– Что?! Моя дочь с этим молокососом? С этим самовлюбленным принцем?!

Лагерра опустила глаза еще ниже.

– Ну, папочка, он вообще-то хороший…

– Видел я, какой он хороший! – не унимался Гарон.

– Гарон… – я многозначительно положила руку ему на плечо. – Дренер очень даже неплохой. Ты сам говорил, что он очень хорошо проявил себя в битве за Академию. Просто он молодой и амбициозный.

– Вот именно! Молокосос! Еще и лететь так далеко. Далекие скалы – это же вообще острова!

– Так что, нельзя, да? – искренне расстроилась Лагерра.

Хотя явно где-то в душе, напротив, была довольна отцовской заботой. Может, даже рассчитывала на подобную реакцию – поэтому и пошла к Гарону, а не ко мне.

– Пусть летит. Мне почему-то кажется, что у них может получиться, – встав на цыпочки, шепнула я «папочке».

– Хм… Даже не знаю. В общем, да… лети, конечно. Ты взрослая девочка, – опомнился Гарон. – Но если этот принц тебя как-то обидит, я ему хвост скручу в бараний рог и на крылья намотаю! И на шею… Нет, шею тоже скручу и намотаю на яйца! Так ему и передай!

«Почему не наоборот, хвост-то на яйца наматывать удобнее…» – пронеслось у меня в голове. Но в целом образ, созданный Гароном, был очень убедителен. Я бы устрашилась, ведь знала, каково это для драконов. В прошлой жизни у меня был и длинный драконий хвост, и шея. Только яйца отсутствовали.

– Ах, папочка, я знала, что ты отпустишь! – прощебетала Лагерра.

Радостно расцеловала нас в щеки и ускакала на свидание.

– Каков! Только что сох по тебе, а уже к нашей дочери клинья подбивает! – продолжил возмущаться Гарон, когда дверь за ней закрылась.

– Так а что? – улыбнулась я. – Думаешь, это плохо? Во-первых, это значит, что парней отпустило. По крайней мере одного из них. Во-вторых, Лагерра наша – тоже девушка непростая, в обиду себя не даст. Я бы даже больше волновалась за Дренера! Думаю, хороший вариант для обоих. Может, они вообще истинная пара души – как мы с тобой. А на меня Дренер среагировал, потому что во мне есть родственное Лагерре.

– А ведь, может, и так, умница ты моя, – Гарон нежно обнял меня. – Ладно, не буду на яйца наматывать. Так только, припугну при случае. Пойдем-ка и верно… в столовую. В столовую адептов, – лукаво улыбнулся он. – Поедим. К тому же, уверен, остальные твои претенденты тоже там. Посмотрим, как на них подействовало. Хочу убедиться, что они больше к тебе не полезут.

Первое, что мы увидели, когда вошли в студенческую столовую, была картина, от которой на глаза запросились слезы. Хеппи-энд и верно наступил не только для нас!

За отдельным столиком в углу сидели… Гай с Милессой. Не знаю уж, отпустили ее из страны фей или она сама сбежала, но влюбленные опять были вместе! Они трогательно держались за руки, глядели друг другу в глаза и, кажется, вовсе не собирались есть блюда, что стояли на столике перед ними. Прелесть какая!

В общем, их любовь прошла испытание разлукой. Так что, по крайней мере, эта пара демонстрировала, что волшебная пыльца может приносить плоды! То есть создавать пары, невозможные без нее. Помогать находить друг друга существам, казалось бы, несовместимым.

А потом сложно было кого-то углядеть, потому что наше появление вызвало бурю восторженных криков и аплодисментов. Гарон, кстати, считался главным «виновником» победы Академии в схватке с бессмертными. Так что аплодисменты были связаны еще и с этим.

И тут посреди общего гомона послышалось хорошо знакомое двухголосье:

– Л-любовь моя!

И Гриша с Красоткой, пролетев через весь зал, уселись у меня на плечах. Кстати – вот еще одна пара, подтверждающая силу пыльцы!

Оказалось, что мои птички, которым я велела (мысленно) не тревожить нас с Гароном, паслись у мадам Гарунды. Повариха, разумеется, от души их кормила, а они радовали ее всякими забавными высказываниями на двух языках.

Поскольку мы с Гароном были VIP-персонами, то к общей стойке нас не пустили. Гарунда велела нам сесть за столик и грозилась лично принести еды.

– И куда ты, магистр декан, глядишь! Девочка у тебя худая какая! – приговаривала она. – Сейчас накормлю обоих! И вы, мои птенчики, еще покушайте!

Это она, конечно, Грише с Красоткой. Мои попытки убедить гномиху, что им явно хватит, эффекта не имели.

А потом началось интересное. Многие захотели подойти и выразить нам почтение. «Респект и уважуху!» – так шепнула я Гарону.

И первым был Мэйгар, рядом с которым стояла… Марена. Время от времени они бросали друг на друга искристые взгляды.

– Да не постыжусь я вновь и вновь выразить тебе, верховный магистр… – начал Мэйгар. – И позволю я себе отпроситься с учебы на несколько дней, дабы сопроводить соплеменников своих в благодатные селения бессмертных.

– Езжай, конечно, – кивнул Гарон. – Тебе, собственно, тоже спасибо. Молодец, бессмертный, оправдал надежды!

– Благодарю. А также – да будет позволено мне… – продолжил Мэй, поглядывая на Марену.

– Слушай, ну невозможно уже! Ты же вроде нормальный стал! – вспылила Марена. Но при этом поглядела на Мэя почти ласково. – Только что нормально разговаривали, сам сказал, Маша тебя перевоспитала! В общем, магистр декан, хочу тоже отпроситься на несколько дней – сопроводить этого беспомощного эльфа. Помочь, может, в чем…

И словно бы ненароком их руки нашарили друг друга.

Гарон с пониманием окинул их взглядом.

– Езжай, тэрина, – вздохнул он. – Занятия отработаете в конце недели.

«Неожиданно! И в то же время – вполне ожидаемо», – подумалось мне. Вспомнилась та история про голого Мэйгара и погнавшуюся за ним Марену. Кажется, уже тогда между ними что-то назревало. Этакая острая антипатия, перетекающая во влюбленность. Просто пыльца помешала, и Мэй переключился на меня. А теперь жизнь сделала круг, и эти двое могут тоже обрести друг друга. И, думаю, обретут.

Я улыбнулась и подмигнула подруге. Она пожала плечами – мол, ну а что? Что есть, то есть.

В общем, когда они отошли, мы с Гароном вздохнули с облегчением – стало ясно, что и Мэйгара отпустило. Метод «переспать с избранником» работал безотказно.

Мы уже заканчивали есть, когда появился и Дэрет. Он вошел в компании других тэринов и, кажется, сперва вообще не заметил нас с Гароном. Потом все же увидел, как-то странно помялся и подошел.

– Ммм… Магистр декан, я это… извиниться хочу. Маша, магистр, простите, я как-то странно себя вел… Помнится, Маше предлагал ритуал. И потом еще стриптиз танцевал… Виноват, помутнение нашло какое-то. За наглость не сочтите.

– Что ты делал? – прорычал Гарон. Видимо, сразу заподозрив, что за словом «стриптиз» прячется нечто не слишком приличное.

– Я, ну это… Плясал для Маши, в общем… – сказал Дэрет, опустив глаза. – Простите меня, непочтительно это было.

– Ладно, – буркнул Гарон. – Отбор шел, все такое. Свободен, тэрин. Никто на тебя не сердится. Напротив – мы рады, что твое помутнение закончилось. Но ритуал и эти… ну, танцы ты теперь только своим соплеменницам предлагай!

– А что?! – подмигнул мне Дэрет. – Предложу! Нашим понравится! Можно не просто ритуал проходить, а танцевать при этом! Спасибо тебе, Машка, надоумила!

Я рассмеялась, пожелала Дэрету всего самого лучшего, заверила, что тоже ни на что не обижаюсь, и он как ни в чем не бывало отбыл обратно к компании оборотней.

В общем, да. Вывод – его тоже отпустило. Только девушки у него пока не появилось. Правда, Дэрет такой отвязный, что, наверное, ему лучше подождать с девушкой!

– Я же тебе рассказывала про стриптиз! – прошептала я Гарону, когда оборотень удалился. – И вообще, раньше ты нормально относился ко всему, что было на отборе! Сам его поощрял. Все терпел! А теперь ревнуешь постфактум. Что такое?

– Если вспомнишь, раньше я скрывал от тебя свои чувства, чтобы чаша весов не качнулась слишком рано, – серьезно ответил Гарон. – А теперь могу отвести душу. За этот стриптиз по уму ему оторвать нужно… хвост, например. Ладно. Все хорошо. Остался один. И что-то я сомневаюсь, что Гарвер придет в столовую. Знаешь, если он избавился от «наваждения», то, может, вообще улетел. Он же свободный дракон – никому ничего не должен. Но я хотел бы убедиться. Он оказался достойным драконом.