Литмир - Электронная Библиотека
Содержание  
A
A

Это объясняет, почему Филипп Красивый пользовался поддержкой некоторых представителей элиты оккупированных территорий. Таким образом, часть фламандцев встала на сторону короля. Симон Лауверт перешел от Ги де Дампьера на службу к Филиппу Красивому и был богато вознагражден имуществом, конфискованными у сторонников графа. Он был посвящен в рыцари на Рождество 1299 года и после этого мог носить титул "рыцаря короля", что показывает степень королевской благосклонности. Занимая должность приемщика Фландрии с 1298 по 1300 год, он был одним из главных советников Жака де Шатийона, губернатора Фландрии с 1300 по 1302 год. После Атисского договора Симон получил от короля компенсацию за потерю своих владений в графстве, которые больше не были ему доступны[290].

Но факт остается фактом: оба фьефа были оккупированы, и в обоих случаях в конце концов вспыхнули восстания против агентов Капетингов: восстание во Фландрии в 1302 году было самым впечатляющим, но не следует забывать и о восстании в Бордо в следующем году. У людей сохранилась некая форма преданности к бывшему сюзерену, даже если, особенно во Фландрии, ранее отношения между ними были очень напряженными: в Брюгге повстанцы, естественно, обратились к двум сыновьям Ги де Дампьера, Жану и Ги де Намюру, и к одному из его внуков, Вильгельму фон Юлих. Языковые проблемы также сыграли свою роль. Случайно ли, что восстание во Фландрии началось не в Лилле, а в крупных городах голландскоязычной ее половины — Брюгге и Генте? Во время Брюггской заутрени повстанцы останавливали прохожих, заставляя их произносить фразу Schilt en vriend, (Щит и друг), не из-за ее значения, а потому что ее произношение было трудным для француза. Независимо от того, правда это или выдумка, эта история распространилась очень быстро, что является явным свидетельством важности языковых различий для современников. Подобным образом, в самом длинном рассказе о битве при Куртре рассказывается о смерти предводителя королевской армии, графа Артуа, который будучи сброшенным с коня, согласно рыцарскому обычаю, предлагал сдаться в плен с последующим выкупом, но ремесленники, окружившие его, ответили, что они не дворяне и поэтому не понимают по-французски. На самом деле, даже если Эдуард I и Ги де Дампьер сами говорили только по-французски, присутствие рыцарей и агентов короля, прибывших почти исключительно из сердца королевского домена (Иль-де-Франс и прилегающие регионы), могло сильно раздражать местное население. Поэтому нельзя исключать, что "патриотические чувства" в сочетании с определенной верностью сюзерену были, по крайней мере, частично причиной восстаний в Брюгге и Бордо[291].

Каков результат?

В политике капетингских королей длительная оккупация территорий в конце XIII века стала перегибом. Результаты могут показаться мизерными по сравнению с затраченными усилиями. Наварра, конечно, оставалась под управлением Капетингов до 1328 года, но затраты на содержание местной администрации, похоже, составляли столько же или даже больше, чем страна приносила дохода. Что касается Аквитании и Фландрии, то здесь ситуация была еще хуже. Герцогство было возвращено Эдуарду I в 1303 году, после десятилетней оккупации. Во Фландрии люди короля были с позором изгнаны из Брюгге, а затем подверглись резне при Куртре. Трудная победа при Монс-ан-Певель (1304), Атисский договор (1305) и уступка графом части Фландрии королю (1312) не могли скрыть очень серьезной опасности, в которой оказался Филипп Красивый между 1302 и 1304 годами. Фландрия стала постоянной проблемой для королей Франции на многие десятилетия. Битва при Розебеке, выигранная Карлом VI в 1382 году, до сих пор представляется хронистами как реванш за поражение под Куртре, произошедшее восемьюдесятью годами ранее…

Несомненно, именно с финансовой точки зрения выбор оккупационной войны имел самые серьезные последствия, так как расходы, связанные с содержанием войск, размещенных в Аквитании и Фландрии, стали причиной кризиса, поразившего королевские финансы во второй половине правления Филиппа Красивого, но мы еще к этому вернемся.

Следует подчеркнуть еще один момент. Королевские лейтенанты и губернаторы, сенешали Аквитании, опекуны фламандских городов, командиры гарнизонов, приемщики Гаскони и Фландрии, королевские сержанты, все должны были выполнять важные функции на территориях, которые перешли под управление Капетингов. Кроме того, большое количество рыцарей и оруженосцев было размещено в гарнизонах, особенно во Фландрии. Никто из них не оставил мемуаров, и трудно сказать, какой опыт приобрели эти люди, находясь вне привычной среды, выполняя свои обязанности или устанавливая контакты с местной элитой или населением. Но одно можно сказать точно: в различных миссиях, которые они выполняли, часто в опасных обстоятельствах, все они полностью отдавали себя служению королю. В Наварре, Аквитании и Фландрии рыцари гордились тем, что являются представителями короля из династии Капетингов.

8.

Вассалы, прелаты и города на службе у короля

До сих пор формирование армий рассматривалось только с точки зрения короля. Как бароны, сеньоры и рыцари набирали свиту, которая сопровождала их в королевской армии? Каким образом епископы и аббаты формировали контингенты латников и пехотинцев, которые они были обязаны предоставить королю? Как города и общины выполняли свои собственные военные обязательства?

Великие бароны, крупные и мелкие сеньоры

Великие бароны лишь подражали королю. Для участия в формировании армии у них было две возможности: призвать собственных вассалов или нанять воинов за деньги.

В случае внешней экспедиции (крестовый поход, например), регулярно использовался наем войск. Например, в 1282 году, когда граф Артуа отправился на помощь своему дяде Карлу Анжуйскому, королю Сицилии, который пытался подавить восстание Сицилийской вечерни, он заключил договора с несколькими рыцарями. Жан де Бринвеске обязался служить в течение одного года за плату в 330 турских ливров, половина из которых выплачивалась сразу, а вторая половина — через шесть месяцев. Существовало несколько вариантов расторжения договора, а именно, в случае, если Карл Анжуйский больше не нуждался в в услугах нанимаемого, если у самого графа Артуа было слишком много воинов, если король Франции отозвал графа к себе на службу и если умирал сам Жан. Во всех этих случаях сумма, причитающаяся Жану (или его наследникам), соответствовала фактическому сроку службы. Если он получил бы больше, чем должен был по сроку службы, ему пришлось бы вернуть излишек, а если он отказался бы служить, то ему пришлось бы предоставить за себя замену (что также должны были сделать его наследники в случае его смерти).

Основным преимуществом системы наёма войск являлось то, что она предоставляла относительно профессиональные войска. С другой стороны, он предполагала высокую стоимость наёма относительно небольшого числа воинов. Это объясняет, почему феодальные обязательства не были полностью отвергнуты. По традиции, когда великий барон или знатный сеньор призывался королем в армию, он, в свою очередь, созывал своих вассалов. Последние были обязаны ему военной службой, особенно если он сам призван на службу королю. В этом случае сюзерен имел полное на созыв своих вассалов. Конечно, не все из них действительно следовали за своим сюзереном на службу к королю, так как из числа явившихся он выбирал тех, кто был ему действительно нужен, чтобы достойно предстать перед государем.

Важным моментом является и то, что с юридической точки зрения вассалы великих баронов подчинялись не королевскому приказу, а призыву своего непосредственного сюзерена. Естественно, в последней трети XIII века, как уже было сказано, бальи и сенешали пытались напрямую обращаться к арьер-вассалам короля, в то время как их сюзерены старались любой ценой сохранить свои права на созыв собственных вассалов: например, это было одним из требований, баронских лиг 1314–1315 годов. Однако следует быть осторожным, оценивая последовательность королевской политики. Во многих случаях, задолго до появления лиг, король, казалось, соглашался с баронами, которые требовали уважать их прерогативы. Ордонанс в феврале 1295 года напомнил, что вассалы должны служить своему господину "согласно тому, что требует их фьеф и согласно их состоянию"; срок обязательной службы должен был соблюдаться и только после его истечения вассал мог получать жалование[292]. Другими словами, хотя плата за службу имела тенденцию заменить феодальные обязательства, последние, при Филиппе Красивом были еще в силе.

вернуться

290

Henri Nowé, "Fonctionnaires flamands passés au service royal durant la guerre de Flandre (fin du XIIIe siècle)", Revue du Nord, t. 10, 1924, p. 257–286, aux p. 258–265; посвящение в рыцари на Рождество 1299 г.: Arch. nat., J 543, № 17, "Luart"; "рыцарь короля": Registres, № 572; receveur de Flandre: Mignon, № 2550.

вернуться

291

"Schilt en vriend", Gilles Le Muisit, p. 63; о гибели графа Артуа см. X. Hélary, Courtrai, op. cit., p. 111–125.

вернуться

292

Ordonnances des rois de France, t. XI, p. 376.

41
{"b":"879751","o":1}