя бы половины суток подготовки, да еще и куда большим числом подготавливающих. Мы справились меньше, чем за полтора часа.
Полтора часа завывания зеркал, торопливых маневров с перестановкой мебели и много-много мата, только уже не эльфийского, а вполне себе обычного, на общем для всего мира языке. Двухэтажный дом с двором, да еще башня, к дому примыкающая, стали чем-то напоминающим один огромный одноразовый артефакт... я надеюсь, что одноразовый. Когда-то этот дом принадлежал весьма известному звездочету, собственно, именно из-за профессии столь своеобразного мужчины башню к дому и пристроили. Потом он разбогател, приобрел дом в более престижном районе, переехал, а ныне покойный торговец выкупил все здание в качестве резиденции всего предприятия. История дома и его стен вливались в сознание помимо желания, настолько плотно я себя сейчас с этими камнями связывал, отсюда и огромные массивы ненужных фактов.
Ритуал был объемным, вернее, трехмерным, а его элементы расположены на каждом этаже, в подвале и в пространстве башни. Тиа сотворила настоящее чудо, сумев синхронизировать ритуальный круг и не взорвать его вместе с домом за рекордно короткий срок, сняв с меня часть задач. Пусть даже главную роль здесь играть станет совсем не ритуал, а зеркальная основа, но и без "заземления" ничего не выйдет. Цепочки знаков и пиктограмм проросли мхами на камнях и деревянных перекрытиях, были поспешно и непозволительно грубо вычерчены лезвиями на потолках и стенах, нарисованы светящейся тошнотно-зеленой пыльцой прямо на полу. А там, где замкнуть ритуальный чертеж мешали проломы и обвалы, спровоцированные задевшей здание магией, Тиа успела нарастить покорные ее воле древесные конструкты. Деревца, конечно, выглядели неважно, как и все, что создавала ее магия, но просуществуют они достаточно долго, как и нанесенные на них знаки.
Подвал был полностью отдан зеркальному складу. Там валялись сложенные в кучу зеркальные обломки, там же бешено крутили глазами парализованные жертвы. Осколки валялись без малейшего порядка и непрерывно бурлили и таяли, словно кипящая ртуть, постепенно покрывая отражающей гладью весь пол и уже переползая на стены. В центре подвала, который раньше использовался вместо склада, стоял снявший плащ и любимую маску я, закручивающий вокруг себя настоящую паутину из энергии Грезы, временно снизив акцент на конспирации - едва ли Ткач пробьется в барьер, а сами изверги, даже имей они чувствительные к Зеркали души в сонмах, явно недотягивают до старичка. Освободившаяся мощь мне нужна куда больше, чем скрытность и маскировка, которые и так удовлетворительны.
Первый этаж превратился в очень опасный и малость ядовитый сад (с блекджеком и грибочками), который продуцировал мощное замкнутое поле, не дающее энергии расползаться вокруг и усиливающее ритуал Тиа. На втором этаже сидели в максимально изолированном углу Ганс и Тария, а чуть в стороне управляла туманом Гестия. Им оставалась исключительно наблюдательная роль, которой они не слишком-то и рады были.
Башня была основой, во многом даже более важной, чем мой подвальчик. Именно там была наивысшая концентрация силы Грезы и обломков, украсивших все внутренние стены оной башни, именно на ее вершине стояли, висели и парили в воздухе, медленно кружась по странным орбитам, ростовые зеркала и крупные осколки, все быстрее и быстрее разгоняясь, а песня их становилась все злее и злее. Там же стояли почти рядом Тиа и Лосий, отделенные друг от друга полом-потолком вершины оной башни, окруженные каждый своим комплектом зеркал, и каждый из них сиял своим собственным светом. Воплощенным покоем Синевы и неземным блеском предвечных Звезд.
Костик когда-то, перед походом в Библиотеку, пошутил про создание пусковой шахты для ядерной ракеты? Костик дошутился, потому что если эта штука рванет, то с ядерным фугасом, конечно, не сравнится, но будет очень больно, особенно тем дятлам, что окажутся в эпицентре. Впрочем, мне нужен совсем не взрыв, а кое-что более мощное, пусть и менее масштабное. Концентрированный игольный укол, где кончик иглы будет размером один-в-один, как у захваченной извергами территории.
Там слишком много всего.
Магия людская и дьявольская, сплетенная с плененными и покоренными душами, что сами по себе кратно усиливают любые эффекты, поддерживаемая сотнями магов и тварей. Такая сила не может быть сломлена без тотального превосходства в огневой мощи, которого у меня тоже нет. Может быть, ударь я со всех сил и без оглядки на дальнейшее, то продавлю все купола, индивидуальные защиты и природную сопротивляемость, может быть. Но куда вероятнее, что таким образом я просто принесу кусок себя в жертву и хорошо, если только кусок.
Даже вся мощь Тени, для созданий которой Пекло и его обитатели есть самая желанная добыча, не сможет обеспечить мне полную победу. Даже изуверское коварство зеркальной силы не поломает отражения судьбам стольких душ одновременно. А значит, нужно поменять правила и ударить не одной планарной силой, и даже не двумя.
Один наделенный не может использовать планарную силу двух типов одновременно - это аксиома. И даже используя ритуалы, сложнейшие артефакты и жертвоприношения, эту аксиому сломать нельзя, вообще нельзя, никак нельзя, если ты не бог. Богом я не стал, да и становиться, чем больше о них узнаю, тем меньше желаю.
Но.
Достаточно глубоко нырнув в глубину зазеркалья, помня о самой его природе, подвергнув себя невозможному риску, имея при себе команду действительно крутых помощников, я вполне всерьез собирался совершить то, что даже самым талантливым местным мастерам дано, большей мерой, в теоретических выкладках. Сделать то, что доступно лишь самым сильным и самым безумным одновременно, да еще и один раз в жизни, чаще всего. Нет, не сломать упомянутую аксиому, ведь на то она и аксиома, только отодвинуть на один короткий миг, обманув мироздание хитрым трюком.
