Сцепив зубы и тихонько поскуливая от омерзения, я осторожно сделала второй шаг, используя посох как дополнительную гарантию моего вертикального положения. Но он не сработал. Уж не знаю, что за яма была на дне этого, казалось бы, не очень широкого и бурного потока, но я её нашла и за один миг ушла под воду со всеми своими пожитками. Паника моментально захлестнула меня, потому что я знала, что такое — тонуть.

Когда я была ребёнком, то даже испытала клиническую смерть, захлебнувшись водой из речки во время отдыха в детском лагере. Тот ужас я запомнила навсегда, когда пыталась кричать, но меня никто не слышал, пыталась встать на ноги, найти опору, но погружалась всё глубже и солнце меркло над моей головой, пока совсем не исчезло. Тогда меня всё же вытащил спасатель на берег и провёл реанимационные процедуры. Но кто это сделает сейчас?

В последний миг я подумала, вдруг это и есть моё возвращение в реальность — через смерть во сне. А дальше свет померк. Тьму прорезали изредка вспышки сознания, чей-то голос, плеск воды. Я пыталась ухватиться как за соломинку за эти секунды, но они ускользали от меня, и я опять погружалась в темноту. Я видела в эти моменты какого-то мужчину, он тащил меня из воды. На нём не было одежды, но смутиться от этого я не успела, снова потеряв сознание. Затем я открыла глаза, когда он вдувал в мой рот воздух, склонившись низко-низко, и я удивилась тому, какого странного цвета его глаза — бледно голубые, будто лёд Арктики, а с его длинной тёмной чёлки капала вода мне на лоб. И снова беспамятство. Потом очнулась, когда он сильными жилистыми руками сдирал мою мокрую одежду, а я не могла даже пошевелиться, чтоб помочь ему, или наоборот отбиться от произвола, потому что всё тело окоченело от холода.

И, наконец, я пришла в себя окончательно, когда на небе уже ярко светили звёзды. Недалеко от меня догорал костёр, возле которого были разложены мои вещи. Мужчины не было видно поблизости, зато я осознала кое-что другое. Мне было жарко и мягко, я разко опустила глаза вниз и застыла от шока. Меня буквально обвивало серое мохнатое тело какого-то зверя. Крик застрял в глотке, а сердце заколотилось так, будто хотело ускакать подальше от этого ужаса.

И, видимо, удары этой мышцы о мои рёбра почувствовал даже зверь, поэтому вскоре заворочался и повернул ко мне свою громадную морду. Я поспешно прикрылась руками, как могла, потому что вся одежда, что была на мне в момент непредвиденного купания, сохла на земле, а я предстала перед голубым взглядом громадного волка в костюме Евы.

Глава 5

И снова я открыла глаза, чтоб обнаружить над собой фиолетовое небо с богатой инкрустацией звёзд. Приподняла голову и увидела себя, прикрытую сарафаном, будто одеялом. Сама продолжила полулежать на огромном животном, которое пытливо и настороженно смотрело на меня, будто ожидая, что я снова сбегу от шока в забытье.

— Мне может порычать для начала? Или всё же говорить на человечьем? — всё-таки выдала эта огромная ушастая морда.

«Спокойно, Руся, это сон! Скоро, может, и розового слона встретишь, поющего частушки, так что без нервов!» — выдал мне внутренний голос.

— Уже можно, — кивнула я и прижала к себе руками сарафан, а потом уточнила, — говорить можно.

— Ты чего в тот омут полезла? Жить надоело? — сверкнул белыми клыками волк из-за того, что кожа вокруг его рта причудливым образом двигалась, позволяя ему вполне разборчиво говорить.

— Омут? Я не видела никакого омута, ручей как ручей, спокойный при чём… Не знаю как так получилось, — пожала голыми плечами я, а потом вспомнила, — А кто меня оттуда вытащил?

— Как кто? Я! — заявил волк.

— Но… Я вроде бы, когда приходила в сознание, видела мужчину…

Зверь озадаченно на меня посмотрел.

— Это я тебя вытянул оттуда. Слегка ободрал зубами плечо, когда хватал за рукав, так что прости…

Я взглянула на левое плечо и действительно заметила там ранки.

— Знаешь, я не в обиде за царапинки. А за жизнь спасённую спасибо. Вот только… А как я оказалась в таком виде?

— В каком? — в этот момент волк напомнил мне хитрого лиса.

— Эммм… Обнажённом.

Волк как-то хрюкнул, будто подавился, но вскоре ответил:

— Зубами и лапами вещи стянул, а то околела бы ночью да в ледяной одежде.

— И костёр лапками разводил? — в отот раз прищурила глаза я.

— А чем же ещё мне разводить? — расширил глаза зверь, пытаясь приподнять от удивления брови, которых у него не было.

— Руками, к примеру.

— Ты, видать, долго без воздуха была, раз голова плохо соображать стала. Откуда у волка руки? — задал мне логичный вопрос мой собеседник.

— А вдруг ты оборотень? — не сдавалась я.

— Если бы хоть так… — отчего-то грустно буркнул в сторону зверь, — но нет, лапками всё пришлось, лапками!

Я слабо себе представляла, как он высекал искру или тёр палочки своими огромными серыми лапами, поэтому не верила ему. Но всё же волк меня спас, надеюсь, не чтоб съесть. Некстати вспомнилась сказка про Красную Шапочку. А мой непристойный вид повёл мои мысли совсем не в ту сторону, и я нахмурилась, строго сказав:

— Отвернись, пожалуйста!

Волк не смог не спросить:

— Почему это?

— Оденусь!

— Аааа! Это пожалуйста! Всё должно было высохнуть уже, я разложил сразу. Так и подумал, что в мокром заболеешь, и сама как лягушка была…

Он ещё что-то болтал, пока я быстро натягивала на себя слои одежды. Больше всего пострадала обувь, потому что кожа потеряла эластичность. Но других башкмаков у меня не было, поэтому я надела какие были, очень надеясь, что они развалятся хотя бы не сразу. Хотя, они ведь не на клею были, а прошиты, так что шанс остаться обутой был.

Косу я расплела и руками разобрала пряди, чтоб быстрее высохли и не мочили одежду. Занявшись делами, я даже забыла про волка, а он уже уселся на свой пушистый зад и любопытными глазами смотрел на мою суету. Я остановилась и, неловко переступив с ноги на ногу, сказала:

— Спасибо тебе.

— Да, пустяки! — махнул лапой серый прохвост.

— И совсем не пустяки! Меня спас, да ещё и все мои вещи! И даже высушил! — я действительно была удивлена этому даже больше, чем тому, что волк со мной разговаривал.

— Я подумал, что, если бы ты утопиться хотела, то вряд ли бы с собой такой мешок несла. А раз несла, значит он тебе нужен. А мне ничего не стоило его достать, — скромно объяснил свои действия зверь.

— Вот я и говорю, мало кто так бы рассуждал. Может и меня не полезли бы доставать, — в реальном мире именно так и было, вероятнее всего мою кончину засняли бы на телефон.

Я достала промокшую провизию и вздохнула, думая, что всё можно выбросить. Но больше всего пострадали пирожки, которые пекла, видимо, ещё Марьюшка. А сестры постарались на славу! Их хлеба как были каменные, так и остались! Остальные продукты сохранили изначальный вид, видимо волчара спас их очень быстро.

— Будешь? — протянула я ему кусок вяленого мяса.

Лишь бы не на меня у него слюноотделение усиливалось! И, к моему облегчению, хищник с аппетитом съел кусок, а потом покосился на раскисшие пирожки:

— А это с яйцом и луком что ли?

— Не знаю, не помню… — ответила я, очищая от скорлупы яйцо.

— Я проверю? Ты же вряд ли их будешь есть? Можно я?

Я ещё раз удивилась такому вежливому и скромному волку.

— Ешь, конечно, если хочется…

И лохматый зверь проглотил одним махом все десять пирожков, блаженно зарычав.

— Какие вкусные! Прямо как моя бабушка в детстве мне пекла!

— Тоже лапками? — посмотрела я на него искоса.

— Ээээ… ну, в смысле старушка, которая меня подкармливала, когда я маленьким был. Я её бабушкой называю, — как-то сконфуженно затараторил волк, а потом затоптался на месте, — я пойду ещё поохочусь, наверное. Ты, если что, кричи.

— А ты меня будешь охранять теперь что ли? — чуть не поперхнулась я поздним ужином.

— Ну ночью этой так и быть, посторожу. Всё равно мне спешить некуда, да и тебе тут удобное место для ночёвки.