— Как минимум, мы должны петь в два голоса, что этот брак нам не нужен.

— Допустим, это не поможет.

— Значит, мы должны придумать что-то. Дойти до края, в конце концов. Это ведь наши родители, и они не желают нам зла. Они обязательно передумают, ради счастья своих детей.

— Ты готова оказаться на краю?

Положительно закивала.

— Да, если это поможет. Готова даже попробовать шагнуть.

— О, я смотрю, твой друг обернул тебя в свою веру. Сам оказался в яме и тебя подбивает на это же. И в итоге, много ли он имеет? Голый зад, кучу долгов и ничего больше?

— Ты сейчас про Найка говоришь?

Вырвалось само собой. Знает, засранец, на какие точки жать. Я вся во внимании. С силой сжала бокал, тонкое стекло чудом не треснуло.

— Называй его, как хочешь. Ты ведь о нём ни черта не знаешь? Он не посвящал тебя в тонкости своей биографии?

— Ты что-то знаешь? Делись.

Сейчас душу из него вытрясу, если будет продолжать томно улыбаться и напускать туман. Павел самодовольно улыбается и выдерживает театральную паузу.

— Только на взаимовыгодных условиях. Мы с тобой заключаем перемирие.

— Для того, чтоб вместе бороться с родителями. Идет. Мир. А теперь рассказывай.

Недовольно косится на меня. Не этого ответа ждал?

— Холодно на улице, тебе не кажется? Давай войдем в помещение и поговорим.

Парень повернулся ко мне спиной и засеменил в сторону входа. Он ни на секунду не засомневался, пойду ли я за ним следом. И ведь иду, как под гипнозом. Ускоряюсь, боясь потерять его из вида. Народу сегодня в клубе тьма тьмущая.

В помещении клуба жарко. Скидываю шубку. На мне замечательное платье в пайетках с рукавом в три четверти. И когда мы, наконец, оказываемся за указанным столом, где вовсю веселятся друзья Павла, я поворачиваюсь к парню. Он самодовольно улыбается, разглядывая мою стройную фигуру. Предлагает выпить ещё шампанского в честь наступившего нового года. Взгляд скользит по руке, которую я едва в нос ему не сую, в попытках дотянуться до бокала.

— Отлично, ты увязла сильнее, чем я предполагал.

Удивленно покосилась в его сторону, часто хлопая пушистыми ресницами. Мол, твоя моя не понимать. О чём ты толкуешь, парень? Приняла из его рук предложенный бокал красного шампанского. Свой сосуд с дрейфующим в нём конфетти поставила на стол.

— Этот человек не стоит твоего внимания. Тебе просто скучно, а он выстроил вокруг себя стену, желая хоть немного стать интересным. Но на самом деле, он совершенно обычный, серый и строит воздушные замки. Он был никем, никем и останется.

— Ясно. Пустой трёп и никакой конкретики. Зачем туману напустил, делая вид, что тебе что-то известно?

У Павла лицо вмиг вытянулось, а глазенки тут же забегали.

— Ладно, как знаешь. Если не хочешь просто прислушаться к совету, то я тебе поведаю кое-что. Твой друг родился в паре со своим братом-близнецом в неблагополучной семье. Мальчик с раннего возраста увяз в плохих компаниях. Оттуда все его наколки и пирсинг на лице. Так вот, этот парень, Найк, разыскивается по статье «умышленное тяжкое телесное повреждение, повлекшее смерть потерпевшего». Понимаешь теперь, к чему он выстроил вокруг себя эту стену? Он чертов псих.

Мозг не успевал обрабатывать то, что говорил Антипов. Да бред же.

— Может, это была самозащита, — ляпнула первое, что пришло в голову, а лучше бы помалкивала.

— Я хочу, чтоб ты держалась от него подальше. Во-первых, это небезопасно для тебя. Во-вторых, мне меньше всего хочется, чтоб какое-то мурло бросило тень на мою семью.

Никак не могла сосредоточиться на беседе, в которую меня всё время пытались втянуть то Павел, то его друзья. Сердце отчаянно билось, пропуская удары. Губы припухли от рьяных покусываний зубами. Глаза непроизвольно ищут знакомую шевелюру.

Мне хотелось душу вытрясти из Найка. Ну не могла я выбрать в друзья уголовника! И он не такой. Найк, конечно, парень с перцем. И злится часто, огрызается, спорит. Бывает агрессивным. И эти его вылазки на крышу… Вменяемый и психически уравновешенный человек ведь не станет вести себя таким образом. Хотя, кого я обманываю, Павел прав, мне не стоило начинать общение с этим парнем. Ладно, ничего страшного пока не произошло. Мы даже не друзья с Найком. Могли бы быть, не повстречай я Дэна, и все пошло кувырком. Всё это так, верно, но было что-то необъяснимое, терзающее меня изнутри.

Мне хотелось доверять ему. Он ведь заботился о своём брате. И готов был помочь мне, несмотря на мои бесконечные попытки всё испортить. Ну почему всё так сложно?

— Ты пугаешь меня, — горячее дыхание горделивого павлина щекочет ухо. — У тебя взгляд безумный. Может, тебя стоит показать специалистам?

Павел толкнул меня в плечо и громко противно засмеялся. Я смотрела на его вроде бы и симпатичное, но в то же время отталкивающее, лицо. Такая привлекательная обертка и козявчатая начинка внутри. Не человек, а ходячий негатив.

— Только после тебя, дорогой!

Я кисло улыбнулась, и громко объявив, во всеуслышание, что я пришла в клуб веселиться, а не хандрить, с чистой совестью и легкой душой оставила Антипова в компании его друзей и отправилась искать своих. Долго бродить по людному клубу не пришлось, мои, так называемые друзья, вовсю отплясывали на танцполе. Я постояла с минуту, поглазела на их дикие танцы, подогретые алкогольными спиртами, и направилась в сторону дамских комнат.

Мне казалось, я хотела быть здесь сегодня. Это же настоящее чудо, что отец отпустил меня в клуб. Василевский, конечно, пытался «отпросить» меня у родителей, даже в гости ко мне наведался для этого случая. Отец на удивление легко сдался. Без боя и скандала, а я готова была поругаться с отцом, в случае, если Артём окажется не достаточно убедительным. Но, как мне показалось, у родителей были свои планы на новогоднюю ночь и совершеннолетняя дочь в них не вписывалась. Поэтому я была отпущена в клуб, в компании моих давних друзей. Честное слово, я очень старалась найти внутри себя ту самую нить, которая связывала меня с этими ребятами, но её, увы, не было. Мои мысли витали где-то очень далеко, да и я сама чувствовала себя в нашей компании лишней.

А когда увидела на небольшой, наспех сколоченной к этому вечеру сцене, Найка и Дэна, то и вовсе поникла. Они здорово сыграли, Найк спел живо и проникновенно. В них было столько огня и задора. Казалось, что всем вокруг сейчас хорошо, кроме меня. Я оказалась за бортом на этой шхуне.

И Павел ещё нарисовался. Окончательно затушил мой фитилёк настроения. У человека просто дар портить мне жизнь. И это, черт возьми, мы ещё не женаты! Гад ползучий, вот он кто.

Я уверенно направлялась в интересующую меня комнату, протискиваясь и расталкивая на своём пути веселые нетрезвые тела. Краем глаза уловила чью-то фигуру, движущуюся по направлению ко мне. Недовольно повернулась и тут же отвернулась, увидев Найка. Он сделал попытку взять меня за руку, но я быстро увернулась и ускорила шаг. Мы теперь незнакомцы, всё, как он хотел. Пусть спит спокойно.

Непроизвольно почесала место, где красовалась татуировка. Кожа зажила давно, но я мысленно всегда возвращалась к ней. Смотрела на эту надпись по сто раз на день: на занятиях, когда ела, принимала душ и просто так. Я сроднилась с нею.

В дамской комнате было не то, что людно, а кошмарно много народа женского пола. На танцполе и того меньше. Вот где ёлку следовало поставить. К зеркалу не подберешься, нужно становиться в очередь. Даже здесь мне места не было.

Я решила не оставаться больше здесь, в клубе Василевского. Слишком много неприятных лиц собралось в одном месте. Лучше уж ехать в родные пенаты. Вызову такси, доеду домой, заберусь в постель, посмотрю какой-нибудь старый новогодний фильм. Съем кило мандарин, меня снова высыплет, разумеется. Можно еще шоколадных конфет съесть, на них у меня тоже аллергия. Ну, чтоб два раза не сыпало. До следующего семестра есть целая неделя, пропью антигистаминные, сыпь пройдет. Не люблю, правда, ощущение кожного зуда, но на что только не пойдешь ради поднятия новогоднего настроения!