Прошедший год выдался непростым, вытянул из меня много сил и красоты, и уставшее лицо смотрело на меня со всех отражений и отчаянно раздражало. Поэтому, оставшись одна в лифте, я этому лицу показала язык и скорчила рожу пострашнее.

Илона всегда говорила, что я не могу устроить свою жизнь потому что ещё не повзрослела. Возможно она была и права, как обычно. Только вот меньше всего мне хотелось быть правильной в ущерб своему душевному спокойствию. Мне было комфортно и свободно ровно до тех пор, пока моя мама не начинала причитать, что в таком возрасте у неё уже было двое дочерей, три работы и один муж.

У меня же сложилось только с работой: я была иллюстратором, и мне это дико нравилось. Вымышленные миры и персонажи оживали в моей буйной головушке и рождались в нашу реальность через графический планшет. Заказы были, я уверенно держалась на плаву и занималась любимым делом. Но мама же считала, что раз у меня нет начальника и пятидневки, то это не работа, а ерунда. Папа как всегда отмалчивался, и на этом ему спасибо.

Вот поэтому общества родительницы я старалась избегать и больше тяготела к сестре. Она была мягче, не давила, хотя и высказывалась, а ещё очень вкусно готовила. При мыслях о еде активно выделилась слюна, потому что в сумочке лежали кусочки пирога любезно завёрнутые в салфеточку и целофановый пакетик моей Илоной.

Добравшись до новостройки на окраине, я вошла в свою студию, щёлкнула выключателем и улыбнулась. Маленький кусочек моего пространства, где я хозяйничала как хотела — первозданно чистая кухня и большой угловой диван напротив огромного окна, украшенного гирляндой, с видом на город. Я потушила свет и включила гирлянду — атмосфера сразу стала романтичной и праздничной. Клацнув электрочайник, я достала из сумки еду и положила в микроволновку. А сама сняла пуховик, свитер оверсайз и узкие джинсы, прошлёпав до шкафа с одеждой. Подсветка помогла мне найти мой домашний трикотажный костюмчик, но закрывать шкаф я не спешила, крепко задумавшись, в чём пойду к сестре.

Я перебрала все вешалки и удостоверилась, что надевать мне решительно нечего, а поэтому завтра стоило поднять себя пораньше и пробежаться по магазинам. А ещё бы подпилить ногти и сделать невероятное: покрыть их лаком, купленным пару месяцев назад по акции. Я следила за состоянием рук, но никогда не пользовалась лаком, за что меня регулярно срамили Вера и Надя.

А также я решила, что русые волосы со стрижкой каре я вытяну утюжком, надену крупные серьги и накрашу губы коралловой помадой. Довольно улыбнувшись представленной картинке, я вернулась к зоне кухни, включила планшет и взяла перо. Хорошенько подумав, я всё же отложила гаджет и взялась за пирог, ведь его искушению я не могла не поддаться — выпечка так пахла на всю квартиру, что у меня были серьёзные опасения, что претендовать на кусочек будут и соседи.

Поэтому ароматный чай с фейхоа вприкуску с мясным пирогом был поглощён мною максимально быстро, а потом я взяла планшет и расположилась с ним на удобном диване, немного полюбовавшись за окно.

Город сиял в огнях и обещал, что всё будет хорошо. И я верила, что так и будет. Но потом вспомнила гадание и раздражённо цыкнула: это надо было мне такую гадость предсказать, особенно, учитывая, как они передо мной провинились?

Я активировала планшет и рука с пером сама запорхала над гладкой поверхностью. Я вдохновилась началом сказки и решила изобразить русскую красавицу с длинной косой, голубыми глазами, в кокошнике и сарафане, вот только обидчивого сокола рука рисовать не хотела. Я прилегла и задумалась, засмотревшись на мерцающие гирлянды. И не заметила как заснула…

И снился мне ласковый и уютный запах древесины, звук потрескивающего в печи огня, а ещё чей-то бархатный голос, который ласкал меня словно пёрышком нежными словами:

— Горлица моя, счастье моё ясноглазое… Душенька моя, — говорил мужской голос и подкреплял своё отношение мягкими поглаживаниями моих скул, а после и губ.

Было так хорошо, так радостно, что я не удержалась и расплылась в широкой счастливой улыбке, но глаза так и оставила закрытыми, боясь, что чудесное сновидение испарится, как только я увижу реальность. Но потом касания опустились на плечи, становясь более настойчивыми и властными. Некто никак не унимался и изо всех сил старался меня разбудить. И это было более, чем странно: во-первых, я впервые во сне осознавала, что сплю, а во-вторых, если это всё же уже не был сон, и учитывая, что жила я одна…

— Любушка моя!.. — снова зазвучал голос, и чья-то ладонь легла на мою талию.

В этот момент я открыла глаза и истошно заорала, потому что перед моим лицом со сложенными трубочкой губами сидел неизвестный мне мужчина, у которого намерения относительно меня были явно отображены на лице. Нет, он не был страшным, вероятно, будь я в других обстоятельствах, то сказала бы, что даже интересен: светлые волосы, серые красивые глаза, широкие плечи и густая растительность на лице. Мужчина шарахнулся, но быстро взял себя в руки и улыбнулся открыто и мягко.

— Зазнобушка моя, испугалась после сна? — взял меня за руку этот добрый молодец.

Очень испугалась, честно говоря. Оглянулась вокруг, удивившись реалистичности увиденного. Добротный бревенчатый дом сиял чистотой, на окнах висели яркие занавески, а на полу лежали мягкие ковры. Я полулежала на мягкой перине и ворохе подушек в красивых вышитых гладью наволочках, а возле окна стоял стол с ажурной скатертью. Я перевела взгляд на улыбающегося бородача, который не спешил отпускать мою руку. Он был одет в старинные русские одежды, и выглядели они довольно богато.

— Разласка моя! Иди ко мне, скорее сон отгоню! — с жаром выпалил этот герой-любовник, но я остановила его движением руки, упёршись ладонью в его грудь.

— Секундочку!

Я села ровнее, поморгала несколько раз — картинка не менялась, не искажалась. Это наверняка был сон, навеянный сказкой и моим творчеством, просто очень крепкий. И скоро я проснусь, иначе и быть не могло. А, раз это был мой сон и в нём присутствовал вполне симпатичный персонаж, без ума в меня влюблённый, то чем я рисковала?.. Я хитро прищурилась и лукаво улыбнулась, взглянув на застывшего в ожидании мужчину.

Что ж, в кои-то веки подсознание подсунуло приятный сон…

Глава 2

Чего я никак не ожидала, так это того, что придётся учить целоваться этого бородатого ясного сокола. Но мне повезло, что ученик из него был способный, и я бы даже сказала виртуозный и азартный, потому как останавливаться он совсем не желал.

Моё лицо горело от его необузданной ласки и пышной бороды, но я тоже вошла во вкус и не обращала внимания на некоторые неудобства. Когда воздуха стало уже категорически не хватать, я оттолкнула красавчика от себя и поправила сарафан.

— Так вот ты какая, зазнобушка моя! — с восторгом произнёс он, качая головой, — а поначалу такой скромницей была!

И снова ринулся на меня, чтоб удостовериться, что ему не показалось, насколько я стала раскрепощённой. Но я уже нацеловалась на десять лет вперёд, а пробуждение всё никак не наступало. Мой незнакомый знакомец лихо пытался запустить руку под подол расшитого узорами сарафана, но тут же получил по ней звучный шлепок и строгий взгляд. Как-то не была я настроена на продолжение сна в таком ключе, на который надеялся мужчина. Лицо его сразу стало по-детски обиженным — он, вероятно, собирался что-то мне возмущённо высказать, но ситуацию спас внезапный стук в дверь и два ехидных голоса, которые поочерёдно сказали:

— Марьюшка, сестрица! Неужто спишь до сих пор?

— Солнце уж высоко, а ты не выходишь. Занята небось чем-то?

И премерзкое хихиканье впридачу. Вот же, почитала книжку на свою голову!

— Нет, сестрицы дорогие! Ничем не занята, просто вас уже видеть невмоготу.

За дверью воцарилось потрясённое молчание, а у меня аж на душе потеплело. Как всё-таки удобно хамить во сне своим же фантазиям! А та фантазия, с которой я недавно самозабвенно целовалась, сидела и ошарашенно смотрела на меня, будто впервые видит.