— Девка им неинтересна. — напомнил Джонни, а после прикурил себе сигарету. Бус протянул к нему обе руки, как маленький ребенок и посмотрел глазами засратого котенка на «никотиновую палочку». Джонни отдал ему сигарету, прикурил новую, и повторил: — Девка им неинтересна.
— Конечно, девка им неинтересна, мать твою! Им хочется посидеть на кухне, пообсуждать цены на пиво. И вот сидят они, обсудив её, а после начинают обсуждать что-нибудь другое? Вселенную. Спящую девку. Других девок. И сука! Даже спасибо, ублюдки не скажут, что им есть о чем поговорить! — Джонни насмешливо посмотрел на Буса.
— И ты распинался про это сорок этажей только потому что они не купили дешманское пиво?
— Вначале ты не покупаешь дешманское пиво в баре! А потом сам не замечаешь, как девка, — Бус дебильно ухмыльнулся. — И что с того, что безгрудая? Она же не виновата, что родилась такой?
— Угу, угу.
— И вот эта девка тебе уже не кажется привлекательной, Джонни. Зато корешок, обсирающий пиво… Да, тьфу! — Бус утер глаза от подступающих из-за внутреннего смеха слез. — Вот у тебя, какая девка Джонни?
Называть Кейт словом «девка», конечно можно, но по мнению Джонни – она истинная леди среди пиратского отребья. С другой стороны, объяснять это такому мелкому, упоротому шкету, как Бус – имело столько же смысла сколько стоять в очереди.
— Моя девка мертва… — произнес Джонни так, что им бы гордились все выпускники театральных кружков.
— Дерьмо! Дерьмо! Дерьмо! — Бус снова полез в карман за допингом, но лифт остановился. Словно боясь, что его увидят родители, он спрятал табакерку в карман, пригладил волосы, а после послюнявил палец, чтобы расчесать густые, как для десятилетки брови. — Сейчас начнется суета, ты иди на старт, и Джонни? Мы найдем тебе девку… и в отличии от тех жадных ублюдков, она будет с грудяяями, — мечтательно потрогал воздух перед собой Бус.
Он не обманул на счет суеты. За дверями ждала толпа тех, кто хотел сделать ставку лично у Буса. Может для того, чтобы ткнуть его потом в это мордой, а может, чтобы припомнить, что помимо обещаний, которыми он одаривал толпу, говоря: «Да этот парень точно выиграет», — этот шкет перешел все рамки разумного и повысил цены на дешманское пиво!? По внешнему виду трудно сказать. Они походили на обычных бюрократов, но что-то изысканное мелькало в том, как они держатся и разглядывают Джонни, который спешил пройти через всю эту шоблу, чтобы добраться до старта. Его встретила помощница Буса по имени Саманта. В ту секунду Серебряный подумал, что это всё затянувшаяся шутка, а увиденное транслирует обиженный космоворот. Малышка чуть старше босса, на вид ей лет двенадцать. Одета как секретарь старой школы: юбка до колена, черный пиджак, под ним белая блузка, на лице небольшой боевой макияж из красной помады и нежно-розовых румян. Единственное, что в ней от двенадцатилетней девчонки – прическа, а именно придурковатые хвостики, торчащие на макушке, напоминающие всем на этом стадионе о том, что ей абсолютно фиолетово что о ней говорят, как минимум, потому что постоянно говорила она:
— Ты не слушаешь, Джонни? — он не слушал. — Я же говорю, этот проект разработан специально для «бухлотона», а ты разглядываешь мои волосы? Ты нормальный? Мне двенадцать лет! — она извлекла из маленького кармашка на груди табакерку. — Неоновой радости?
— Нет, спасибо, Саманта, может после игры? — Саманта прыснула смехом, а после продолжила тараторить.
— Зря, у нас такой классный химик, мы искали его по всей это сраной вселенной, и вуаля, гляди, — она обвела стадион свободной рукой от планшета с документами. — Отстроили стадион, устраиваем свои игры, да мать твою, это и не снилось тем убогим гномам из соседней дыры!
— Название у них дерьмовое, — подметил Джонни.
— Конечно, дерьмовое, да и выпивка у них дерьмовая, и охранник у них дерьмовый!
— Простите, Саманта, у нас на старте опять… — она отмахнулась от назойливой мухи – своего помощника.
— Сэм, нууу почемууу ты всегда приносишь дерьмовые новости. Может хоть ты хочешь стать немного счастливее, я не знаю? Радостнее? — она вырастит настоящей искусительницей.
— Это правда срочно, Саманта… — Сэм выглядел чуть старше деловитой девчонки, худее, и судя по лицу – тупее. — Игрок на старте убил другого…
— Опять? — Саманта начала бухтеть себе под нос что-то на испанском: «Malditos animales que no pueden esperar al pitido inicial, ¡al carajo!», — и после «к черту!», Саманта убрала табакерку и велела Сэму довести Джонни до старта, пока она думает, что сказать тем, кто поставил на убитого? И успеет ли она объявить по стадиону, что их ставка не будет возвращена, а переставлена на Джонни?
— Никогда не понимал, почему Саманта всех называет жеванными животными… — очень мягонько сказал Сэм.
— Таким, как Саманта нравится держать все под контролем, чтобы упустить, а после начать всех костерить. Кем она тебе приходится?
— Что значит кем? Боссом…
Джонни махнул рукой на всю эту детскую шайку-лейку, прейдя к выводу, что они омолодились через космоворот, и оказались запертыми здесь. А когда ты заперт в таком унылом местечке, то чего только не придумаешь, чтобы не сойти с ума? Например, стадион размером с пять Олимпийских в Риме. Народу на трибунах столько, что, чем ближе приближался момент начала игр – тем чаще Джонни слышал у себя в голове вместо законченного предложения какие-то отдельные слова или буквы. Из которых сложилось «joder». Пират заулыбался от мысли о том, что вместо ругательства Сэм сказал бы «шманать» или «манать», но никакого другого слова кроме «joder» Джонни не хотел говорить, потому что в подтрибунном помещении скопилось так много игроков, что убей одного или еще сотню-другую – все равно их будет слишком много.
Сэм взял Джонни за рукав и потащил сквозь толпу, которая перед ним расступалась, явно зная, что он работает на боссов. Так или иначе они дошли до регистратора, выдающего манишки игрокам. Сэм что-то шепнул ему на ухо, и тот оглядев пирата с головы до ног выдал ему розовенькую с тремя девятками на спине.
— Счастливчик! — проговорила, а не проквакала лягушка в фланелевой шляпе, нервничающая перед началом Бухлотона.
— Мне пора, удачи! — заверещал Сэм, а после побежал на звук голоса Саманты. Орала она в свои двенадцать так, что без труда перекрикивала весь стадион. Из неё получился бы неплохой космо-футбольный тренер.
Диктор попросил минуточку тишины, чтобы сделать объявление:
«Просьба ко всем игрокам – пройти на линию старта. Повторяю, просьба к игрокам – пройти на линию старта»
— Я никогда не участвовал в Бухлотоне, — замогильным голосом произносил какой-то великан, склонившись над Джонни.
— Юбилейный, 999-ый! — радовалось существо, похожее на маленькое тоненько деревце.
— А почему сраный 999-ый – юбилейный, а не тысячный? — спросил кто-то вместо Джонни.
— Технически, первый прошел, но не выявил победителя, а потому его прозвали нулевым, — ответил кто-то громкий, способный посоревноваться с Самантой.
— Но технически же он прошел, а потому? Я хер знает, Бус сказал: «999-ый – юбилейный», — и все с ним согласились, поэтому не задавай вопросов, букашка! — прогремел великан, явно собираясь еще кого-нибудь убить.
Обрывки разговоров складывались в нескончаемый рассказ о доблести первых игроков. О смерти последних. О том, что в этот раз Бухлотон точно выявит победителя. Джонни вспомнил того парня, которого встретил на улице и осознал, что это всего лишь трюк. Он заманивает пришельцев, которым некуда идти, а потому они соглашаются поучаствовать в чем-то, что определенно лучше, чем очередь.
Игроки в количестве девятьсот девяносто девяти пришельцев стояли на линии старта. Снова заиграл гимн, где радостная толпа подхватывала: «Убивай-убивай!». На экранах появился Бус. С того момента, когда его последний раз видел Джонни – тот уделался в слюни. Взгляд размазан, язык заплетался, а тело держалось только потому что Саманта стояла рядом, придерживая его.
