— Я не люблю стрелять из лука, но все еще помню уроки моего отца, — довольно отметил про себя Эльдагар.

— Кто ты такой? — хрипел раненый эльф, истекая кровью, — откуда у тебя такой меч?

— Я истинный дарниец, — Эльдагар откинул капюшон, и раненый эльф воскликнул от удивления. По его губам бежала струйка крови.

— Что вам нужно от друдкхи? Отвечай, и умрешь быстро, или я продолжу твою агонию, — сказал Эльдагар и взялся за меч.

— За ее мозговой кристалл платят хорошие деньги алхимики. А без него она превращается в послушную куклу. Ее можно тоже продать в рабство.

— Хорошие же вы эльфы, — поморщился Эльдагар, — работорговля, продажа внутренностей. Чем еще промышляете?

Но ответ ему уже был не важен. Он с легкостью отсек эльфу голову и принялся питать свой доспех. Останки собрал в кучу на краю поляны. Себе забрал лук и стрелы. Они могли еще пригодиться. Лук Эльдагару понравился особо. Делал его настоящий мастер. Роговые пластины были прочнее дерева и позволяли натягивать тетиву с большей силой. А сам он легко разбирался на составные части. Стрелы в колчане тоже были не простые, а охотничьи. С зазубринами, чтобы застревать в теле жертвы и вызывать обильное кровотечение. Стрел было всего десять, да и достаточно. Для охоты на людей в самый раз. Конечно, латные доспехи они не пробьют, но с кожей, а при большой охоте и с кольчугой, совладают.

Эльдагар вернулся к Салеси. Та все еще продолжала сидеть внутри дерева. Ветви внутри уже целиком покрыли ее тело. Само дерево пульсировало, будто накачивало тело друдкхи своим светом и энергией. Длилось это несколько часов, так что эльф даже успел помедитировать. Краем глаза он увидел, как на поляну вышел огромный бурый медведь. Косолапый понюхал воздух, лениво поглядел на эльфа и принялся утаскивать остатки лесных воинов в чащу.

— Лес всегда чистит себя сам, — внезапно сказала Салеси. Женщина начала медленно отсоединяться от дерева. Ее голова закрылась, но сквозь ноздри и глаза продолжал течь свет. Салеси изменилась, и Эльдагар заметил это сразу. Ее кожа стала бледнее, и больше не отдавала зеленым. Глаза тоже поменяли свой разрез, а уши вытянулись и обзавелись острыми кончиками. Выглядело это так, будто Салеси решила стать эльфийкой. Но зачем?

— Я все видела. Спасибо, что защитил меня, — сказала она, полностью освобождаясь от ветвей из своего тела.

— Все в порядке? — спросил ее Эльдагар, так как Салеси немного пошатывало. Волшебница чуть не упала в попытке поднять свою одежду с земли. Эльф поддержал ее за руку.

— Да, мне нужно немного передохнуть. Передача и получение знаний всегда сильно выматывают.

— А мне показалось, что древо накачивает тебя силой.

— Это только отчасти. Я отдала то, что знала и получила новые указания.

— Выходит, что Шепчущий лес теперь знает обо мне?

— Да, Эльдагар, — Салеси широко улыбнулась, — Древа сильно удивлены твоему появлению, хотя это чувство нельзя так называть. Скорее они обескуражены и им предстоит долго думать, что делать теперь.

— Они думают, что я могу помешать их планам?

— Или, наоборот, помочь.

— В чем? — не понял Эльдагар.

— В чем-нибудь, — загадочно ответила друдкха, и эльф понял, что она сама не знает ответа на этот вопрос.

— Почему ты изменилась внешне? — спросил древний.

— Чтобы нравиться тебе и не раздражать своей человечностью.

Эльдагар замер в легком оцепенении, но решил промолчать. Волшебница одевалась, и эльф не мог не отметить, что в таком виде друдкха нравится ему больше, чем в прежнем.

Когда они вышли к лошадям, то встретили оставшихся членов своей команды. Марк курил вонючую трубку и травил матерные стишки. Рук слушал его и хохотал, а вот Фина держалась чуть поодаль.

— Наконец-то! — воскликнула она, увидев эльфа и друдкху, — на этот раз процесс общения затянулся?

— Были трудности? — рыкнул Рук.

Эльдагар вкратце поведал о битве с эльфами.

— Суров ты, братец, — одобрительно кивнул гном, — тебе вообще похеру кого крошить. Люди, монстры, эльфы.

— Это были не эльфы, а мдохи. Грязные полукровки, — спокойным голосом поправил его Эльдагар.

— А еще я удивляюсь твоей способности находить неприятности. Я даже рифму сочинил. Там где Дагги, всегда напряги!

— Главное, чтобы он нас в них не засунул, — заметила Фина.

— Мы проводим его до города и прощаемся. Да, нам придется там задержаться, чтобы подождать, пока откроют Финбол, но дальше каждый сам за себя, — напомнил гном.

— Ага, а потом он пообещает тебе сокровищницу Лоренца и ты снова пересмотришь свой договор, — недоверчиво хмыкнул малакар.

— Я думаю, если Эльдагар завалит короля, а я в этом ни капельки уже не сомневаюсь, в городе начнется такой хаос, что сокровищницу будет взять не проблема. Особенно с помощью моих сородичей.

— Ты хочешь обратиться к гномам? К Варрену? Брось, — Фина рассмеялась, — он только строит из себя революционера и его партия за свободу гномов ничего не делает.

— Не ври, — строго сказал Марк, — все они делают! И нам помогут. Дадут кров и еду. Скроют от глаз стражи. Им можно доверять. Варрен никогда меня не подводил. Давайте по коням. Нам еще ехать и ехать, а в таверне все только и говорят про каких-то ищеек, идущих по нашему следу.

— Но они уехали на запад, — напомнила Фина.

— И пусть валят.

Эльдагар всю дорогу следил за Руком, ехавшим рядом с Салеси. Удивительно, но он не замечал никаких изменений в друдкхе. Пахла она как прежде, а к внешности мавилл был совершенно не притязателен. Либо ему просто не хватало ума, чтобы увидеть изменения. Зато вот гном сразу разглядел.

— Неспроста это, Дагги, — сказал он негромким голосом, когда подъехал к эльфу, — ох, неспроста. Деревяшки все умнее и умнее становятся. Я слышал некоторые даже под гномов косят. Типа широкие такие, приземистые ходят.

— Что же им на самом деле нужно?

— Без понятия, но вряд ли что-то хорошее, — гном нахмурился, — иначе зачем весь этот бордель пополам с маскарадом устраивать? Но друдкхи меня пугают. Она же ведь любую внешность может принять после контакта с Древом. А что если они хотят заменить собой королей? Или их баб, например?

— Брось, — не поверил Эльдагар, — Древа живут в мире и спокойствии тысячи лет. Им незачем лезть в политику вшивых смертных, чей век короче, чем у некоторых кустов.

— Тоже верно, — гном пожал плечами.

Главный тракт оказался широкой дорогой, вымощенной серым камнем, с кучей указателей — специальными валунами, стоящими через каждый километр. Возле каждого моста стояла караулка с несколькими охранниками, которым, правда, не было никакого дела до путников. Все они были заняты своими простыми развлечениями — играли в карты да пили пиво.

По дороге часто попадались караваны и одинокие путники. Все они шли без какого-либо страха. Народ попадался разномастный. Было много гномов в повозках, груженых камнем и стальными листами. Они приветствовали Гнусмарка как родного. Некоторых он даже знал лично, но долгий разговор не заводил.

Мавиллы тоже попадались, но всего пару раз. На Рука они не обращали никакого внимания, наоборот, старались поскорее обогнуть отряд, чтобы даже не поздороваться с соотечественником.

— Это нормально, — пояснил гном, — изгои не любят себе подобных.

Лорендаль приближался. Маяк светил ярче и становился больше. Удивительно, но его красный луч не раскрашивал окрестности в такой же цвет. Стало попадаться все больше деревень, крестьян, везущих товары в город, и стражников, свободно гуляющих по тракту небольшими группами. Вот они уже цеплялись к караванам. Останавливали подозрительные, требовали показывать товар, документы. Но на гнома с его спутниками им было наплевать. Не те сошки. Мало ли куда несется кучка наемников? Зачем их останавливать? Что с них взять?