Когда люди захватили эльфийские земли, то они не учли один важный момент, а именно как возвращаться назад. На кораблях с трюмами, полными сокровищ, рабов и артефактов. Щит бурь никуда не делся, а завоеватели не могли по неизвестной истории причине вернуться назад тем же путем. Эльфийские острова превратились в эксклав империи. Туда можно было попасть, но вернуться уже нет. Поэтому люди начали захватывать города и строить собственные. Стали закрепляться на захваченных территориях. Война продолжалась, потому что эльфы и не думали сдаваться. С других островов приплывали их корабли, наносили стремительные удары и отступали. Началась долгая и кровопролитная партизанская война. Лишь через сто лет люди с материка смогли развеять Щит бурь и соединиться со своими сородичами, но и тут возникли жестокие распри, так как новое правительство эксклава не собиралось подчиняться новым королям. Это была ужасная война, закончившаяся объединением земель в прямом смысле. Маги людей подняли острова, саму землю, и море отступило. Легионы королей вновь вошли в восставший регион и жестоко покарали всех без разбору. Но прятавшимся в тенях эльфам это дало новый шанс — они бежали уже на сам материк, где основывали свои поселения вдали от человеческих городов.

Раздался тонкий свист, щелчок, и рядом с гномом вонзилась длинная белая стрела с черным оперением. Она то и прервала рассказ Салеси.

— Засада! — рявкнул Гнусмарк, — ложитесь!

Эльдагар молча встал, выдернул стрелу. Еще одна такая же ударила ему в спину, но сломалась, не сумев пробить броню.

— Прекратить! Уходите! — громко крикнул он на своем родном языке, и обстрел прекратился. На дальнем берегу стояло несколько фигур в серых плащах и белых масках. Все они сжимали луки и активно жестикулировали между собой.

— Свендары. Они же немые эльфы, — гном поднялся со дна лодки и взялся за руль, — поехавшие фанатики.

— Зато они понимают его речь, — заметила Салеси.

— Ага, прикинь как они там охерели. Аж луки опустили от удивления.

Челн проплывал мимо нападавших, и Эльдагар неподвижно смотрел на них.

— Это они наняли тебя, — сказал он Гнусмарку, — и они же должны были убить вас, если бы вы решили отказаться от задания и выйти без меня. Теперь они убедились, что я свободен.

— Они уходят, — Салеси указала на появившихся белых лошадей.

— Это совсем не конец. Все только начинается, — Эльдагар отвернулся и сел на скамейку, — они еще придут за мной.

— И что ты будешь делать? — спросила его Фина.

— Не знаю, но скорее всего, мне придется убить их.

— Нет, в таком виде ты никуда с нами не пойдешь! — гаркнул Гнусмарк и чуть ли не грудью встал поперек пути Эльдагара, — город Финбол небольшой и там полно нелюдей, к которым относятся вполне нормально, но даже там нет каких как ты.

Эльдагар молча смотрел то на гнома, то на друдкха. Та как можно мягче переводила его слова гнома.

— Современные эльфы совсем не похожи на тебя. Они не такие высокие, у них не настолько выделяющиеся глаза. У них нет чешуи по всему телу! И даже уши у них гораздо меньше, потому что большинство из них с людьми перетрахалось.

— Какая мерзость, — выдохнул эльф.

— И я о том же. Но трахать человеческую бабу — это совсем другое дело, — весело подмигнул Гнусмарк, — в общем, у стражи к тебе будут вопросы. А если к тебе, то и к нам, а денег у нас, как у последней шлюхи в Маркеше. То есть ноль корон. Понимаешь?

— Да. Хорошо. Я должен переодеться? — спросил Эльдагар.

— Ну это громко сказано, учитывая, что чешую ты с себя хер соскребешь. Вот, в рюкзаке Джерри были эти тряпки. Держи, — гном протянул спутнику серую мешковину, и, заметив непонимающий взгляд, пояснил, — это лохмотья прокаженного. Розовая проказа. Болезнь такая. Поражает в основном людей, и поделом им. Страшная. Она передается только через близкие контакты, ну там рукопожатия, писька в писку, понимаешь? Поэтому у прокаженных такие шмотки. Издалека видно, что ты болен. Никто к тебе не подойдет даже поздороваться.

— Колокольчик? — Эльдагар уже нацепил на себя основную часть костюма и теперь крутил в руках дополнительный аксессуар.

— Ну да, можешь звонить в него, если прицепятся детишки, или какой придурок решит познакомиться поближе. Обычно стража быстро прибегает и дает им по сраке. Прокаженных трогать нельзя. Они мученики и болеют за грехи всех остальных.

— Какое убогое верование, — эльф звякнул в колокольчик на своей шее.

— Люди, чо с них взять. Давай, капюшон напяливай и забудь про то как тебя зовут и кто ты такой. В городе полно людей. Я надеюсь, что ты не начнешь их рвать на куски как только увидишь.

Эльдагар послушно надвинул капюшон и взял в руки палку, которую ему дал Рук. Эльфа сильно забавлял этот спектакль, но он прекрасно понимал, что маскировка в стане врага — это очень важное дело. Конечно, его учителя говорили о другом, но это касалось в основном чистого поля да открытого боя. Теперь Эльдагар понимал, что он один против огромного мира людей. И тут придется играть по иным правилам. Сначала нужно добраться до города. Эта странная компашка воров помогает ему не просто так. Они явно хотят поиметь с него что-нибудь. Вполне вероятно, что они даже могут предать его за пару золотых. Так что за всеми нужно держать глаз да глаз. С другой стороны, если бы Марк хотел продать его прямо сейчас, то не стал бы выдавать одежду. А просто привел бы к стражникам и все рассказал. Эльдагар бы даже не понял о чем они говорят. Выходит, что у гнома все-таки немного иные планы на древнего спящего.

Гном приказал Руку оторвать некоторые доски от челна и резные фигуры — их можно было продать на рынке всяким скупщикам старья. К тому же эльфийское обработанное дерево было в цене. Остатки лодки гном сам разломал молотом, и из них сложили небольшой костер. Наконец-то Марк мог отдохнуть и нагнать свой завтрак.

— Розовая проказа? — негромко спросил эльф у Салеси, когда они сели у костерка.

— Она же розовая чума. Это магическая болезнь, созданная твоими потомками для борьбы против людей. К сожалению, оказалась, что она отлично и передается другим народам, — ответила та.

— Особенно всяким мавиллам и прочим человекоподобным. Даже гномы могут заразиться, но это большая редкость, — подтвердил Гнусмарк, — сначала тебя лихорадит несколько дней, а потом на теле появляются гнойные язвы розового цвета. Они постоянно сочатся сукровицей и жутко смердят. Ты как бы гниешь заживо. Чаще всего поражаются лицо и конечности. Отваливаются уши, нос, веки, в щеках появляются здоровенные дыры, сквозь которые видно зубы и язык. Потом пальцы ног и рук, половые органы у мужиков. Потом ты просто разваливаешься на части, превращаясь через год, два после заражения в обрубок. Тупой и бесмысленный. «Полено». Раньше в Финболе часто такие по улицам валялись, их жрали крысы и собаки, но наш добрый и прекрасный король Лоренц Третий Синегубый снизошел до наших молитв и создал службу уборки. Мусорщики собирали эти поленья и заживо хоронили за городом.

— Самое ужасное, что все это время ты остаешься в живых и сохраняешь сознание. Даже говорить можешь, пока челюсть не отвалится, — добавила Фина.

— Наверное, эльфов не сильно любят за этот поступок, — предположил Эльдагар.

— Да, их крепко обожают! — расхохотался гном.

— А кто изобрел эту болезнь?

— Чистокровный Свенд. Он должен был быть Эльсвендом, но так как имена запрещены, то просто Свенд.

— А Свендары — его приспешники?

— Фанатики. Они дали вечный обет молчания, пока не убьют всех Королей.

— Это хорошая идея, — согласился Эльдагар, — но молча ее не добиться.

— А у тебя разве не такая же цель? — прямо спросила Салеси.

— Откуда ты знаешь?

— Я читала много легенд. Некоторые стерлись из моей памяти, но их можно обновить, если я дойду до одной из священных рощ.

— Интересно, — губы Эльдагара тронула легкая улыбка, — ты умеешь входить в контакт с Древами Шепчущего леса?