— Сегод… бухло и тон, ха, ты слышала, С? Бухло и тон? Господи, да я же гениален, я не понимаю, почему еще эти идиоты не падают ниц и не целуют маленькие ножки? Кстати, на счет маленьких ножек? Где та девка, как её?

— За сим, начнем же юбилейный Бухлотон! — вырвав микрофон прокричал Сэм.

Сквозь аплодисменты игрокам слышно, как трибуны благодарят Буса за то, что тот не кидается в них фекалиями бизосов, как в прошлый раз. Какой-то из многочисленных помощников оказался у микрофона, и начал повторять слова гимна. Игроки выполняли то, что он просит:

— Крутись!

Девятьсот девяносто девять шестеренок закрутились, как единый механизм. Откуда-то сверху посыпались маленькие устройства и бластеры. Каждый их отчаянно ловил, понимая, что от них зависит жизнь. Джонни оказался таким же прозорливым, как черная лягушка, потому что они не постеснялись прыгать по головам, дабы получить желаемое. Те, кто падали – с трудом поднимались. Им приходилось продираться сквозь океан рук, ног и прочих конечностей, желающих одного: выжить. Включив костюм и проверив бластер Серебряный отлетел с помощью ускорителей на безопасное расстояние. Отсюда казалось, что устраивать подобное безумство ради канистры с бензином да карты – бред, но вспомнив, что другие прозябают в очередях и будут прозябать там до конца времен, он решил не думать, а просто действовать исходя из ситуации.

— Стреляй!

Стадион зажужжал. Зрителей закрыло энергетическими барьерами, а после игроки получившие бластеры и костюмы – выстрелили вверх. Джонни пытался выстрелить в какого-то бедолагу, лежащего в куче, но невидимая сила – увела его руку. «Конечно», — сказал он, смотря как луч бластера поглощается щитом.

— «Бухлотон» выпивай!

Те, кто запоздали с бластерами, костюмами – уже даже не пытались отыскать их среди кучи лежащих друг на друге неповоротливых тел. Они метались по стадиону. Бились друг с другом насмерть, прячась за огромными телами, надеясь, что, когда последует команда «убивай» - им повезет. Из-под трибун вылетели сотни дронов с огромными чашами, заполненными до краев знаменитым «бухлотоном». С боевых костюмов сползали нано-боты, формирующие шлема, и каждый игрок хотел того или нет пробовал напиток. На вкус он как коньяк, смешанный с протухшей рыбой и какой-то едкой химией, от которой на несколько секунд каждому казалось, что он ослеп. В головах стало безмятежно и пусто. Пустоту заполнил собой голос ведущего требуя одного: убивать. Трибуны подхватили и с особым наслаждением завопили: «Убивай-убивай!». Игроки хотели того или нет направили бластеры на тех, кто не успели спрятаться. Началась стрельба. Они чувствовали себя марионетками в руках Буса, и только у редкого из них проскакивала мысль, что Бус тоже марионетка. Но правда ли это? Они не знали. Игроки моргали на каждый выстрел, достигший цели, будто стараясь запечатлеть то мгновение, когда луч лазера прожигает в теле или какой-нибудь конечности дырку размером с голову Буса. Стадион заполнился стонами наслаждения и кровожадными радостными воплями. Кошмар длился так долго, что даже самый упертый из игроков оставил попытки прекратить стрелять, осознав, что не контролирует костюм, бластер и «бухлотон». Тройное смертоносное комбо в игре, где не будет победителей. Из транса сеятелей смерти их вывел голос ведущего, который рявкнул:

— Обгоняй!

Трупы не имели никакого значения, ведь они остались где-то там позади, недалеко от трибун, которым отключили щиты, чтобы те могли вдоволь поплеваться в неудачников. Туловища, облаченные в костюмы, неслись через импровизированную полосу препятствий к покерным столикам, где их ожидали крупье. Всю дорогу до стола, Джонни замечал, что рядом с ним та черная лягушка в шляпе, и с её морды не сползает эта, как теперь уже казалось – вымученная ухмылка. Они оказались за одним столом на восемь персон, где их ждали заранее разложенные карты, которые голос, звучащий из каждого динамика на стадион, велел: «Скрывай!», — игроки ознакомились с картами, а после снова по стадиону разлетелась стая дронов. Стулья на которых сидели крупье – опустились под стадион. Снова полился мерзостный «бухлотон». Какие там карты – уже неважно. Важно лишь то, что после дождя, ведущий, как и зрители требовали одного: «Убивай-убивай!».

Лягушка сделала акробатический прыжок с несколькими сальто и зависнув в воздухе на ускорителях – начала сеять смерть. Серебряный почувствовал то, что «бухлотон» – помогает вырываться на волю тому, что он скрывает за обаятельной маской Джонни, а потому по зову сердца, которому он внимал – объединился с лягушкой. Толпа встретила дуэт оглушительными аплодисментами. Скажи Серебряному кто-то недавно, что ббм будет беззащитной тушкой перед лицом этой парочки – он бы плюнул тому в лицо. Но сейчас от их рук гибли всевозможные твари, а сами они неуловимы для лучей лазеров, и в унисон толпе повторяют: «Убивай».

Второй акт Бухлотона закончился. Трупы разбросанные по всему стадиону сгребали огромные роботы-уборщики. Они их складывали у трибун, чтобы те вдоволь насмотрелись и наплевались на решивших легко отделаться, чтобы не увеселять публику. Каждый из игроков, глядя на это – надеялся, что не окажется там. Кровожадный экстаз прервал голос ведущего:

— Беги!

Кто-то отключил костюмы и теперь все упиралось в антропометрические данные. Быть человеком во время стадионного забега не так плохо, если ты на Земле двести-триста лет назад, но здесь – Серебряному пришлось воскресить чувство, дарованное «бухлотоном», чтобы, обгоняя всех, лязгая зубами, кидаясь ругательствами, и обещая провернуть нахеру – добраться до бассейна.

— Плыви!

Лягушка, которая отставала на пол корпуса вырвалась вперед. Другие создания переплывали Джонни с легкостью с какой Бус тянулся к своей табакерке, указывая пальцем на пирата и говоря Саманте:

— Смотри, какой юркий, подлец!

— ¡Pedazo de mierda, no me llames perra!

— А ты не называй меня куском дерьма, сука!

Если бы Сэм не вклинился между ними, то собравшиеся не без удовольствия смотрели как уделанные малолетки рвут друг друга на куски, но вопль ведущего: «Лети!», — переключил их внимание на смельчаков, забравшихся так высоко, что прыжок с трапецией уже не кажется безумием. Зрители ещё не забыли ту радость от затонувших бедолаг на дно бассейна которых унесли непослушные костюмы, а аттракцион утоления кровожадности – не перестает их радовать. Хотя, капель крови при падении до уныния мало и не хватит, чтобы умыться. Зато отчетливо слышны глухие удары и хруст костей. Ммм. Каждый шмяк сопровождался аплодисментами и радостными криками: «Гляди как шмякнулся, просто отвал башки!». Были и другие, жалобные вопли, оповещающие соседей о том, что их ставка прогорела. Серебряный едва сам не стал причиной проигравшей ставки. Он чуть не соскользнул с трапеции, когда перепрыгивал на другую, но его хранил управляющий костюмом и его жизнью. И в ту секунду, единственную секунду, когда Смерть близка за – он благодарил Удачу за то, что сделала его марионеткой. Правда где-то там то ли под ребрами, то ли в месте, где мысли тонули в желудочном соке (из-за бухлотона невозможно разобрать) у Серебряного созревал вопрос: «А чем закончится эта игра?», — ведь, как он расслышал – победителей не бывает. Пролетев через зал следом за лягушкой в шляпе, боевым медведем средних размеров, бизосом и несколькими оставшихся в живых людьми, Джонни приземлился на расстеленные маты. Нескольких секунд хватило, чтобы отдышаться. Ведущий заверещал:

— «Бухлотон» выпивай!

К игрокам подошли официантки в соответствии с их видовой принадлежностью. Богини мурчали, требуя лишь одного – пить. И Серебряный пил. Ничего не видел, ни чувствовал, но пил, прося добавки, ведь со временем вкус «бухлотона» кажется чем-то волшебным.

Оставшаяся горстка участников едва держалось на ногах и каждый из них накачался «бухлотоном», казалось бы, под самую завязку. Оркестр заиграл «марш гладиаторов» и под эту развеселую мелодию, игроки плелись к центру стадиона, где бассейн сменился огромным колесом фортуны. Даже будучи трезвым сложно сфокусироваться на количестве вариантов, которые под допингом придумал Бус. А в состоянии игроков на грани изнеможения, когда адреналин сходит на нет, а «бухлотон» жжет внутренности – сложно разобрать что за чертовщина написана на малюсеньких секциях, и невозможно догадаться, что это обозначает?!